Книга Индия. На плечах Великого Хималая - Дмитрий Григорьев

На обратном пути мы разговорились с одним сань-ясином и попытались выяснить, почему у парня столь строгий наряд. «У людей есть разные работы», — пояснил он. Теперь мне ясно, значит, работа у него такая.

В Ганготри мы возвращались с песнями. На Тоню внезапно накатила горняшка и для того, чтобы легче было идти по тропе, она пела марши — от «Прощания славянки» до «Варяга».

Горняшка, по-научному — гипоксия, или горная болезнь, связанная с недостатком кислорода в воздухе. Проявляется обычно на высоте более 3000 метров при резком наборе высоты. Выражается в головной боли (обычный способ ее снять — пенталгин), общем недомогании, тошноте. Помню, что первый раз, когда я с ней столкнулся (а было это на Памире), поначалу чувствовал себя великолепно, весело и даже слегка пьяно, легко смог расчистить площадку под палатки, а наутро встал как с сильного похмелья. Второй раз я ее поймал через много лет уже выше 6000, где на подъеме после каждого десятого шага приходилось отдыхать. При этом на фоне видимого пейзажа я мог конструировать собственные полупрозрачные зрительные образы — например, некоторое время крутил перед глазами зеленый стул, который затем рассыпал в разные стороны цветными шарами. Некоторые вещества позволяют достичь подобного состояния, но при меньшей чистоте сознания. У Тони же была просто общая слабость и некоторые проявления сердечной недостаточности. Последнее меня испугало.

К вечеру мы добрались до отеля, но в наших номерах кто-то жил. Маленький важный карапуз лет пяти, которого мы встретили на террасе, заявил безапелляционным тоном: «All rooms booked!»

Мы уже собирались искать другой отель, а Тоня — лечь на полу, на балкончике, как появились взрослые, совершили некоторые перестановки жильцов и освободили для нас три комнаты. Соседями оказались родственники хозяев гестхауса, приехавшие на паломничество, а суровый мальчишка — сыном одного из них, врача по профессии. Врач осмотрел Тоню и сказал, что после хорошего сна все пройдет. И действительно, уже утром она чувствовала себя нормально.

Дети хозяина гестхауса снова грели на крыше для нас воду, и когда мы попросили чаю, принесли прозрачный полиэтиленовый пакет с мутной сладкой жидкостью.

Наконец-то я добрался до чая, этого традиционного индийского напитка, название которого и на хинди, и на русском звучит одинаково — чай. Только в Индии чай, во-первых, не заваривают, а вываривают, во-вторых, всегда добавляют молоко, сахар, а иногда и кар дамон. Что такое «чай без молока», работники большинства дхаб не знают. Но есть выход — заказать ginger tea или lemon ginger tea with honey — эти напитки будут без молока и с весьма полезным имбирем, а во втором случае еще с лимоном и медом.

Носов предположил, что мы после предыдущего чаепития не вернули стаканы, и поэтому нам доставили чай таким странным образом. Но через минуту появился поднос с чистыми стаканами, которые затем были наполнены через дырку, проделанную в днище пакета.

Американки рекомендовали одну из дхаб на центральной улице: «Мимо не пройдете, она с одной стороны выходит на дорогу, а с другой — нависает над Гангой, и сквозь окна можно видеть реку. Еще у нее на стекле помимо названий индийских блюд написано beanut butter (на самом деле peanut butter — арахисовое масло), а напротив расположена столовка со стульями и столами зеленого цвета».

На центральной улице было несколько дхаб, удовлетворяющих вышеописанным условиям. И мы не стали выбирать, а зашли в ту, внутри которой красовался рекламный щит следующего содержания:

«I AM A BUSINESSMAN RESTAURANT IS MY TEMPLE CUSTOMER IS MY GOD THIS IS MY WAY OF THINKING», где с удовольствием приняли участие в священнодействии путем поедания тали и пития чая.

Синяя птица

Утром вышли на прогулку по поселку и окрестностям. Первая и главная достопримечательность — храм Ганги, находившийся прямо под окнами нашего отеля: невысокий, но при этом довольно изящный. Он был белого цвета, лишь по краю крыши и фундаменту тянулась малиновая обрамляющая полоса. Четыре угловых придела завершались башенками, по высоте чуть ниже главного купола, на площадь выходили большие ворота со ступенями. Как выяснилось, он был построен в начале XVIII века и реставрирован правителем Джайпура в XX.

Мы прошли к храму мимо скульптурной композиции, состоящей из Шивы, под ногами которого лежал его бык Нанду и стоял трезубец, царя Бхагиратхи и Ганги. Шиву я опознал сразу — по трезубцу и леопардовой шкуре на бедрах, а вот насчет того, что по правую руку от него был Бхагиратха, а чуть ниже — Ганга, не уверен.

Вторая достопримечательность — валун Бхагиратха Шила, на котором Бхагиратха молил Шиву принять воды реки себе на голову.

Третья — водопад Гаурикунд, по гималайским меркам не слишком большой, но удивительно красивый, в его струях висела радуга, а в углублениях гладких камней, под которыми летела вода, стояли малиновые и зеленые лужи.

Четвертая — потрясающий хвойный лес, высокие деревья, прозрачный подлесок: и все это в долине, зажатой между крутых склонов и причудливо прорезанной столь глубоким ущельем, что внизу уже полутьма, в которой грохочет белая и мощная река. В Гималаях есть по крайней мере два места, где я чувствую себя дома. Это Ганготри и Наггар — ему будет посвящено несколько последующих глав.

Мы дошли до притока, вдоль которого начиналась тропа на озеро Кедратал. На его берегу находился палаточный лагерь индийских туристов и маленькая электростанция, обеспечивающая поселок энергией. В данный момент станция была «на профилактике» и никого ничем не снабжала. Надо сказать, что рассчитывать на постоянное электроснабжение в Ганготри нельзя и стоит ловить электричество, пока оно есть. Мы поймали его всего на несколько часов.

На обратном пути возле одной из лавочек, где Сева что-то высматривал, сжимая в руках деньги, к нему подошел весьма шустрый баба. Он взял банку кока-колы, затем посмотрел на Севу. «Ты меня угостишь?» — спросил баба. Это было так неожиданно, что Сева согласился. В итоге ничего не купив себе, угостил бабу отнюдь не дешевым в этих местах напитком.

Наши барышни, как говорится, «прикололись по вяленой тыкве». Это одна из типичных сладостей, которую можно купить повсюду (около десяти рупий за сто граммов).

Я же, вдруг услышав от двух проходящих мимо людей русскую речь, разговорился с ними. И далее наш разговор продолжился за чашкой чая в одной из дхаб. Ребят звали Роман и Женя, первый — типичный для Индии путешественник с немецким гражданством и русским прошлым, второй — из Киева, с дредами и хиповым видом, столь же типичный для Индии саньясин. Они рассказали, что живут в палатке на берегу Ганги чуть выше поселка, что недавно поднимались к озеру Кедратал, но наверху пошел сильный снег и пришлось вернуться обратно, что в Ганготри мы и они не единственные русские, около восьми человек находятся здесь уже не первый день. Они рассказали нам о дхабе, где очень вкусно и дешево готовят, и мы договорились вечером там встретиться. Поговорили и об Учителях. Женя — саньясин Пилота Бабы и часто сопровождает его во время поездок по Украине и России. Обычно я стараюсь придерживаться совета Ра Хари — «Если вам случится жить в Индии, то старайтесь меньше общаться с русскими духовными искателями», но в данном случае общение с Женей совершенно не напрягало. Он показался мне очень светлым человеком. Если у Пилота Бабы такие ученики, то какой же он сам?