Книга Рискованная игра Лютиена - Роберт Энтони Сальваторе

Восстание.

В течение долгого, долгого времени осторожный Бринд Амор пытался убедить себя в том, что происходящее было не таким уж важным, что битва в Монфоре служила всего лишь прелюдией к тому, что может случиться через много десятилетий. Но сейчас, испугавшись того, что повстанцы оказались в опасности, осознав, сколь глубокие чувства захватили его самого, волшебник задавался вопросом, не дурачил ли он сам себя? Он мог оправдывать себя за то, что позволил восстанию угаснуть, но только короткое время. Когда это случится, когда кровь омоет поля и стены города, Бринд Амор будет горько сожалеть, что возможность обрести свободу сейчас — утеряна.

Однако какой бы путь он ни избрал, Бринд Амор знал, что нужно заставить замолчать этих глупых мальчишек с их глупыми свитками. Сегодня он чувствовал себя очень бодро и не прочь был испытать свои возможности.

Волшебник подошел к письменному столу, открыл ящик, вытащил оттуда огромный, обтянутый черной кожей том и осторожно его открыл.

Затем он принялся читать заклинания, погружаясь в древние руны, начертанные на страницах, уходя в магический мир глубже, чем когда-либо за последние четыреста лет.

Двенадцать человек на двенадцати холмах читали и перечитывали свои свитки более двух часов. Но ведь им было велено делать это от рассвета до заката, день за днем, пока на их зов не ответят.

И ответ пришел, но совсем не такой, на какой рассчитывал Лютиен.

С юга, со скалистых пиков Айрон Кросса, накатилось черное облако. Это было самое черное из всех черных облаков, шар полночной мглы среди ясного голубого неба. Налетел порыв сильного ветра, вырывая из рук гонцов пергаментные свитки.

Но все двенадцать сознавали важность порученного им дела, а потому держались стойко.

Черное облако целиком закрыло солнце, собирая весь его свет в двенадцать концентрированных лучей. Бринд Амор направлял эти лучи, глядя в хрустальный шар, и, яркие, они безошибочно находили цель, проникая сквозь облако и поражая развернутые свитки пергамента.

Хрупкие листы вспыхивали и сгорали. Посланцы роняли обугленные, бесполезные теперь обрывки и бежали к своим скакунам, оставленным неподалеку; один за другим они галопом вылетали на равнину. Некоторым из них удалось собраться в группу, но те, что бежали, неслись вперед не оглядываясь, позабыв о своих товарищах.

Сидевший в потаенной пещере волшебник откинулся на спинку кресла и позволил хрустальному шару погаснуть. Всего несколько минут назад он был полон силы и мощи, но теперь вновь ощутил себя старым и беспомощным.

— Глупый мальчишка, — пробормотал он себе под нос, но внезапно обнаружил, что сам не верит в собственные слова.

Лютиен совершил ошибку, отправив сюда гонцов, но сердце юноши оставалось чистым и правдивым. Мог ли Бринд Амор сказать то же самое о себе? Он вновь подумал о восстании, о его размахе и значении, о своих упорных стараниях убедить самого себя, что оно — лишь прелюдия.

Может статься, он выбрал не самый надежный путь, а всего лишь самый легкий.

7. АЛАЯ ТЕНЬ

— Неужели мы не могли проникнуть сквозь нижнюю дверь? — проворчал Оливер. Он уже насквозь промерз, а лезть оставалось свыше сотни футов.

— Дверь забаррикадирована, — прошептал Лютиен, приблизив губы к уху хафлинга. Полы его алой накидки целиком прикрывали их обоих. — Никто не заставлял тебя идти со мной.

— Я не хотел лишиться своей чудесной веревки, — огрызнулся хафлинг.

Они карабкались по восточной стене Собора. Ночной воздух был не таким уж холодным, но ветер, особенно сильный на такой высоте, все время грозил оторвать их от стены и швырнуть на землю. Лютиен туже обмотал полы своего волшебного плаща. Еще не хватало, чтобы ветер сорвал накидку в самый неподходящий момент, оставив их без всякого прикрытия на середине стены!

С того момента, как началось восстание, юноша постоянно носил этот плащ, ведь именно он служил для простого народа символом свободы. Но этот знаменитый плащ был не просто символом. Он делал своего хозяина невидимым. Лютиену уже приходилось использовать плащ-невидимку в те дни, когда начались бои с циклопами. С его помощью юноша перебирался через стену, чтобы узнать расположение сил противника. Некогда он даже предполагал проникнуть в Собор и прикончить виконта Обри, но Сиоба отговорила его от этой идеи. Она считала, что надменный вельможа столь мало смыслит в военном деле, что его бестолковые приказы, скорее, сыграют на руку повстанцам.

Однако на этот раз Лютиен не дал бы никому себя отговорить; впрочем, о его намерении знал один Оливер.

В результате они очутились здесь, взбираясь под покровом ночи на главную башню Собора. Хотя прямо над ними находились караульные посты циклопов, оба прекрасно знали, что одноглазые, скорее всего, собрались вокруг костра. И в самом деле, зачем им было заглядывать вниз? Они все равно не могли разглядеть передвижения людей на улицах города и уж никак не думали, что кто-то к ним снизу полезет!

Оливеру удалось закинуть липучку на всю длину веревки, но когда они поднялись на пятьдесят футов, то не нашли места, где можно было бы закрепиться. На такой высоте не оказалось ни единого окна, однако в каменной кладке нашлось несколько трещинок.

Лютиен изо всех сил вцепился пальцами в край узкой щели, ноги скользили по гладкой стене.

— Скорее, — поторопил он товарища.

Оливер поднял глаза и вздохнул. Крепко прижатый Лютиеном к стене, он примеривался зашвырнуть липучку на всю длину веревки, чтобы добраться наконец до верхушки башни.

— Скорее, — отчаянно прошептал юноша, и хафлинг понял, что тот держится из последних сил. Бормоча ругательства на родном гасконском языке, Оливер бросил липучку. Она прилипла к стене не более чем в двадцати футах над ними.

Вновь последовал залп цветистых гасконских проклятий, но Лютиен пропустил их мимо ушей, поскольку заметил нечто, не видимое товарищу.

Оливер угомонился и крепко вцепился в Лютиена. Юноша подтянулся на веревке и встал на выступавший камень несколькими футами выше.

— Постарайся, чтобы следующий бросок оказался последним, — прошептал Лютиен, пристраивая ноги понадежнее.

Хафлинг три раза дернул за веревку, и волшебная липучка послушно отцепилась от стены. Она неслышно соскользнула вниз, и Оливер приготовился к следующему броску. Сейчас, при более надежной опоре, он мог позволить себе тщательно прицелиться.

Отлично! Липучка коснулась стены всего футом ниже края парапета.

Лютиен был уже готов лезть вверх, когда Оливер внезапно тронул его плечо, подавая знак замереть на месте. Впрочем, юноша тоже услышал наверху какое-то движение и сжался под плащом, стараясь полностью прикрыть себя и друга. Спустя некоторое время он рискнул посмотреть вверх и заметил силуэт циклопа, смутно маячивший на краю парапета.

Лютиен подумал было, что игра окончена, но одноглазый, похоже, не заметил ничего подозрительного.