Книга Искусство ката - Николай Рагрин

Дувниргу приходилось не раз выдерживать прямые удары посохом, и он всегда был готов к ним. И сейчас тело не подвело, вовремя среагировав на удар кулака Дика. Но рука Дика, вооружённая кулаком, оказалась более жёсткой, чем посох. Всё-таки посох был гибким оружием, а рука Дика в момент удара уподобилась стальному мечу. Острие меча – кулак, встретившись с телом Дувнирга, не остановился, а продолжал двигаться, будто желая пробить насквозь, травмируя внутренние органы.

Неизвестно, чего добивался Дувнирг, демонстрируя свою решимость покончить с Диком одним ударом. Может быть, хотел показать всю мощь оружия, против которого тот решил выйти с голыми руками, надеясь, что у Дика хватит мастерства избежать удара и хватит благоразумия отказаться от продолжения схватки. Может быть, он принял колебания мастера Капа за слабость, и его охватила ярость. Спросить его самого об этом у зрителей короткого поединка в данный момент возможности не было.

Они ошарашенно смотрели, как Дувнирг упал на землю в глубоком нокдауне, продолжая сжимать посох в руках. Мастер даже в беспамятстве не мог расстаться со своим оружием. Он бы, наверное, и умер, не выпустив его из рук, не будь тело достаточно тренированным и привычным к жёстким ударам. В душе Дика не было сомнения в благородстве намерений своего противника. Более того, он был благодарен ему за то, что мастер отнёсся к нему с полной серьёзностью, применив всё своё умение. А посмотрев в глаза мастеру Капу, Дик увидел в них благодарность за то, что и сам отнёсся к Дувниргу с полной серьёзностью, поверив, что тело мастера способно выдержать удар.

Дик подошёл к своему недавнему противнику и вроде бы не сильно надавил на несколько точек на неподвижном теле. К удивлению молча стоявших зрителей Дувнирг сразу открыл глаза и легко встал на ноги. Затем, не выпуская посоха из рук, склонил голову в почтительном поклоне перед Диком, признавая его мастерство и благодаря за преподнесённый урок.

Вместе с тем и зрители вышли из ступора и весело зашумели, видя бескровное окончание поединка. Они окружили Дика, выражая свой восторг похлопыванием по спине и плечам, ощущая под руками каменную твёрдость тела, и с почтением разглядывали набитые суставы и фаланги пальцев рук. И только мастер Кап не принимал участия в этом бурном выражении всеобщего признания и восторга. Он стоял в стороне и вспоминал наставления своего мудрого учителя, которым сегодня оставался верен.

«Действительно, нет предела мастерству, – думал он – прав был учитель, от любого встречного на нашем пути должно ждать куда как больше, чем ты можешь представить себе».

На другой день свидетели поединка Дувнирга с Диком, те что остались в лагере, стали свидетелями ещё одного захватывающего зрелища. Дик всё-таки настоял на поединке с вооружённым мастером Капом.

Пустые руки схлестнулись с твёрдым посохом. Мастер Кап начал свои действия с осторожной разведки. В отличие от своего противника, он не представлял всех возможностей Дика. Плавно и обманчиво медленно двигаясь, он вроде бы легко касался тела Дика своим оружием, мгновенно возвращаясь в оборонительную позицию.

Но это была видимая лёгкость. На самом деле удары, что уже получил Дик, могли вывести из строя обычного, даже и достаточно сильного человека. Дик же не обращал внимания на удары посоха, совершенно не защищая своё тело, что само по себе было не вероятно. Он лишь плотно блокировал любые действия в отношении шеи и головы. Но это-то как раз понятно. А вот явное пренебрежение защитой тела могло быть ловушкой и настораживало.

В то же время, прекрасно двигаясь, Дик не позволял мастеру Капу разорвать дистанцию, отойти от себя на расстояние позволяющее, нанести удар посохом с максимальной силой. Это мастер Кап тоже видел, и это тоже было понятно. Но и мастер Кап не позволял Дику приблизиться к себе на расстояние вытянутой руки, прекрасно представляя себе, чем это может грозить.

Зрители с немым восторгом смотрели на своеобразный танец, разворачивающийся на поляне. Каждый из них являлся мастером своего оружия, способным по достоинству оценить демонстрируемое искусство перемещения. Противники не спешили, куда им спешить, на тот свет всегда успеешь. А зрители понимали, что перед ними не игра, а если и игра, то смертельная. Ведь только готовность к смерти освобождает тело и дух от страха перед ней.

Мастер Кап продолжал нападать, не снижая плотности защиты, но сила ударов постепенно возрастала, насколько позволяла дистанция. В то же время он понимал, что удар, выполненный с полной мощью, во всю силу, опасен инерционностью, так как требует больше времени для возврата в позицию защиты. А противник продолжал пренебрегать защитой своего тела, как будто приглашая мастера проверить на нём полную мощь своих ударов.

Но, несмотря ни на что, темп боя продолжал возрастать, и повинен в этом был не только мастер Кап. Дик тоже постепенно и неуклонно увеличивал скорость перемещений, продолжая замысловатый танец с двоякой целью: сократить дистанцию для атаки руками и ограничить силу удара посохом по своему телу.

Минуло два часа, спрессовавшиеся для зрителей в считанные минуты. Времени никто просто не замечал. Они стали свидетелями поединка мастеров, один из которых работал голыми руками, нисколько не уступая вооружённому мастеру. И ещё они видели, что противники пока не начали работать в полную силу, и с предвкушением небывалого зрелища с нетерпением ждали этого. Разве такая мелочь, как время, могла отвлечь?

Дик двигался, как привязанный к мастеру Капу, не позволяя разорвать дистанцию, но и сократить её не мог, мастер Кап не позволял. Зрители начинали понимать, что они видят бой равных, но это не умаляло их восторга. Скорее наоборот. Ведь до этого они представить не могли, что кто-то может сравниться в мастерстве с мастером Капом.

И тогда оба противника, как по команде, одновременно заработали в полную силу. Разведка боем кончилась. Посох замелькал в воздухе со скоростью, которую не мог уловить человеческий глаз. Для зрителей он неожиданно появлялся то тут, то там, при встрече либо с телом Дика, либо с блоком всё успевающих рук. В то же время Дик молниеносно бросался вперёд, стараясь войти в контакт с телом мастера Капа, используя для этого любую маломальскую возможность, предоставляемую противником.

На поляне творилась феерия из мелькающих рук, тел и посоха мастера Капа. Зрители застыли в тех позах, в которых застал момент кульминации боя, и только открытые в немом крике восторга рты подтверждали, что ступор вызван не пресыщением от увиденного, а невероятным восторгом. В том, что это кульминация боя, не сомневался никто, так как все понимали, что долго выдерживать такой темп не по силам любому человеку. Они также понимали, что победителем выйдет тот, у кого больше сил и выносливости.

Казалось, темп боя продолжал возрастать. Но это было не так, просто зрители начинали уставать, не выдерживая накала. Эмоции тоже имеют предел. И вдруг всё кончилось, и самым невероятным образом, вызвав крик восторга зрителей, в который бурно вылился накал эмоций. Два мастера стояли посередине поляны, крепко обнявшись, одновременно, единым порывом решив признать равенство сил. А вопящим от восторга зрителям казалось, что они стали свидетелями небывалого таинства – соединения тел и душ двух равных мастеров.