Книга Легион призраков - Маргарет Уэйс

– Это почти сверхъестественно, как эти двое смотрят на нас со своих портретов, не правда ли, Ваше величество? – спросил ректор.

– Да, это так, – согласился Дайен, подумав, что, может быть, заблуждается.

Но нет, он не заблуждался. Саган и леди Мейгри в упор смотрели на него – и ни на кого больше.

– История их злополучной любви хорошо известна, и действительно, Ваше величество, этот альков уже приобрел свою собственную романтическую привлекательность.

– В самом деле? – Дайен украдкой взглянул на часы, хотя хорошо знал, что молчаливый и наблюдательный Д'Аргент следит за временем и вежливо и даже любезно вмешается, когда возникнет необходимость напомнить королю о соблюдении регламента.

– Часовня стала местом, где встречаются влюбленные, – продолжал ректор, – особенно те, кто в ссоре или разлуке. Они встречаются здесь и оставляют маленькие букетики цветов под этими портретами… О, Боже мой, да вот один такой уже здесь. Прошу прощения, Ваше величество, необходимо убрать его…

Смущенный ректор в развевающейся, как парус, мантии наклонился над маленьким цветком, лежащим под портретом леди Мейгри.

Стремительный и грациозный Д'Аргент опередил ректора и завладел цветком:

– Позвольте, я, сэр.

Ректор пролепетал в ответ нечто вроде слов признательности и покачал головой, несколько возмущенный этим инцидентом.

– Забудьте об этом, – великодушно сказал Дайен.

Д'Аргент шагнул к королю и протянул ему цветок:

– Не будет ли угодно Вашему величеству принять этот цветок в качестве сувенира? – предложил секретарь.

Приняв из рук Д'Аргента белую, как воск, камелию, Дайен воткнул ее в петлицу на лацкане своего форменного френча. От пьянящего, пряного аромата у короля на миг захватило дух.

– Это действительно очень красивое место, – сказал он, еще раз оглядываясь кругом. – Действительно, очень красивое.

Внезапно Дайену захотелось – так нестерпимо, что стало тоскливо на душе, – чтобы настала ночь. Ему стоило больших усилий вернуться к исполнению своих обязанностей.

Ректор и декан были чрезвычайно польщены похвалами из уст Его величества. Они бы еще долго могли рассказывать о часовне и показывать королю все местные достопримечательности, если бы не Д'Аргент, от острого взгляда которого не укрылась внезапная перемена в настроении короля.

– Распорядок дня Его величества, к сожалению, не позволяет… Его величеетву необходимо отдохнуть… учитывая, что у господина ректора еще немало других дел в связи с вечерней церемонией…

Дайен почти не слышал того, что говорилось вокруг него. Он машинально, хотя и удачно отзывался на обращенные к нему слова. Могло показаться, что он пребывает в состоянии эйфории. К счастью, он давно уже научился сдерживать свои эмоции и тщательно скрывать раздражение или скуку. Он мог контролировать и сдерживать биение своего сердца, умел не краснеть и не бледнеть.

Обходя вокруг фонтана, он взглянул на свое отражение в голубоватой воде. Это отражение, хотя и немного искаженное оттого, что падающие струи оставляли легкую рябь на поверхности воды, было таким же, как в том зеркале, где он видел себя сегодня утром: холодное, отчужденное, бесчувственное. Он удивился, что не слышит больше звучания фонтана, которое казалось ему так недавно, всего несколько минут назад, гимном в честь любви.

Дайен окончательно вернулся к действительности, только когда остался совсем один в доме, отведенном королю и его свите на время их пребывания в Академии. Сославшись на усталость и необходимость восстановить силы, а также еще раз просмотреть речь, с которой ему предстояло выступить на предстоящей церемонии, король ушел в свою спальню. Едва лишь за ним закрылась дверь, как Дайен вынул камелию из петлицы и прижал цветок к губам.

Он прикоснулся к переговорному устройству, которое носил на своем запястье. Это переговорное устройство позволяло ему сразу же соединяться с личным секретарем или капитаном личной гвардии.

– Д'Аргент.

Секретарь отозвался немедленно, вошел и закрыл за собою дверь.

– Да, сэр?

– Вы все уладили? Она будет сегодня вечером на банкете?

– Да, сэр. Церемония освящения закончится в полночь. Принцесса Камила Олефская и ее свита прибудут в час ночи на банкет. Я сообщил соответствующую информацию «Королевскому корреспонденту», согласно вашему указанию.

– И как они ее приняли?

– Поскольку хорошо известно, что принцесса – давний друг Вашего величества, а ее отец – один из наиболее верных и надежных ваших союзников, никто не высказал никаких возражений. Они, как обычно, расспрашивали об именах тех, кто прибудет вместе с принцессой, о том, как они будут одеты, о блюдах, винах и так далее. «Королевский корреспондент» сообщил им все подробности.

– И вы позаботились о том, чтобы принцесса и ее друзья провели ночь здесь?

– Да, сир. В этом доме для них приготовлено уже все необходимое.

– Отлично, Д'Аргент, – сказал Дайен, прислушиваясь к тому, достаточно ли беспечно звучит его голос, и чувствуя в то же время, как ускоряется его сердцебиение.

– Чем еще могу я быть вам полезен, сир?

– Спасибо, Д'Аргент. Вы можете быть свободны. Я собираюсь еще раз просмотреть предстоящую речь.

Личный секретарь короля снова поклонился и вышел.

Дайен взял со стола текст своего выступления, сел в удобное кресло и принялся за чтение. Однако его руки почти сразу же опустились на подлокотники кресла, а мысли о вечерней церемонии куда-то улетучились.

Дайен представил себе, что уже настала ночь. Наконец-то он остался наедине с женщиной, которую втайне от всех любил уже почти три года. И все это время он оставался верен своей жене, как сам сказал об этом Астарте. Верен телом, а не душой.

От таких мыслей тускнел блеск короны, а скипетр становился слишком тяжел, чтобы нести его одному.

Глава девятая

Дайен сидел на сцене до отказа заполненной людьми аудитории и внешне казался уверенным в себе и полным достоинства. Сейчас он еще больше напоминал свое отражение в зеркале. В то же время предчувствие томило его сладкой болью и подмывало сделать что-нибудь опрометчивое, совсем неожиданное, озорное. Что, если вскочить на ноги и сбежать со сцены, распевая ту неприличную песенку, которой когда-то научил его Таск и которую он вспомнил только сейчас? Дайен чуть не расхохотался от этой мысли, но вовремя поймал себя на том, что ухмыляется, насторожился и взял себя в руки, опять став похожим на свое отражение в зеркале.

Ораторы между тем один за другим произносили монотонные речи. Дайена слепил яркий свет огней, и оттого он никак не мог отыскать среди присутствующих Камилу, хотя искал ее, с тех пор как вошел сюда под бурные овации. А это было почти час тому назад. Наверное, не стоило надеяться отыскать ее среди присутствующих, думал Дайен, ведь в аудитории примерно тысяча человек. Как тут увидишь в темноте ее короткие серебристые волосы и глаза с золотистым блеском? Однако он продолжал высматривать ее в публике. Это хоть как-то занимало его и отвлекало от грустных мыслей о наступающей ночи.