Книга Сладкая улыбка зависти - Марта Таро

«Струдза». Что мы о ней знаем точно? Что её кольцо найдено на месте преступления. Возможно, что рассказ о немецком женихе – ложь, а на самом деле Струдза по-прежнему влюблена в графа Иоанна и хочет его вернуть. Поразмыслив, Орлова начертила стрелку и написала рядом: «кольцо».

Им Струдза могла расплатиться за услугу, или, наоборот, кольцо могли использовать во время обряда, но куда логичнее, если заговоренная вещь находится у того, кто сделал заказ. К тому же, если во время заговора и используют какой-то предмет, то он должен принадлежать «мишени». Так что же получается? Мадам Кларисса сделала заговор на саму Струдзу?

Орлова не смогла придумать, кому это могло понадобиться. Неужто фрейлина императорского двора могла чем-то насолить держательнице борделя? Вспомнились гордые повадки Струдзы, её глубокая, истовая вера. По правде говоря, Орлова даже не могла представить, что гречанка осмелится войти в этот притон. Что же тогда получается? Заговор сделали как раз на Роксану? Кто-то украл кольцо и отнёс его ворожее для чёрных ритуалов?

– И кто же это у нас такой «добрый»? – спросила себя Орлова.

Голос её в тишине комнаты оказался на удивление громким. Не разбудить бы соседок, ведь стенки комнат у фрейлин совсем тоненькие. Как будто подтверждая её мысль, в соседней спальне послышался тихий смех, а потом… Орлова лишний раз убедилась, что возраст женской страсти не помеха. Хозяйкой соседней комнаты была Туркестанова, ну, а кем был её мужчина, догадаться было несложно, ведь император Александр даже не считал нужным скрывать, что заглядывает по ночам в комнату княжны Варвары.

«Ну надо же, до чего чудна жизнь: муж ходит к любовнице, а его жена эту женщину искренне любит», – размышляла Агата Андреевна, удивляясь выбору императора, ведь фрейлина Туркестанова, хотя и славилась своим задорным обаянием, годами-то была старше его собственной жены.

Тем временем любовники за стенкой, похоже, утолили страсть: вновь зашептались два голоса, а потом раздался смех.

«А ведь мужской голос совсем и не похож на императорский», – вдруг поняла Орлова.

Сколько же всего интересного она узнала за неполные сутки! Только вот пригодится ли ей всё это? Голоса в соседней спальне переместились к выходу, по всему выходило, что любовник собрался уходить. Агата Андреевна на цыпочках подкралась к двери и чуть приоткрыла её. Света в коридоре было мало, а свечу в своей комнате Орлова потушила.

В соседней двери щёлкнул ключ. Раздался звук поцелуя, прошелестело женское «люблю». Потом дверь захлопнулась, и мужчина, закутанный в длинный чёрный плащ, двинулся по коридору. Сказать, что Орлова удивилась, значит не сказать ничего, ведь из комнаты давно разменявшей четвёртый десяток фрейлины Туркестановой вышел гусар Владимир Голицын. По возрасту этот красавец годился любовнице в сыновья. Ну что тут скажешь?! О времена, о нравы!..

Агата Андреевна тихо прикрыла дверь и наконец-то забралась в постель. Всё! На сегодня хватит. Утро вечера мудренее.

Глава двенадцатая

Восковая кукла

7 декабря

Накануне Агата Андреевна так и не смогла решить, кого же из двух подозрительных фрейлин она возьмёт в оборот первой, и решила положиться на свой редкостный «нюх». Она искала какую-нибудь зацепку: слово, деталь одежды, взгляд или улыбку – то, что подтолкнёт её в нужном направлении. Появившись утром в приёмной, Орлова заняла место у окна, откуда она могла незаметно наблюдать за фрейлинами. Княжна Варвара сияла, как полная луна на летнем небосклоне. Её томный и нежный взгляд говорил сам за себя – так смотрят лишь влюблённые женщины. А вот Струдза, напротив, казалась бледной и печальной.

«Какие уж тут зацепки? Всё тривиально: взаимная любовь радует, а несчастная изводит, разъедая душу», – рассудила Орлова и вновь пригляделась к женщинам, но ничего подозрительного в глаза ей не бросилось.

Обе фрейлины были одеты так же, как и всегда: Варвара – в желудёвый бархат, а Струдза – в вишнёвый шёлк. Фасоны – неброские. Никаких украшений, кроме алмазных шифров. Единственным, что могло хоть как-то сойти за новшество, была кружевная косынка на плечах Струдзы.

«Откуда такая скромность? Она же никогда не прятала грудь. Да и с чего бы ей это делать, если даже Туркестанова не прячет, а она старше лет на десять?» – задумалась Агата Андреевна.

Обе её подозреваемые что-то тихо обсуждали у окна, и Орлова решила к ним присоединиться.

– Доброе утро, дамы, – сказала она и протянула Туркестановой стопку листов. – Спасибо, Барби, я всё поняла. Вы очень толково расписали детали.

– Не за что, – откликнулась Туркестанова и заспешила: – Нужно положить список в бювар императрицы.

Она вышла, и Агата Андреевна успела заметить быстрый взгляд, брошенный ей вслед Струдзой. Та, похоже, испугалась. Видно, в её планы не входило оставаться с Орловой наедине. Чего же Роксана так боялась? Она уже повернулась, чтобы отойти, косынка на её шее от резкого движения колыхнулась, и стало понятно, что скрывает эта женщина: за корсаж платья сбегали две золотые цепочки.

«Одна для креста, а вторая?» – озадачилась Орлова, и тут же поняла, в чём тут дело: на второй подвешено кольцо, которое нельзя надеть на палец, а в комнате оставить страшно.

Она придержала Струдзу за локоть и тихо спросила:

– Роксана, что вы делали у мадам Клариссы на Охте? Я вам сразу скажу, что отпираться бесполезно, а от вашего ответа теперь зависят ваша честь и судьба.

Струдза посерела и оперлась руками о подоконник – казалось, что она вот-вот лишится чувств. Агата Андреевна встала так, чтобы закрыть её собой, и поторопила:

– Скорее рассказывайте! Сейчас уже императрица выйдет.

– Откуда вы знаете о поездке на Охту? – прошептала Струдза, а потом её вдруг осенило: – Это вы воткнули кольцо в мою дверь?

– Я!

– Но где вы его взяли?

– Полиция нашла кольцо рядом с телом убитой француженки, а разобраться в этом деле мне поручила вдовствующая императрица. Теперь вы понимаете, что стоит на кону?

– Не может быть! Это какая-то жуткая мистификация!

– Ваша бабочка – слишком приметна. Кольцо сразу опознали, поэтому Мария Фёдоровна и поручила мне, не поднимая шума, всё выяснить. Скандал никому не нужен!

Лицо Струдзы, только что землисто-серое, залилось бордовым румянцем.

– Императрица-мать считает, что это я убила ворожею?

– Я не знаю, – вздохнула Орлова. – Мария Фёдоровна не поделилась со мной своими соображениями. Расскажите-ка лучше всё сами. В конце концов, если я найду убийцу, обнародовать подробности дела совсем не обязательно. Обещаю, что, если ваша история не связана ни с убийством, ни с чёрной магией, я оставлю всё без огласки.

Обычно невозмутимое лицо Струдзы исказило страдание. Она подавленно молчала, а Орлова не торопила её. Ждала. Наконец гречанка решилась: