Книга ТалисМальчик - Диана Ибрагимова

− Девушка, милая, а слово «воспитание» вам о чём-нибудь говорит? И заглядывать в чужие телефоны…

− Воспитание?! Воспитание?!! О каком воспитании ты! мне… А ты! в курсе, что это ты! приехала к чужому парню?! Я с ним полгода прожила, и только месяц как не живу! Он сказал, что у него с женой проблемы, и сейчас нужно пожить отдельно.

Подыграть или нет? Кем он там меня представлял? Психологом? Да. Давней знакомой и психологом, что помогает ему справиться с… Ну, где же он? Куда он делся? Почему не рядом? Почему не подскажет, как себя вести? Денис! – носилось в голове Алевтины, пока она вертелась на сиденье, стараясь в окно увидеть Дениса. Он будто специально исчез из поля зрения.

− И ты! мне ещё будешь о воспитании что-то!..

− Послушай, я не знаю, как там тебя по имени, Домовёнок. Но с Денисом меня связывают отношения иного рода. Я не живу с чужим мужем, а оказываю ему психологическую поддержку и помощь.

− Смотри, чтоб тебе! не пришлось оказывать физическую! помощь!!! Ты не знаешь, с кем связалась!!! Да ты!…

− Да с быдлом и связалась, судя по всему, с кем же ещё.

Подыграть не получилось, стало только ещё противнее.

− Слушай сюда! Слушай сюда, я сказала!!!… – завопила трубка.

− Хамка.

Поставила клеймо Алевтина и отключила телефон.

Только слишком тихо и аккуратно поставила. Слишком интеллигентно. Надо было с этой сучкой малолетней на её уровне – вопелки, кричалки, тупые угрозы. Фу, гадость какая! Куда же я попала? Где мои вещи? Да, кстати. Мои вещи в квартире Дениса. И-и-и! – опять сильная боль. Нельзя было сюда возвращаться. В эту машину. На это же самое место. Та же самая судорога (или уже другая?) свела ноги и живот – и снова не пошевелиться. Да что же это такое? Что же это?! Почему так больно?! Почему?!!!

Теперь ожил телефон на панели – и Денис тут как тут. Аля сказала только:

− Девять неотвеченных вызовов.

Почему-то голос ей повиновался, а тело – нет.

Денис взял зудящую трубку и пошёл прочь.

Ну, и пошёл ты!

Прочь!

Пошёл ты!

Как ты мог?!

Предатель!!!

Денис!!!

Аля зажала рот двумя руками, чтобы не закричать от всех болей сразу, и согнулась сильно-сильно, к самым коленям. Сколько она так выдержит? Минуту? Час? Вечность?

Холодная капля скатилась из внешнего уголка глаза и заскользила по внешней стороне бедра – осторожная такая, далёкая, с краю и по краю, как неродная… Только одна? Одной ведь мало. Одна не поможет. Не справится. И почему она холодная? Здесь ведь так жарко. Ах, да! Это тело у меня горячее, а глаза – холодные теперь. Ледяные. Я и забыла.

Прошёл час. Час реального времени. В какой-то момент (уже довольно давно) боли надоело – слишком сильная и терпеливая жертва ей попалась – и она ушла. Судорога ослабела и совсем отпустила. Но Аля всё ещё боялась пошевелиться. Уж лучше ёжики-злючки, чем то, что только что её скрутило. И никому ведь не скажешь. Никому не пожалуешься. Дашке? Она там с ума сойдёт. Есть лишь один человек, но − нельзя, ни в коем случае нельзя.

Всё это время Денис ходил вокруг да около машины, но далеко – как на длинной привязи, чтоб слышно не было. Периодически перенабирал номер, когда срывалось, ходил, останавливался, приседал и долго сидел, глядя через лобовое стекло на Алевтину (или сквозь неё?).

Долго он разговаривает. Слишком долго. Значит, с реальной Алевтиной он объясниться не торопится, а вот с виртуальным Домовёнком…

Денис по большой кривой обошёл машину сзади и приблизился к открытой двери. Никаких объяснений, никаких вступлений, держит телефон внизу, у бедра, и говорит:

− Ты должна уехать. Я остаюсь с Олей, − и подмигивает Але, показывая на телефон.

Опять сжало низ, но уже слабее, терпимо. Можно даже в лице не меняться.

Не знала Алевтина, что в бердянских детсадах работают такие всемогущие воспитательницы. Она что, всё Азовье крышует? Подмигивает он! Это вместо того, чтобы поговорить и объяснить, во что вляпался, подмигивает, мол, умная же, поймёшь. Поняла. Но от такой подачи ситуации Алевтине сразу расхотелось подыгрывать. После секундной паузы она сказала отчётливо, чтобы по громкой связи хорошо было слышно той, для которой разыгрывался данный акт комедии:

− Я согласна. Меня такая ситуация не устраивает. Я уезжаю.

И судорога вмиг отпустила. И ноги и живот. Всё. Можно и впрямь ехать.

Денис, видимо, понял, что перестарался, потому что тут же негромко добавил, прикрыв динамик:

− Просто на море чуть раньше поедешь… – и − секундный взгляд на Алю. И снова подмигнул. Потом развернулся, телефон к уху и – той, виртуальной:

− Всё слышала?

Довольно жёстко, без нежности.

Главное, что Алевтина всё слышала. И всё поняла. Окончательно. Только уж очень резко. И болезненно. Но тело вроде бы согласилось жить дальше – ей существенно полегчало.

От любви до ненависти – один телефонный звонок. Всё кануло в Азовское море. Вот так вот. Банально и нелепо. Все лета – в Лету.

Наконец, Денис вернулся. А возвращаться некуда. Поздно. Он положил телефон, задержал взгляд на Алевтине и, кажется, понял.

− Она шантажирует тем, что выдаст твои махинации? – спросила Алевтина.

По метнувшемуся к её глазам взгляду, Аля определила, что угадала.

Вот дурища-то! Надеется удержать парня страхом разоблачения! Хорошая база для семьи и любви в ней. И таких идиоток ещё ох как много на свете!

– Помоги мне найти жильё, – сказала и ушла вдоль берега.

Потом вокруг ловили уплывающие матрацы, играли в волейбол, плескались, смеялись, визжали, гонялись друг за другом и окунали в воду… А она сидела на самом уголке покрывала как часть пляжного пейзажа – ничего не видя, ничего не слыша, ничего не говоря.

Подходил Сергей и что-то сказал. Аля пыталась вспомнить, что именно, ведь она тогда ему кивнула и ответила «да». С чем она согласилась? Что пообещала?

– Алевтин, пойдём, мы уже собираемся.

Слова – Сергея или Галины? она даже этого не уловила – вывели из ступора.

Да! Вспомнила. Сергей тогда сказал, что нашёл ей комнату, но сначала надо вещи забрать, так что ночевать все едут к ним. К ним так к ним. Ей уже всё равно.

Денис был у машины и, стоя спиной к морю и некоторым людям, переодевал плавки.

Аля отвернулась. Достал её уже сегодня этот стриптиз, который она не заказывала. Он будто специально обнажается, любя себя и даря окружающим. Это ненормально и некрасиво. Эксгибиционизмом попахивает. Самовлюблённым и самодостаточным.