Книга Боги Лесного Заволжья. Путешествие по старым русским рубежам - Николай Морохин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что она делала, если кто был виноват?
– Ну, речки не будет – и всё тут… Тут каждому плохо. А мог кто-то и утонуть. Ведь тонут люди не так просто. Или умрёт человек на бегу – привидится ему что-то или подумает…
– А Вюдаву он так и не увидит?
– Нет, она не покажется.
* * *
У марийцев не было принято купаться ночью. Что купаться – даже зачерпнуть ведро, взять в ладонь воды попить, когда стемнело – уже нехорошо. И ровно в полдень – тоже.
Странный обычай – скажет кто-то. Но, наверное, ещё необычней его объяснение. Состоит оно в том, что воде надо давать иногда отдохнуть от людей. Она спит – и её не нужно будить.
Думая о течении времени, понимаешь, что над ним тоже недопустимо насилие. Выглядит такое насилие очень незамысловато. Это спешка, суета, желание что-то сделать пораньше или бесконечно продлить свой и, что ещё хуже, чей-то чужой рабочий день – уйти в вечер, в глубокую ночь. Можно ли так сделать что-то доброе?
Она суетилась, она торопилась сделать всё в доме, что ей казалось важным, эта беспутная хозяйка, постиравшая в озере грязное бельё.
Но на деле важным оказалось что-то совсем другое.
* * *
И вероятно, если это понимать, над нами не будут пролетать озера, роняя сверху на головы рыбу.
Васильсурск – место особенное.
Эффектная гора с петлёй булыжной дороги, поднимающейся от парома. Идёшь и оглядываешься. Всё мощнее с каждым десятком шагов разворачивается панорама слияния Волги и Суры. Они широки – подпирает Чебоксарское водохранилище. Другой берег Суры обрисован бетонной дамбой, отсюда, с удаления пары километров, геометрически правильной, а вблизи – неопрятной, грязной, с неизменным битым стеклом, с полынью, которая рвётся наружу из-под серого монолита.
Эта дорога очень стара. Вероятнее всего, значительно старше самого Васильсурска. Она – отрезок старого пути из Москвы в Казань. Но сегодня это очень трудно понять приезжему человеку.
Ни пристани, ни былого Васильсурска рядом с рекой сейчас уже нет. Пристани нет с навигации 2006 года. Скоростные суда после 1991 года стали всё реже ходить по Волге из-за взлёта цен на топливо. Казалось вначале: наступит какая-то стабильность – и всё вернётся ещё на свои места. Но губернатор Шанцев закрыл и эту последнюю линию – до Васильсурска: она показалась ему обременительной для областного бюджета. Дебаркадер можно было больше не ставить – опять экономия…
Улиц нет с начала восьмидесятых годов. И у воды, и по горе дома сломаны: бурьян, кусты, неприкаянные яблони и сливы – их хозяева хотели бы, наверное, взять с собой, покидая зону затопления и возможных оползней, но деревья не переезжают с места на место.
А сам Васильсурск – выше. Трогательно провинциальные улицы, маленькие домики, старые мостовые. Запустение. Даже машин почти нет. Сам по себе посёлок принадлежит Нижегородской области. Но по сути он – что-то вроде острова. Посуху из Нижнего туда не проехать. Только зимой, по сурскому льду. А так – на пароме. С юга подступает граница Чувашии. С востока – Марий Эл. До этих самых границ – несколько километров. И тоже ни одной нормальной дороги. Губернатор, прикончив речной флот, торжественно открыл шоссе от Васильсурска в сторону марийского райцентра Козьмодемьянска. Но после перерезания ленточки выяснилось, что оно узкое, имеет такие уклоны с поворотами, что автобус по нему пустить невозможно. Зимой эта дорога на целые недели становится непроезжей: спуски покрываются толстым льдом, их переметает, и Васильсурск оказывается намертво отрезанным от какой-либо «большой земли». Вообще, в России благоустроенные дороги, если они, конечно, не федеральные, сейчас заканчиваются обычно за несколько километров до края района или области и не соединяются друг с другом. Сколько раз переходил такие границы пешком. А как по-другому?
* * *
Мы прошли и проехали к середине лета 1991 года по районам Лесного Заволжья – там, где живы священные рощи, где люди помнят древних «хозяев». Шарангский, Тонкинский, Тоншаевский, Воскресенский…
Это были пути, полные открытий – самых первых, поражавших архаикой: казалось, многое из того, что нам рассказывали, что мы видели, не должно было в Центральной России перешагнуть порог двадцатого века.
Я решился написать о некоторых впечатлениях в областной молодёжной газете. Материал получился большой. Времена, когда газеты принялись искать мистику и сенсации, тогда ещё не настали – и текст вызывал много вопросов: зачем об этом писать? как посмотрит руководство? что я хочу всем этим сказать? Потому лежал материал долго и вышел, как всегда в таких случаях бывает, внезапно. В августе 1991 года.
Через неделю мне позвонили и сказали, что на моё имя пришло письмо.
На конверте стоял васильсурский обратный адрес. Валерий Николаевич Апремов.
Кто это?
Фамилия марийская: Апрем – это Ефрем.
Немолодой человек, местный житель писал о том, что статья его заинтересовала. И он считает, что мне надо обязательно приехать в Васильсурск. Там есть ключ, к которому издалека приходят люди – и он исполняет их желания и возвращает здоровье. Может быть, и его стоит взять под государственную охрану? Но, если по правильному, то мне не только в Васильсурск надо ехать – стоит дальше посмотреть и соседние земли Марий Эл. Там тоже много всего удивительного. И не повидав этого, трудно будет правильно понять Лесное Заволжье. Ведь старики рассказывают, что заселялось оно много веков назад именно из этих мест, а там, где сейчас Васильсурск, была древняя столица всей округи на сотни километров.
* * *
Васильсурск запечатлелся у меня августовским – с великолепными синими сливами и яблоками, с остылой уже Волгой, в которой приезжие отдыхающие больше не купаются. Что-то уже прошло, что-то чуть заметно щёлкнуло, и былого не вернёшь.
В Васильсурске принято было отдыхать. Отдыхал в нём ещё Горький – добирался сюда из Нижнего Новгорода на неспешном пароходике. И разумеется, сидел над рукописями, вместо отдыха. Нет, конечно, гулял вечерами, наверняка.
Тут есть Шишкин мыс – это память о приезжавшем сюда Иване Шишкине, который писал волжские пейзажи.
Ещё был в Васильсурске Вернадский – студентом, по заданию своего учителя доцента Докучаева. Вот так – один будущий великий учёный поручил другому описать почвы, геологические структуры этой горы. Экспедиция Докучаева, никому в ту пору не известного преподавателя университета, работала по заявке и на средства губернского земства. Оно сумело точно и конкретно поставить задачу – надо подготовить материалы для оценки земель нашего края, для этого исследовать почвы. Так бывает: одна отлично сформулированная задача рождает другую и помогает её успешно решить – получив материалы с огромной территории и глубоко их осмыслив, Василий Докучаев открыл один из фундаментальных законов природы – закон зональности почв. С этого момента начала отсчёт своей истории новая наука – почвоведение.
