Книга Дежавю - Татьяна Шмидко

Эдуард ничего не ответил, только сказал:

– Ты представить себе не можешь, как мне хочется с тобой танцевать! Я люблю танго, сальсу и свинг, а кроме как с тобой, танцевать их ни с кем не хочу! Я просто представить себе не могу кого-то другого в своих объятьях под звуки музыки!

Я была сейчас в таком расположении духа, что слово «страсть» вызвало некоторый интерес. Я представила это со стороны, и мне стало любопытно. А если все дело в партнере? Ведь с Эдуардом это не могло быть плохо, верно? Как много я потеряю, не пережив эти ощущения? Я ждала пару секунд (а это много для вампира) и добавила:

– Думаю, что хочу попробовать…

Эдуард положил руки под голову и с интересом за мной наблюдал, лежа на холодном камне.

– Сегодня у тебя прогрессивный день. Ты готова уехать, учиться в университете, начать танцевать. Я когда-нибудь пойму ход твоих мыслей? Твой разум – самая интригующая загадка, которая не перестает меня дразнить, – вполне серьезно сказал Эдуард.

– Только разум? – спросила я, медленно расстегивая его рубашку.

– Если бы! – сказал он и, целуя руку, ответил: – Ты самое удивительное создание на этой планете.

Я, было, наклонилась к нему, чтобы доказать справедливость его слов, как в его кармане зазвонил телефон. Мы целовались под мелодию его мобильного, но потом Эдуард все-таки аккуратно достал телефон из кармана брюк и ответил на звонок. Это была Алиса, кто же еще? Она быстро затараторила в трубку:

– Бэль, прости, у тебя были планы на остаток ночи, но вынуждена вам помешать.

При ее словах я от стыда закрыла лицо руками.

– Алиса, поздравляю! Ты только что очень смутила миссис Ричардсон. А если учесть ее самообладание и стойкость… – он сочувственно дотронулся до моих рук. Я легла ему на грудь и подавленно затихла.

– Передай Бэль, которая, впрочем, и так все слышит, что женщине не нужно стесняться троих: мужа, доктора и священника. А ей персонально еще и чокнутую сестру, которая помимо своей воли в курсе всего происходящего.

Я засмеялась и, приподнявшись на локте, смотрела, как двигаются такие желанные губы Эдуарда, когда он, улыбаясь, слушал Алису.

– У тебя должна быть весомая причина! – заявила я ей. Хотя прекрасно понимала, что она есть. Иначе бы деликатная Алиса не прервала нас.

– И она есть, – ответил мне Эдуард.

– Ваша очередь дежурить возле дома Генри этой ночью. Если говорить точнее, то примерно через час.

– Хорошо, мы сейчас будем!

Мы с Эдуардом поднялись на ноги. Нам нужно было еще добраться до дома, чтобы переодеться. Нужно было избавиться от такого яркого наряда, раз уж собиралась приблизиться к дому Генри и остаться незаметной. Эдуарду тоже не мешало бы снять костюм… тут мои мысли сбились, потому что понадобилось четверть секунды, чтобы заставить мысли вернуться в более приличное русло. Мы неслись сквозь ночной лес, оставляя после себя лишь снежные вихри. В лесу стояла звенящая тишина, мы же не нарушали этот покой. Пару раз мы пересекали тропы волков. Видимо, Ромул, старший брат Брукса, проходила здесь совсем недавно. Странно, что они делали здесь, на нашей территории?

Внезапно резкий запах крови, оборотней и бессмертного ударили мне в нос. Мы резко остановились посреди небольшой поляны в лесу. Снег был истоптан. Мы остановились, читая следы, словно раскрытую книгу.

* * *

Повсюду на снегу были следы крови, даже на деревьях вокруг, – кто-то серьезно истекал кровью, только вот где сам пострадавший? Эдуард припал к земле и, принюхавшись, сказал:

– Это кровь оборотня, который, судя по всему, не жилец, только вот где его тело? – сказал он и стал осматриваться по сторонам. В наших краях жила только одна семья оборотней – Семья Вайтов, и это мог быть любой из них.

Я подняла горсть окровавленного снега и принюхалась:

– Как я и думала, запах похож на запах старшего брата Брукса, Ромула.

Эдуард кивнул головой и стал внимательнее вглядываться в картину битвы, которая была под нашими ногами. Среди крупных отпечатков лап и ребер вились следы ботинок с ребристыми протекторами. Это было подозрительно. Эдуард присел на корточки, трогая рукой след.

– Крупный человек, мужчина. Вес примерно 170 фунтов.

Я вдохнула знакомый запах оборотней и запах незнакомого бессмертного. Как обычно – словно сложный парфюм – и целый букет цветочных запахов, и резкий запах соли. И еще что-то… едва уловимый запах сигар, кожи, чего-то горького.

– Вот и наш неизвестный, – задумчиво сказал Эдуард.

Осторожно ступая по снегу, я увидела цепочку следов, которые уходили в сторону Бейнбриджа. Следы принадлежали неизвестному. А следы стаи волков уходили в сторону Сиэтла. Это было вообще черт знает что! Чтобы они остановили преследование и ушли, не добив вампира? И пустили его в Бейнбридж? Это было невозможно! Значит, случилось что-то из ряда вон выходящее! Ромул не очень-то жалует наше семейство, поэтому, видимо, не сообщил ничего нам.

Брукс был единственным, кто мог знать ответы. Я достала свой телефон и набрала его номер. Надеюсь, что сейчас он не болтается в джинсах, привязанных к мохнатой ноге волка-переростка.

Через пару гудков трубку взял сонный Брукс.

– Але! Бэль, Ханна спит, спасибо, что беспокоишься. У нас все…

Я резко перебила его.

– Слушай, сейчас не до этого! Ты с Ромулом давно связывался? Из дома звонили? Ты перерождался этой ночью?

– Что случилось? – обеспокоено спросил Брукс.

– Да непонятно! – я коротко описала ему то, что мы увидели в лесу.

– Мы свяжемся с отцом, – тут же перейдя на множественное волчье число, сказал Брукс. – Я перезвоню.

– Подожди! Не оставляй Ханну! Мы сейчас будем, – попросила я и, отключив трубку, посмотрела на встревоженного Эдуарда. Его ноздри трепетали, и он кружил вокруг меня, всматриваясь в ночь, пока я говорила по телефону. Эдуард успел позвонить Диксону и предупредить его; и мы побежали.

На пороге нашего дома стоял большой черный волк, низко пригнув голову к земле. Эдуард еще на полпути к дому сморщился, словно от резкой боли, он остановился прямо перед Бруксом, положив руку на его плечо, а я влетела в дом. Быстро переодевшись в удобные джинсы, куртку цвета хаки и черную водолазку, я собрала волосы и убрала с лица следы косметики. На всякий случай одела удобные кроссовки и закинула в маленький рюкзак наши документы и сменную одежду для дочки. Я просто психовала, потому что это было уж слишком. Но, на всякий случай, я все оставила как есть.

В комнате Ханны было темно. Я включила свет и аккуратно ее разбудила. Мой ангел спал, по-детски сложив ладошки под щекой. На секунду меня осенило смешанное чувство материнского счастья и тревоги. Но вампирские инстинкты говорили только одно – я разнесу полмира, но не позволю кому-либо или чему-либо навредить моей Ханне. Я нежно растолкала ее, целуя в щеку. Она открыла сонные глаза и, раскинув руки, обняла меня за шею.