Книга Советский шпионаж в Европе и США. 1920-1950 годы - Дэвид Даллин

Когда набор документов был готов, возникала еще одна проблема. Если Ивар Мюллер будет пересекать первую границу, его паспорт не должен выглядеть новым. Если в нем будут проставлены многие визы, которые свидетельствуют о том, что путешественник проверен и перепроверен, полиция не обратит внимания на то, что ей предъявляют «свежеиспеченный» документ. Вот почему «Пасс-аппарат» проставлял многие фальшивые визы и пограничные штампы на паспорт. Маршрут должен быть хорошо продуман и соответствовать той легенде, которой снабдили нелегала».[88]

В дополнение к поддельным паспортам аппарат должен был иметь запас подлинных документов, купленных или похищенных из полицейских структур различных стран. Прежде всего, это касалось чистых бланков паспортов, однако они применялись с осторожностью. Выданные ранее паспорта требовали доработки: надо было удалить фотографию прежнего владельца и заменить ее другой. Приходилось также подделывать ту часть печати, которая попадала на фотографию. Подлинный паспорт, конечно, был более надежным, но чтобы изменить его, требовалось большое искусство.

Чистых бланков паспортов постоянно не хватало, их добывали разными способами. Так, жена одного коммуниста по имени Хоффман, работала уборщицей в полицейском управлении и имела возможность время от времени похищать бланки паспортов. В Базеле Макс Хабиянич, полицейский чиновник, о котором будет рассказано в пятой главе, снабжал коммунистическое подполье прекрасными швейцарскими паспортами.

В одном случае большая партия паспортов была получена в Берлине из Праги. В 1932 году чешская полиция подготовила меморандум о коммунистическом подполье, и НКВД вознамерилась заполучить его, чтобы узнать, сколь много известно чешским властям. На полицейское управление был организован налет. Налетчики были разочарованы: они не нашли меморандум, зато им удалось захватить 1500 паспортов. Чешские документы были в большом ходу в подполье, они использовались вплоть до убийства короля Югославии Александра и французского премьер-министра Барту в октябре 1934 года, когда обнаружилось, что усташи (террористическая подпольная организация в Югославии) тоже пользуются фальшивыми чешскими документами. Полиция во всей Европе стала проявлять повышенный интерес к владельцам чешских паспортов. С французской границы «Пасс-аппарат» получил сообщение о том, что полиция начинает удивляться, почему так много чешских граждан, не знающих ни слова по-чешски, пересекают германско-французскую границу. Было решено изъять 200 чешских паспортов и заменить их другими.

В начале 30-х годов два полицейских офицера из Саарской области, оба члены нацистского немецкого фронта, продавали паспорта коммунистам. У одного были бланки паспортов, а у другого — штампы, и они вели дело совместно. Эти два нациста брали за каждый бланк со штампом около двух марок. И однажды они поставили условие: продавать паспорта партиями не менее 500 штук. Чтобы удержать эту пару в деле, у них купили 1000 саарских паспортов, из которых 700 тут же уничтожили. Но как только свершилось это аутодафе, тут же потребовалось 100 саарских паспортов. Снова пришлось купить 1000 паспортов, из которых 900 были сожжены.

Мастерские по изготовлению паспортов и места их хранения были разбросаны по всему Берлину. Только три или четыре руководителя знали о всей системе, а рядовым работникам был, как правило, известен лишь один адрес.

«Пасс-аппарат» располагал шестью мастерскими.

Печатная мастерская имела в 1932 году 1,7 тонны наборного материала, включая шрифты особых типов, которые требовались для «старых» документов. Двое наборщиков, которые здесь работали, были серьезными, хорошо образованными людьми, надежными во всех отношениях. Главным наборщиком был коммунист Дюринг. Они отдавали все свое время «Пасс-аппарату», и им хорошо платили. Их собственные фальшивые паспорта свидетельствовали, что один из них торговец, а другой — студент технической школы.

Шумные печатные станки были установлены в подвале мастерской по изготовлению ящиков. Раз в неделю, иногда реже, когда два человека приезжали, чтобы отпечатать документы, наверху запускались на полную мощность все машины.

Другая мастерская занималась репродукцией подлинных документов и подписей. Для этих целей был установлен большой и дорогой фотоаппарат, лучший имелся только в торгпредстве. Вальтер Тигер, руководивший этой мастерской, был экспертом на всех этапах подделки паспортов.

Специальная мастерская для резиновых штампов размещалась в магазине резиновых изделий, потому что горящая резина издавала сильный специфический запах. Владельцем магазина был коммунист, который не имел членского билета партии, очень осмотрительный человек, у которого в числе клиентов были и полицейские. Гравер Кениг был хозяином граверной мастерской в Нойкельне. Его престиж рос из года в год. После двенадцати лет работы в Берлине его послали в Москву в такую же мастерскую. Когда к власти пришла нацистская партия, сын Кенига оказался в тюрьме. Отец в Москве был уволен с работы по соображениям безопасности, а потом тоже арестован.

В дополнение к своим постоянным кадрам аппарат завербовал двух работников самого большого германского предприятия «Штемпель-Кайзер», которое изготовляло штампы для всех правительственных учреждений. Эти двое систематически изготовляли дубликаты штампов любой важности. Эта счастливая ситуация, однако, закончилась в 1932 г., когда оба агента по разным причинам отказались от сотрудничества. Был ещё магазин штампов Виндуса на Германплатц, владелец которого, будучи коммунистом, оказал большую помощь «Пасс-аппарату».

Огромные запасы резиновых штампов были спрятаны в разных тайных местах, каждое из которых содержало штампы определенной страны или области[89].

Две особые мастерские занимались «основными документами» — такими, как свидетельства о рождении и крещении, а также школьными аттестатами. Одна из них продолжала работу, если другая попадала в поле зрения полиции, потому что все необходимые материалы хранились в трех или четырех местах.

Специальная мастерская занималась переделкой подлинных паспортов. Опытный мастер копировал оттиск печати с убранной фотографии. Иногда убирались и заменялись фальшивыми отдельные страницы, ставились новые визы. За эту работу отвечал Рихард Кваст, по кличке Абель. Мастерские такого типа обычно размещались в ателье по ремонту обуви, вот почему в коммунистическом подполье специалисты по изготовлению фальшивых паспортов назывались «сапожниками».

«Пасс-аппарат» держал отделения по всей Европе. Они, как говорилось, были «посажены» в Дании, Швеции, Норвегии, Голландии, Бельгии, Саарской области, Швейцарии, Австрии, Чехословакии и Данциге. Сама Германия была разделена на двадцать четыре области, в каждой из которых работало четыре или пять агентов, а в Берлине их было десять. В одиннадцати странах насчитывалось около двадцати агентов. Вместе с работниками «Пасс-аппарата» это составляло 170 человек без учета временных помощников, работавших без оплаты.