Книга Одиссея капитана Сильвера - Джон Дрейк

— Селена, дорогая… — пробормотал он, не оборачиваясь.

Долговязый Джон услышал быстрые шаги, увидел ее голову и плечи рядом с фигурой Флинта. Он разглядел улыбку Флинта и злость на ее лице.

— Израэль Хендс! — крикнула Селена. — Живо беги сюда!

Послышались еще шаги, и появился Израэль Хендс. Теперь над Сильвером нависли три расплывающихся силуэта. Словно какая-то игра, в которой он, Долговязый Джон Сильвер, не участвует, за которой даже следить толком не может. Вот они: ненавидящий его Флинт, Селена… Сильвер надеялся, что она относится к нему получше… И Израэль Хендс, покорный раб Селены, не смеющий к ней и пальцем притронуться.

На Флинта Селена не обращала внимания. С ним толковать не о чем. Она обратилась к Израэлю Хендсу.

— Следи за ним днем и ночью. — Она оттолкнула руку Флинта, изображавшего живейшее участие и сострадание к искалеченному боевому товарищу, от лба Долговязого Джона.

— Есть, мисс Селена!

— Следить, не спуская глаз, — подчеркнула Селена. — Установи вахту. Чтоб комар не пролетел. Как в Бристоле заведено, понял?

В Бристоле Селена не бывала; как и что там заведено, понятия не имела. Не знала даже, что Бристоль — это большой город и порт. Но слухом ее Господь не обидел, соображением тоже, и она понимала, как следует себя вести с моряками. Флинт фыркнул, изображая веселье, но Израэль Хендс сохранял полную серьезность. Он вскинул руку ко лбу и топнул в форменном морском салюте.

— Есть, мисс Селена! — повторил он.

— Живо организуй!

— Есть, мисс Селена! — Израэль Хендс исчез.

Селена перевела взгляд на Флинта. Тот обдумывал развитие событий. Это его судно. Он командует кораблем. Но в то же время это судно и Долговязого Джона. У каждого свои сторонники. Так же, как Билли Бонс человек Флинта, Израэль Хендс смотрит в рот Долговязому Джону. И команда делится поровну. Последний бой поубавил народу, но соотношения не изменил. А тут вот еще командирша выискалась.

Флинт лучился улыбкой, про себя же сыпал проклятиями и гадал, сколько это еще протянется.

Внимание его привлекли шум и смех, донесшиеся с квартердека. Он нахмурился, навострил ухо, замер. Придуриваются, для беспокойства нет оснований. Он повернулся к Селене.

— Благословенна будь, дорогая, — елейно вымолвил Флинт. — Оставляю эту скорбящую христианскую душу на твое попечение, ибо Господь, похоже, забыл о нем. — Он перевел взгляд на Долговязого Джона — Не так ли, приятель?

Флинт удалился.

Селена нагнулась над Долговязым Джоном, подняла его руку. Койка закачалась.

— Что он тут делал? Тебе больно?

— Нет, — сумел вымолвить Долговязый Джон и даже попытался шевельнуть головой, воодушевленный ее интересом к его особе. Вспыхнувшая в его душе искра радости действительно погасила боль. Он вздохнул.

— Пить…

Селена исчезла и тут же появилась с кружкой.

— Пей. — Она поднесла кружку к губам, приподняла его голову. Затем опустила голову и отерла лицо. Селена оставалась бесстрастной, никто не видел ее улыбающейся. Лицо ее было вообще как будто без всякого выражения, не понять ее. Но то, что она делала, говорило лучше слов. Она задержалась у Сильвера до возвращения Израэля Хендса с корабельным хирургом Коудреем и его помощником Джобо, мокрым и нетвердо держащимся на ногах.

— О-о, мистер Сильвер, рад, что вы очнулись, — сказал Коудрей. Он виновато моргнул и добавил: — Сожалею, что оставил вас одного. Я приказал этому оболтусу сидеть с вами, — он грозно глянул на Джобо. — Но капитан Флинт выдал ему бутылку и гинею и велел напиться.

— И он нарезался, как свинья, — подхватил Израэлъ Хендс. — Но мы нашли-таки эту крысу лазаретную, подвесили его на булинь[44] да окунули в воду, за борт. И макали, макали, покуда он не очухался. — Он повернулся к Джобо. — Как, приятель, полегчало?

— Ну… — неуверенно согласился Джобо.

— Смотри, теперь без фокусов! — грозно отрезала Селена, глядя на Джобо, и снова переключилась на Хендса. — Остаешься старшим. Отвечаешь мне за него.

Коудрей только поднял бровь, слушая, как чернокожая девица уверенно командует моряками, а Долговязый Джон чуть было не рассмеялся. Но тут же потерял сознание.

Когда он очнулся, рядом «несли вахту» Израэль Хендс и Джобо. Они точили лясы, играли в кости на долю добычи. Долговязый Джон покосился на них. Сомневался он, что эта парочка сможет помешать Флинту учинить затеянное.

Глава 14

24 марта 1749 года. Остров

Наутро после тайного совещания, когда Флинт лишился путей отступления и слишком многие узнали о его преступных намерениях, он отправился к капитану Спрингеру.

Капитан беспробудно пил уже которую неделю подряд. Выглядел он, по мнению Флинта, не лучше, чем погубленная им «Элизабет». Он буквально заживо разлагался, гнил в своей палатке. Флинт выругался. Судя по тому, как Спрингер выглядел, дело затянется еще на неделю, а то и дольше. То есть на столько, сколько потребуется, чтобы привести Спрингера хотя бы к подобию нормального обличья. Вследствие невменяемости капитана Флинт отыскал обслуживавшего его бедолагу. Этого матросика Флинт передал Билли Бонсу с указанием внушить ему, что его хозяин с этого момента не должен получать ни капли спиртного, как бы он ни просил и чем бы ни угрожал.

Флинту повезло — Спрингер оказался не из слабого десятка. Печень этого пьяницы очищала его нутро настолько успешно, что позволила ему достаточно протрезветь в течение одного дня.

Еще день прошел в борьбе с раскалывающей череп капитана головной болью. И после очистительной рвоты Спрингер наконец смог ходить и разговаривать. На следующее утро его удалось отмыть, побрить и облачить в чистое белье. Флинт снова явился к капитану с докладом. Как заместитель капитана и его представитель на время недомогания Спрингера, Флинт поведал о ходе событий в нужном ключе и с точно отмеренной дозой несоответствия реальности, потребной для того, чтобы направить действия капитана по ложной тропе, верным, с точки зрения Флинта, курсом.

Совершив все необходимые подвиги, Флинт скромно, чуть ли не подобострастно замер перед капитаном, держа шляпу в руках. Спрингер уставился на лейтенанта желтыми, с красным подбоем, глазами, наполненными ненавистью такой тяжести, что оставалось лишь подивиться, как капитан не ушел в землю по горло. Но долг свой Спрингер знал — во всяком случае, воображал, что знал, — и исполнить его не колебался.

— Построй команду, придурок, — проворчал он. — Все из-за тебя, и ты за все ответишь, дай только в эскадру вернуться.

— Есть, сэр, — кротко промурлыкал Флинт, потупив глаза. Он выслушал еще с десяток напутственных ругательств и направился исполнять приказ. Найдя первым делом Билли Бонса, он вдолбил ему последние наставления.