Книга Странствие Кукши за тридевять морей - Юрий Вронский

Корабли, плывущие по золоту, – если бы это был сон, он сулил бы богатство.

Против света трудно разглядеть, что за люди на кораблях. Зато отчетливо виден лес копий, чернеющий над ними. Кто бы ни были эти люди, ясно одно – вступать в бой с такой силой бессмысленно.

На кораблях меж тем спускают паруса и берутся за весла. Теперь уже видно, что палубы заполнены бородатыми воинами в полном вооружении. На переднем корабле стоит высокий человек в золоченом шлеме и пурпурном плаще. Он говорит:

– Кто вы такие и что здесь делаете?

Ему не приходится напрягать голос, чтобы быть услышанным, хотя расстояние между ним и теми, к кому он обращается, довольно большое. Слова его доносятся по тихой вечерней воде так отчетливо, будто он стоит рядом. По выговору слышно, что он мурман. Похоже, он несколько удивлен, встретив здесь неизвестных воинов.

Ему отвечают, что перед ним Хаскульд и Хринг со своими людьми, что они попали в сильную бурю и теперь не знают, где, собственно, находятся. Кроме того, они непрочь узнать, кто перед ними.

– Меня зовут Хастинг, – отвечает человек в пурпурном плаще, – а находитесь вы на западном берегу земли франков.

Его имя производит сильное впечатление. Кукша глядит на него во все глаза. Так это и есть тот знаменитый морской конунг Хастинг, о котором столько говорилось на зимовке у Хальвдана Черного!

А Хастинг меж тем продолжает:

– Я слышал о вас только доброе, Хаскульд и Хринг!

Предводители Хаскульд и Хринг весьма польщены словами знаменитого морского конунга. Они тоже, в свою очередь, отвечают, что наслышаны о нем с самой лучшей стороны.

– Позвольте узнать, – спрашивает Хастинг, – а где Хравн, брат Хринга?

Узнав, что Хравн погиб, Хастинг говорит:

– Это большая потеря, Хравн был славный воин. Я разделяю твое горе, Хринг. Однако от судьбы не уйдешь. Уверен, что Хравн – один из почетнейших гостей в Вальгалле у Одина.

Когда корабли Хастинга приближаются настолько, что можно разглядеть цвет глаз у собеседника, Хастинг говорит:

– Мне бы хотелось, чтобы вы вступили в мою дружину: я собираюсь в большой поход и мне нужны храбрые люди. Если же вы откажетесь, я вынужден буду забрать ваше добро и ваши корабли, а вас высадить на берег.

Хаскульду и Хравну не приходится уговаривать своих людей – все воины кричат, что они с радостью вступят в дружину знаменитого морского конунга, они долго искали его и счастливы, что наконец нашли.

Корабли Хастинга становятся на якорь. Вечереет. На кораблях загораются смоляные светочи. Оказывается, бухта, в которую после бури попали воины Хаскульда и Хринга – становище Хастинговой дружины. Отсюда его воины отправляются в набеги, здесь делят добычу и пируют после удачных грабежей.

Вот и сейчас на всех его кораблях начинается пир. Старые Хастинговы дружинники приглашают на свои корабли вновь принятых, а Хаскульда и Хринга зовет к себе в гости Хастинг, на корабле которого уже воздвигнут шелковый шатер. Хаскульд берет с собой Тюра, Свана и Кукшу.

Кукша глаз не спускает с Хастинга. Морской конунг очень хорош собой, у него длинные золотистые волосы и кудрявая бородка, светло-зеленые глаза, крашеные ресницы и тонкий нос с горбинкой.

Не зря столько говорят про обходительность Хастинга. Каждому из присутствующих кажется, что именно его Хастинг отмечает своим вниманием. Несколько раз он обращался к Кукше, при этом лицо его озаряла дружеская улыбка. Кукша испытывал неизъяснимое удовольствие оттого, что с ним разговаривает такой замечательный человек.

Гости узнают, что теперь, вместе с ними, у Хастинга шестьдесят два корабля. Морской конунг считает, что это хороший флот, с таким флотом можно совершить великие дела. Он сообщает гостям о своей заветной мечте. Его мечта: разорить прекраснейший и богатейший город мира – Рим.

При слове «Рим» Кукша вздрогнул. Это не укрылось от взора Хастинга. Морской конунг спрашивает Кукшу, почему он так встрепенулся, услышав об этом городе. Кукша смущается, не зная, что ответить, но Хастинг продолжает допытываться, и в голосе его столько дружелюбия, что Кукша наконец рассказывает, как они с Харальдом, сыном Хальвдана Черного, мечтали о походе в Рим.

– Вот видите, – говорит Хастинг, – эту мечту морской ветер давно уже носит по всему свету. Мне кажется, нам не мешает поторопиться, чтобы кто-нибудь не опередил нас.

Глава тридцать пятая

В РИМ!

По дороге в Рим Хастинговы корабли огибают берега Испании и Лузитании[54]. Ветер то и дело доносит незнакомые, волнующие запахи. Вокруг городов и селений тянутся бесконечные сады с неведомыми сказочными плодами.

Здешние жители выращивают много винограда, из него делают хмельной напиток – вино, которое викинги любят, может быть, даже больше своего меда. Впрочем, не все жители делают вино – смуглым худощавым маврам их бог вино запрещает.

Кукша уже успел отведать винограда, персиков и апельсинов, а кислого лимона одолеть не смог, изошел слюной. Зато пахнет лимон, пожалуй, слаще всех остальных плодов. Кукша смотрит на проплывающие мимо берега и с упоением нюхает большой желтый плод.

По склонам холмов виднеются оливковые рощи. Из плодов оливок давят вкусное оливковое масло. А на вид дерево самое обыкновенное, на ракиту похоже. Повсюду близ берегов легонько колышутся огромные длинные листья диковинных деревьев – пальм.

Блаженная земля! В такой земле жить – и умирать не надо! Не захочешь ни в Вальгаллу к мурманскому Одину, ни к словеньскому Сварогу на небо.

Вода в здешнем море и та особенная. Она радостно переливается на солнце голубым и зеленым цветом, невиданным на севере. А до чего тепла – хоть целый день не вылезай! Кукша вспоминает, как на родине он купался в реке до того, что слова сказать не мог – зубы, бывало, лязгают, того гляди, язык себе отхватишь.

Прекрасны здешние города и селения, утопающие в зелени садов. Затейливые башенки, светелки, крылечки, и всюду что-то резное, что-то плетеное, точно кружева. Постройки большей частью каменные, добротные.

Однако кто побывает здесь после посещения Хастинговой дружины, тот не узнает цветущих городов и селений – от них остаются только закопченные камни.

Нападая, викинги, по обыкновению, забирают добро и убивают всех, кто не успел убежать, разве что иной раз берут в плен молодых красивых женщин, на которых всегда спрос у работорговцев.

Забрав то, что им приглянется, воины поджигают все прочее. Грабят воины ради добычи, а убивают и жгут ради славы. Разорить город дотла считается большим подвигом, и чем больше город, тем больше подвиг. Зимой на пирах они будут хвастать друг перед другом: «Мы разорили такой-то город!» – «А мы сожгли такой-то!»

Впрочем, не только на зимних пирах, но и во время плавания тоже немало можно узнать о подвигах, а иной раз случается услышать и о неудаче. Кукша глядит, как вдали медленно уплывают назад диковинные пальмы, и слушает рассказ бывалого Тюра.