Книга Графиня-бесприданница - Джоанна Мэйкпис

– Мама, мы должны поговорить с глазу на глаз.

– Дитя мое, ты же видишь, что это невозможно – я должна быть с отцом, – печально вздохнув, сказала графиня.

– Тебе трудно, дитя, я вижу. Ты не привыкла к таким печальным событиям, – грустно сказала бабушка.

– Мама, – сказала графиня тоном, не терпящим возражений, – Филиппа должна понять, что нам с тобой в эту тяжелую минуту надо быть вместе. Филиппа, иди в свою комнату, я приду, когда смогу.

– Я должна сказать тебе что-то чрезвычайно важное, – пристально глядя на мать, жалобно проговорила Филиппа.

– Крессида, иди и поговори с дочерью. Она чем-то встревожена, – поддержала внучку бабушка.

Графиня пожала плечами, затем подошла к отцу и, поцеловав его в щеку, взяла дочь за руку и повела к винтовой лестнице, ведущей в их спальни. Филиппа обернулась и, поискав глазами Гвенни, велела ей найти Питера Фиэрли и сказать ему, чтобы он немедленно пришел в комнату графини.

Как только Крессида вошла в свою комнату, она с едва сдерживаемым гневом обернулась к дочери, но та, к еще большему раздражению матери, стала закрывать дверь на засов.

– Филиппа, что случилось? Ты ведешь себя как-то странно! – спросила мать, заметив наконец, что дочь бледна и встревожена.

– Когда мы с Гвенни возвращались в дом, я увидела, как во двор въехал всадник. Мама, я узнала его! Это мой отец! Он одет как простолюдин, и его трудно узнать, но меня беспокоит, что Рис Гриффит все еще здесь, ждет священника. Кроме того, могут прийти дворяне из соседних поместий! Многие хорошо знали отца и могут его узнать даже в непривычном одеянии.

Крессида побледнела и села на край кровати, так как ноги не слушались ее.

– Ты не ошиблась?

– Это он, вне всякого сомнения! Я не могла ошибиться!

– Он один?

Филиппа кивнула.

– Отец пошел в конюшню.

– Будем молиться, чтобы его не узнали. Что и говорить, отец выбрал не самое подходящее время для своего приезда в Греттон.

В дверь постучали. Филиппа бросилась к двери и, понизив голос, спросила:

– Кто там?

– Питер, миледи.

Она сняла засов и, приоткрыв дверь, впустила верного сквайра.

– Приношу свои извинения, миледи, что меня не было в поместье в столь горестное время. Я только что приехал…

– Вы были в конюшне? – перебила его Филиппа.

– Нет, – ответил Питер, переводя взгляд с Филиппы на Крессиду и чувствуя, что кроме внезапной смерти сэра Греттона случилось что-то еще, не менее важное. – Во дворе я встретил Гвенни, и она сказала, чтобы я сразу шел к вам. Так что своего коня я отдал конюху.

– Когда мы с Гвенни шли по двору домой, неожиданно появился незнакомый всадник. Приглядевшись, я узнала в нем своего отца. Он уже около часа находится в Греттон-Мэнере, а сэр Рис все еще здесь. Скоро приедут дворяне из других поместий…

– Где сейчас граф Роксетер? Вы говорили с ним? – спросил Питер.

– Нет, со мной была Гвенни. Хотя отец одет как простолюдин и его трудно узнать, я не решилась к нему подойти…

– Я сейчас же пойду и поговорю с надежными людьми, чтобы они приютили его до наступления темноты. Он приезжал сюда раз или два после вашей свадьбы, леди Крессида, и всем тогда очень понравился, – сказал Питер.

– Наш кузнец Роб Тейлор живет недалеко отсюда. Я не сомневаюсь, что он приютит милорда Мартина, пока тот не переберется в Ладлоу, – проговорила графиня.

– Милорд никуда не уедет, пока не увидится с вами, даже если ему будет грозить смертельная опасность, – сказал Питер, горько улыбнувшись. – Я не могу себе представить, что привело его сюда в такое неспокойное время, когда нынешний король заявил, что любой ценой сохранит спокойствие в королевстве, а мятежники, кто бы они ни были, будут арестованы и заключены в тюрьму. Милорд прекрасно осведомлен об этом! – недоуменно воскликнул Питер.

«Если отец приехал только для того, чтобы обсудить мой брак с сэром Рисом, то это из-за меня он подвергает себя смертельной опасности!» – подумала Филиппа, задрожав от страха.

– Филиппа, ты самый подходящий человек, которому удобнее всего занять сэра Риса, чтобы у Питера было время увести твоего отца в безопасное место, – предложила графиня, даже не пытаясь скрыть свою уверенность, что дочь станет невестой Гриффита.

Но Филиппа не хотела потакать его желаниям в столь неподходящее время. Она ничего не ответила. Питер, поклонившись, быстро вышел. Он был твердо убежден, что графу Роксетеру опасно оставаться в Греттон-Мэнере.

Крессида подошла к дочери и взяла ее за руки.

– Будь осторожна, дитя мое. Отвлекай сэра Риса как можно дольше, чтобы он – не дай бог – не пошел на конюшню! Понятное дело, он будет стремиться домой, но ты не должна допустить, чтобы он встретился с твоим отцом.

– Не волнуйся, иди к бабушке и ни о чем не беспокойся. Когда сэр Рис уедет из Греттона, я вернусь в холл, и мы вместе помолимся за упокой души новопреставленного.

Филиппа ненавидела обман в любых его проявлениях, но при сложившихся обстоятельствах ей придется притвориться женщиной, впавшей в такое глубокое отчаяние, что ее необходимо поддержать и успокоить. «Конечно, я скорблю о безвременной кончине дедушки, но у меня достаточно сил, чтобы достойно перенести это тяжелое испытание», – подумала Филиппа.

Сэр Рис все еще был во дворе, поджидая священника, и разговаривал со слугой сэра Дэниела. Увидев Филиппу, он что-то сказал слуге и быстро подошел к ней.

– Леди Филиппа, вам бы лучше отдохнуть, – сказал сэр Рис, увидев следы слез на ее красивом лице.

– Мне нужно поговорить с вами, сэр, с глазу на глаз, лучше в саду, где нам никто не помешает, – понизив голос, проговорила Филиппа.

Как оказалось, ей не пришлось изображать убитую горем женщину. Искреннее, неподдельное отчаяние овладело ею, когда она вдруг поняла, насколько ужасно ее положение: она еще не смирилась с внезапной смертью дедушки, как уже надвигалась новая беда – в любую минуту ее отца могут схватить и арестовать. Несправедливо и жестоко в один день потерять двух дорогих ей людей!

– Как себя чувствуют ваша бабушка и леди Роксетер? – спросил сэр Рис, когда они миновали арку, увитую плющом.

– Они убиты горем, но нашли в себе силы держаться с достоинством и не падать духом, – ответила Филиппа.

Он подвел ее к скамье во внутреннем дворике.

– Садитесь, леди Филиппа, должно быть, вы очень ослабли.

– Я умоляю вас… – сказала она, глядя на него печальными глазами, – не говорить моей матери и бабушке, что вы нашли меня плачущей у тела дедушки.

– Я ничего никому не скажу, но не устану твердить, что в смерти дедушки вы не виноваты! Он умер из-за повторного апоплексического удара!