Книга Трудная роль - Лайни Тейтум

– Ты лгунья, малышка. Ужасная лгунья. Ее светлость часто рассказывала о тебе. Она любила тебя. Скучала и хотела видеть, как ты растешь, но ее отец и покойный герцог не разговаривали друг с другом, поэтому она не могла встречаться с твоим отцом. Это было несправедливо.

– Вы не знаете причины ссоры между нашими семействами? Я тоже скучала по кузине.

Миссис Нидл пригубила свою чашку и поставила ее на стоявший рядом старинный столик.

– Не ее отец разорвал эту связь. Старый Ролф никогда не отказался бы от своей выгоды.

– Мэм, я не совсем вас понимаю. Отец Мариссы порядочный человек и настоящий джентльмен.

– Ролф был игроком, малышка. Он промотал три состояния. И сейчас проматывает четвертое, которое умудрился получить, женив своего сына на богатой наследнице. Бедная девочка, с таким-то свекром…

– Отец никогда не говорил мне этого, – сказала Эванджелина. – Конечно, вы ошибаетесь.

– Хочешь верь, хочешь нет. Но старый Ролф не заплатил герцогу Уильяму ни соверена из приданого девушки. Ни су. – Старуха засмеялась.

– О Боже… Это очень прискорбно, миссис Нидл.

– Еще как прискорбно. Насколько я знаю, он поступает так до сих пор. Я прислушивалась, но после смерти Мариссы о ее приданом не было сказано ни одного слова… А теперь скажи мне, малышка, что тебя тревожит.

Эванджелина молчала как камень.

– Ты такая же порывистая, как и она, но у тебя была совсем другая жизнь. Детка, твое спасение заключается в том, что твоя мать была англичанкой. Она научила тебя обуздывать свои желания. Ты горда, но гордость не мешает тебе видеть, что хорошо, а что нет. Да и твой отец был прекрасным человеком. Я помню его со дня свадьбы. У него был чудесный смех. Мне очень жаль, что он умер. Странно… Я этого не ожидала. Это слишком злая шутка.

– У него было больное сердце.

Миссис Нидл нахмурилась, отвернулась и уставилась в огонь.

Эванджелина не могла отвести глаз от ее лица.

– Откуда вы знаете мою мать? И как можете судить о моем характере? Вы не видели меня до сегодняшнего дня.

– Я давно живу на свете. Малышка, ты должна была понять, что я многое вижу и знаю людей. О твоей семье мне рассказывала ее светлость. А характер многих людей можно узнать по взгляду. Вы одна из таких людей, мадам.

Эванджелина облизала губы.

– Вы говорили, что у меня в глазах жар. Что это значит?

Рот старой леди растянулся от уха до уха.

– Что, любопытство заело? Я тебя не осуждаю. Это хорошо, когда у человека жар в глазах. Скоро ты в этом убедишься. Твоя жизнь только начинается. Я хочу одного – чтобы ты поделилась со мной своими тревогами. Ты ощущаешь страх и, как ни странно, чувство вины.

Эванджелина порывисто вскочила.

– Потому что мне не следовало приезжать сюда, вот почему! – воскликнула она и поставила чашку с блюдцем рядом с чашкой миссис Нидл. – Я не должна была приезжать в Чесли! Пожалуйста, никому не говорите об этом. Это пустяки. Забудьте, миссис Нидл. Я умоляю вас, забудьте о своих чувствах и о том, что увидели во мне.

– Я ничего никому не скажу. Кроме герцога. Его светлости я расскажу все. Он моя гордость, мой чудесный мальчик.

– В вас говорит любовь! Он несдержан, возмутителен и потешается над всеми подряд. – Девушка провела пальцами по волосам. – Я не ожидала, что он окажется таким.

Миссис Нидл наклонила голову набок и пристально всмотрелась в лицо Эванджелины.

– Его светлость остепенился и умерил свои аппетиты. Он стал хорошим человеком. И ждет свою суженую, чтобы сделаться таким же счастливым супругом, каким был его отец.

– Вы говорите о любви так, словно это рок.

– Для многих так оно и есть.

– Я не верю, что на земле есть женщина, предназначенная для одного мужчины, и мужчина, предназначенный для одной женщины. Нет никаких шансов, что эти люди когда-нибудь окажутся поблизости от герцога или от меня.

– Не сомневаюсь, что ты так думаешь. Возможно, ты и права. Мир велик, и человеку может пригрезиться не только тот, кто обещан судьбой. – Старуха улыбнулась, кивнула и закрыла глаза. Эванджелина стояла рядом и смотрела на старую женщину, которая готова была задремать.

– Миссис Нидл, я пойду… Не вставайте. Спасибо за чай.

– Подумай о том, что я тебе сказала. И возвращайся.

– Хорошо.

– Я с удовольствием выслушаю сказочку про твоего мужа. А сейчас не морочь мне голову. – Теперь глаза миссис Нидл были широко открыты; в них светилась мудрость. – Знаешь, малышка, долг иногда становится непосильным бременем. Он заставляет человека надрываться, а часто попросту ослепляет.

– Вы правы, но ко мне это не имеет никакого отношения. До свидания, миссис Нидл.

Выходя из Северной башни, Эванджелина услышала, что старая леди негромко фыркнула. Неужели каждый видит ее как на ладони? Нет, конечно, нет. Просто эта старуха – ведьма. Правда, до сих пор Эванджелина не верила в существование ведьм.

Дорри заплела волосы Эванджелины в две толстые косы и уложила их вокруг головы, оставив несколько свободных локонов, обрамлявших лицо и падавших на шею. Это добавляло девушке привлекательности. Эванджелина посмотрела на себя в высокое зеркало, увидела, что Дорри стоит рядом, ожидая ее реакции, и улыбнулась своему отражению. Мягкие складки желтого шелкового платья с высокой талией и низким декольте падали на пол. Дорри убрала декоративные оборки, полностью переделала платье, и теперь оно действительно казалось сшитым для Эванджелины.

Обе понимали, что это успех. А Эванджелина крайне нуждалась в успехе. Миссис Рейли еще час назад сказала, что герцог устраивает прием и желает, чтобы Эванджелина присутствовала. Кончилось тем, что он прислал к ней Дорри и велел передать, что платье готово и ждет ее.

Эванджелина быстро собралась, и Бассик распахнул перед ней дверь просторного зала. Она услышала журчащий женский смех и в то же мгновение увидела элегантную молодую даму, белая рука которой лежала на черном рукаве герцога. Другая леди, пожилая и нарумяненная, в огромной бриллиантовой диадеме, тщательно прикрепленной к темно-русым волосам с проседью, сидела у камина; по обе стороны от нее стояли два джентльмена.

– Мадам де ла Валетт, – звучно объявил Бассик.

Все присутствующие обернулись к ней. Какого дьявола ей понадобилось приходить сюда? Кто эти люди? Эванджелина хотела только одного: оставаться в одиночестве. Тогда она смогла бы предать герцога и спасти своего отца. Она на мгновение закрыла глаза, затем широко открыла их, улыбнулась и шагнула в гостиную.

Молодая леди, рука которой все еще лежала на руке герцога, подняла взгляд и улыбнулась ей. Она была блондинкой, причем такой светлой, что при свечах ее волосы казались серебряными. Глаза у нее были голубые, веселые, и Эванджелине показалось, что эта женщина никогда не расстается с улыбкой.