Книга Аборигены галактики - Игорь Минаков

Римма отмахнулась пренебрежительно.

– Ленка, что ли? Тоже мне, нашел зеленую. Видел бы ты Во-Во-Ка-Во… – ну, Вовку, короче. Она у нас новенькая, но прикольная. Вот она – зеленая. А Ленка просто покрасилась из солидарности.

– Видел я и вашу Во-Во-Во, – кивнул Тимур. – Издали на кустик похожа, правильно?

– Так они обе там?! Тогда точно съедят! Я побежала!

– Стой! Не знаешь, где вашу смысловицу найти можно?

– Росинку? – Римма посмотрела на брата с любопытством и слегка подозрительно. – А зачем она тебе?

– Должен же я поблагодарить ее за спасение сестры и всех остальных!

– А… ну-ну. Думаю, она сейчас в игровой, с малышами возится.

Римма не ошиблась, Утренняя Роса и в самом деле занималась с малышами. Тимур не хотел прерывать урок, потому дожидался его окончания в коридоре. И едва не был сбит с ног вырвавшейся из класса и помчавшейся с воплями и гиканьем на полдник младшей группой – чинного хождения парами в Верхнетагильском интернате не признавали. Коршунов еще постоял, ожидая, что следом за бандой башибузуков выйдет и смысловица, но та медлила. Вспомнив, что следует предпринять Магомеду в подобном случае, Тимур заглянул в комнату.

Утренняя Роса ползала на четвереньках по толстому ворсистому ковру, собирала из детских кубиков замысловатое строение, смахивающее то ли на египетскую пирамиду, то ли на средневековый замок. Она вовсе не играла на публику. Во-первых, потому, что была действительно увлечена занятием – даже кончик языка высунула. А во-вторых, публики, за исключением Коршунова, в комнате не было.

Тимур потоптался у двери, соображая, как лучше сообщить о своем присутствии: кашлянуть или тихонько выйти и постучать в дверь? Однако выбрать не успел: медеанка покосилась на него, чуть повернув голову, и, не поднимаясь с четверенек, произнесла:

– Здравствуй, друг Тимур. Ты ищешь Римму?

– Нет, Римму я нашел. Собственно, я хотел… кхм… поблагодарить за спасение детей… и воспитателей.

– А, понятно, – смысловица двинулась вокруг своего замка, выбирая, куда можно приладить еще один кубик. – Благодари.

Коршунов совсем растерялся.

– Эээ… благодарю. Спасибо!

– Ты не умеешь благодарить. Девять дней назад приходил двухголовый друг-нечеловек из Карантинного Комитета. Он благодарил правильно. Друг Зоя Ивановна собрала всех детей и воспитателей в большой зале, говорила много красивых и приятных слов. Двухголовый нечеловек тоже говорил приятные слова и дал мне специальный значок от ваших Больших Вождей. Называется «орден за мужество». Он хотел мне его приколоть булавкой к одежде, но я не позволила, это табу. Я привязала к значку ленточку и вешаю его на шею. Показать тебе? Или у тебя такой тоже есть?

– У меня такого нет, – признался Коршунов.

– Я бы его тебе подарила, но я знаю ваши обычаи – передаривать подарки нельзя.

Она наконец осталась довольна своим творением. Встала, подошла к Коршунову. Заглянув в глаза, сообщила:

– Я не сразу уловила смысл дарить мне орден за мужество, когда всем известно, что я женщина. Потом поняла: ваши вожди решили, что я поступила с н-братьями с Ракшаса так, как поступил бы мужчина, а не женщина. Женщина должна была ждать, пока придет сильный, смелый мужчина и всех спасет. И ты пришел. Но оказалось, что я выполнила твою работу. Поэтому орден, предназначенный для тебя, достался мне. Логично?

– Ну, отчасти.

– А что тебе сказал вождь? Он удивился, что тебя опередила женщина-индианка?

– Он рассердился, что я не уследил за ракшасами. Так что я больше не «главный присматривающий». Вообще не «присматривающий». Теперь я сам по себе.

Уголки рта индианки поползли вниз.

– О, я не знала, что тебя накажут. Мне очень жаль. Я виновата, прости меня. Я бы не стала поступать как мужчина, и ты бы все сделал сам. Но тогда небратья убили бы девочку Кийру, – ты не успел бы ее спасти. Тогда вина была бы больше, да?

– Ты ни в чем не виновата, это я напортачил, недоглядел. А ты, наоборот, – герой! И пол тут роли не играет.

– Все равно мне жаль. Ты горюешь, что вождь прогнал тебя, – любой горевал бы на твоем месте. Могу я как-то облегчить твое горе?

– Можешь, – Коршунов не стал долго кочевряжиться. – Я хочу наведаться в стойбище, посмотреть какой-нибудь интересный обряд, чтобы немного забыть о своих проблемах. Составишь мне компанию? Мне будет приятно. И познавательно. Ты подскажешь, если я чего-то не пойму.

Глаза смысловицы округлились, даже рот приоткрылся от изумления.

– Ты зовешь меня идти с тобой в медеанское стойбище?!

– Да. А что тут такого?

– Но в этом нет смысла! Ты – землянин, я – медеанка. Это я должна звать тебя в наше стойбище, это мне положено уговаривать тебя пройти обряд. А ты должен вести меня в свои места силы, в театр, например. Это будет логично!

– Главный признак разумного существа – способность поступать нелогично и бессмысленно, – глубокомысленно изрек Коршунов.

Рот индианки вновь изумленно приоткрылся. Она с минуту таращилась на Тимура. Затем недоверчиво переспросила:

– Нелогично и бессмысленно? Ты в самом деле умеешь так поступать? Я думала, это доступно только детям, взрослые утрачивают этот дар.

– Далеко не все.

– О, я тоже хочу это уметь! Ты научишь меня, друг Тимур?

– Запросто.

– Здорово! Да, ты поведешь меня в стойбище смотреть обряд! В самое большое стойбище, в самом главном вашем городе.

– В Москве?

– Да. Вторая суббота после сегодня.

– Договорились! Я зайду за тобой. Во сколько?

– Нелогично и бессмысленно…

Утренняя Роса словно уже не слышала его. Снова присела перед своим замком, критично осмотрела. Осторожно коснулась пальцем кубика в самой серединке. Не ударила, не ткнула – всего лишь дотронулась. Прочное на вид строение рухнуло в одночасье, кубики со стуком рассыпались по ковру. Коршунов охнул от неожиданности, а индианка вскочила, запрыгала, захлопала радостно в ладоши:

– Нелогично и бессмысленно! Нелогично и бессмысленно!

Не понимающий причины восторга Коршунов попятился к двери.

* * *

Февральский вечер в Москве был морозным, даже поземка слегка заметала. Но стоило зайти под оранжевый, расписанный сине-черными орнаментами купол стойбища, и все изменилось. Даже в гардеробе было тепло и влажно. Тимур поспешил помочь Утренней Росе сбросить коротенькую заячью шубку, и пока расстегивал и снимал собственную куртку, успел взмокнуть. Подивился в очередной раз – как медеанцы умудряются не мерзнуть в русские морозы, если у них на родине и зим-то не бывает, времена года разве что плотностью тумана отличаются? Говорят, они и африканский зной переносят лучше любых туарегов. «Внутренняя сила», ага. Нет, имеется в их метаболизме какая-то особенность, ученая братия не до всех секретов докопалась. А собственно, хоть до каких-то докопалась?