Книга Вокзал Ватерлоо - Эмили Грейсон

И вот теперь Мод была в «Савойе». Когда они с Алленом вышли из вокзала Чаринг-Кросс, она понятия не имела, куда он ее ведет. Это сюрприз, заявил Аллен. Она несколько раз пыталась ему сказать, что уже давно не ребенок и сюрпризами ее не удивишь, но Аллен ответил, что сюрприз можно сделать кому угодно, даже старикам. Только не мне, подумала Мод, но больше спорить не стала, потому что Аллен, судя по всему, был настроен решительно.

Итак, вдвоем они прошли по Странду, завернули за угол, миновали театр «Савой», на котором уже висели афиши спектакля труппы Д’Ойли Карта[17], и через отделанный позолотой вход вошли в отель. Аллен назвал свое имя портье, и мгновением позже возле них появился коридорный. Он забрал у Мод с Алленом багаж и повел их в номер.

Как ни странно, номер Мод показался знакомым, и вскоре она сообразила, где прежде видела его: в фильмах. Так устроены, подумала она, все гостиничные номера, которые она когда-либо видела на киноэкране. Здесь были гостиная, спальня, ванная и пианино — белый блестящий рояль. А через несколько минут, благодаря стараниям Аллена, обо всем позаботившемся заранее, им принесли полный ужин на двоих. Коридорные вкатили тележку и сервировали появившийся будто ниоткуда стол. Скатерть была льняная, посуда — фарфоровая, приборы — серебряные. На ужин им подали суп из воловьего хвоста, утку в апельсиновом соусе, пропитанный сладким вином бисквит с орехами и ягодами и кофе со сливками. С одной стороны от столика стояло ведерко с шампанским.

— А мне казалось, война идет, — заметила Мод.

— На сегодняшний вечер, даже на все эти выходные, война отменяется, — ответил ей Аллен.

Мод не знала, что еще сказать. Пока Аллен провожал прислугу, она обошла стол, чтобы осмотреть весь номер. Экскурсия заняла несколько минут. Когда Аллен вновь появился в гостиной, она глянула на рояль в углу комнаты и спросила:

— Ты даже на пианино играешь?

И сразу поняла, что зашла слишком далеко. Горделивое выражение мгновенно исчезло с лица Аллена, — очевидно, он ожидал от нее совершенно иной реакции. Аллен тут же принялся объяснять, что год назад он лечил в Брэкетт-он-Хит жену управляющего гостиницей и что эти роскошества не идут ни в какое сравнение с тем, что по первому требованию организуют для высших военных чинов, гангстеров и лиц королевской крови, а он подумал, что они оба — Аллен и Мод — заслуживают лучшего и что он очень сожалеет, если разочаровал ее.

Мод покачала головой и со своей стороны объяснила, что Аллен и впрямь сделал ей настоящий сюрприз, столь сногсшибательный и неожиданный, что она просто растерялась, но он абсолютно прав: именно такой сюрприз ей был необходим. Это будет незабываемый вечер, сказала она, незабываемый уик-энд. Давай сделаем так, чтобы эти выходные нам запомнились, сказала она ему.

И благодарный Аллен заметно расслабился, улыбнулся и ответил: «Давай».

Мод не жалела о том, что покинула отчий дом и поехала за океан в это трудное для всего человечества время. Она даже не жалела о том, что осталась в Англии, несмотря на мольбы родителей, предостережения Стивена и затем его предательство. В этом Эдит тоже оказалась права: можно винить войну, но незачем винить саму себя. В свое время Мод сделала оптимальный выбор, основанный на той информации, которой она владела, и, что более существенно, на ее собственном миропонимании. А на тот момент она была молодая женщина с романтическими представлениями о жизни.

Но теперь она уже не та женщина. Пришло время — на самом деле, давно пришло — стать реалисткой. Она не ждала, что с Алленом ее будет связывать такая же любовь, какую она некогда мечтала испытать со Стивеном. Но эта любовь будет реальной, и на данный момент, «пока все это не кончится», ее вполне устроит и такая, решила Мод.

Глава 7

Странно, что жизнь, совершенно ненормальная во всех своих проявлениях, по-прежнему воспринималась как нормальное существование. Это были особенности военного времени. Новые правила, продовольственные карточки, горе, страх — все это стало привычным, обыденным. В том числе для Мод Лейтем и Аллена Дрейка. Со временем в ней так и не проснулась к нему пылкая страсть, как он предполагал, но Мод воспринимала их любовные отношения как нечто данное. Она не противилась этим отношениям, она поддерживала эти отношения, хотя никогда не думала об Аллене, как о мужчине своей мечты. Настоящая любовь приходит всего лишь раз, и то — если повезет.

А Мод все-таки повезло. Повезло, что она встретила Стивена, повезло, что осталась в живых, повезло, что посвятила свою жизнь чему-то стоящему и необходимому. В общем, ей было грех жаловаться. Во всяком случае, именно так она рассуждала, когда написала домой родителям в 1941 году, объяснив им про Аллена и вскользь упомянув про Стивена, не называя его имени. Ее родители ответили ей немедленно. Они были рады, что она встретила человека, который был ей не безразличен, и выражали надежду, что ее «отношения с этим доктором Дрейком» помогут ей отвлечься от трудностей и личных переживаний. Что конечно же было невозможно. Война наводнила ее жизнь, война стала ее жизнью.

А потом, не успела она опомниться, как и жизнь родителей тоже изменилась, ибо в самом конце года США вступили в войну. Весь мир сошел с ума. Неужели никто этого не понимает? Кровопролитие, захлестнувшее всю Европу, теперь распространялось на Тихий океан. Ее родители неожиданно для самих себя тоже получили роли во всемирной исторической драме, и больше ни слова не было сказано о довольно скучной любовной истории их своенравной старшей дочери.

Мать Мод пошла работать в Американское национальное общество Красного Креста, где упаковывала в коробки медикаменты, которые отправляли за рубеж. Фабрики отца теперь вместо ткани на одежду производили перевязочный материал. Сестра Мод, Руфи, освоила рукоделие и вязала шарфы «для наших ребят», как она гордо писала в письмах. Во время войны у людей поразительно быстро развивается чувство собственности, думала Мод. Стивена в своих мыслях она тоже всегда называла «мой», когда тот два года назад оправился служить в ВМС. Что это? Обманный собственнический инстинкт, пробужденный войной? Теперь она этого уже никогда не узнает. В принципе Стивен никогда ей не принадлежал. Он всегда принадлежал своей жене, а потом той женщине, которая заняла в его сердце место Мод.

Мод старалась поддерживать связь с родителями, и они месяц за месяцем, год за годом писали ей о трагедиях и героизме американцев, в том числе рассказали и о ее милом кузене Генри из Огайо, морском пехотинце, убитом фактически в первом же бою на Гуадалканале. Трагические события продолжали происходить, но были и победы, причем их становилось все больше и больше. Немцы перешли к обороне, ход войны постепенно менялся. На это понадобилось много времени, целые годы. Солдаты гибли, и армия постоянно нуждалась в новых бойцах, которые должны были заступать на место павших. И они — эти мужчины, эти мальчики — заступали, делая то, что от них требовалось, так же, как это сделала Мод, когда сентябрьским утром 1939 года явилась в госпиталь и предложила свои услуги.