Книга Эхо времен - Шервуд Смит

Михаил помахал Россу баллончиком.

— Ваша жена. Она такая красавица.

Мердок кивнул и сразу насторожился.

— Но она на редкость благоразумна.

Никулин сдвинул брови. Его губы улыбались, но умные серые глаза смотрели серьёзно.

Так же как в тот день, когда Росс впервые увидел Михаила, первой его реакцией стала неудержимая, яростная злость. Однако он сдержался, поскольку догадался — его провоцируют. Этот нахал вряд ли мог всерьёз ухаживать за Эвелин — при том, что столь же привлекательная женщина, Вера, всегда оборачивалась и расплывалась в улыбке, стоило только Никулину войти в каюту. Да и Ирину Михаил стороной не обходил — это Мердок тоже заметил.

«Он все ещё меня проверяет, — подумал Росс. — А если я на него разозлюсь, он расценит это как проявление слабости и будет продолжать меня подкалывать».

Придя к этому выводу, американец заставил себя пожать плечами и усмехнуться.

— Я могу говорить только за себя. Что касается меня, то я очень даже не благоразумен, но вы совершенно не кажетесь мне привлекательным.

Русский задорно расхохотался. Шутка его явно удивила и порадовала.

Губы Гордона дрогнули. Росс сделал вид, что ничего не заметил, и откусил кусок сэндвича.

— Ваша жена любит драться? — не отступался Михаил.

— Она хорошо это делает, — ответил Мердок. Вообще-то обычно он на такие вопросы отвечал: «Спросите у неё», но он не собирался говорить этому малому ничего такого, что тот мог бы истолковать как дозволение ухлёстывать за Эвелин.

— А я обожаю драться. Предложу ей спарринг, как только у нас снова появится сила тяжести.

— Ради бога, — пожав плечами, сказал Росс. Он-то знал, что Эвелин — профессионал высокого класса. Если это будет всего лишь повод пофлиртовать с его женой, то во время поединка Никулин убедится, что робот — и тот оказался бы более благосклонен к ухаживаниям.

Эта мысль вызвала у Мердока усмешку. Русский внимательно посмотрел на него и, переведя взгляд на Гордона, забросал того многочисленными вопросами насчёт обнаруженной американцами библиотеки, насчёт того, заметили ли они у ласок хотя бы какие-то рудименты разумной речи.

К тому времени, как Эш завершил рассказ, Михаил покончил с едой и вскоре покинул столовую. Вскоре его голос уже доносился из командного отсека.

— Он тебя проверяет, — заметил Гордон, кивком указав в ту сторону, куда удалился Никулин.

— Я не дурак.

— Нет, но ты такой же, как он, — адреналиновый наркоман, — проворчал Эш.

— Я? — Росс нахмурился и задумался. Медленно, почти бессознательно он разжал обожжённую руку и проговорил: — Может быть. Иногда. Но не часто.

— Нет? — усмехнулся Гордон. — Никто, начиная с Милларда, не упрекнул бы тебя, откажись ты от этой экспедиции. Проклятье, правилами запрещено отправлять на оперативные задания агентов-новобрачных.

Мердок фыркнул.

— Ну ладно. Немножко есть. И Эвелин тоже вспыльчивая. Но мы все же не такие, как этот малый. Из-за чего он такой взвинченный?

— Не знаю, — медленно протянул Гордон. — Насколько мне известно, он сделал все возможное, чтобы его включили в состав этой миссии. Он даже ввязался в перестрелку с бандитами, чтобы помешать им обнаружить этот корабль.

— И ты полагаешь, что все дело в адреналине? Не может ли им двигать что-то ещё?

Эш покачал головой.

— Пока у меня ответа нет. Он охотно вступает в беседы со всеми, готов и о себе поговорить — но только о своих свершениях, а не о своём мнении по тому или иному поводу. Не забывай, что русским довелось пережить, многие их друзья погибли от рук лысоголовых.

— Надеюсь, он не натворит бед только из пустого бретерства, — пробормотал Росс.

— Зинаида полагает, что для таких фокусов он слишком умен. И все же я рад тому, что большую часть времени, пока будут идти поиски, он будет далеко от нас.

— Угу.

Мердок смял в кулаке пустой баллончик.

Глава 10

Гордон Эш покорно проглотил таблетки от тошноты, с радостью уселся в одно из дополнительных кресел напротив пульта управления и закрепил противопе-регрузочные ремни. Рядом с ним молча сидела Зинаида Васильева, не спуская глаз с «тарелочки». Они только что пережили жутковатый момент перехода корабля из гиперпространства в нормальное. На обзорном экране в центре светился небольшой голубовато-зелёный полумесяц. Более крупный чёрный диск, окружённый сверкающим гало, обозначал планету, спутником которой был пункт их назначения. Полумесяц быстро вырастал в размерах, по мере того как корабль летел по запрограммированному курсу, приближаясь к большому древнему космопорту, где заправлялись топливом шарообразные звездолёты.

Археолог молчал, но беспокоился, как бы не появился ещё один сферический корабль. Ведь тогда пришлось бы, так или иначе, общаться с его экипажем, а земляне слишком мало знали о том, как действует бортовая система связи.

Одним своим опасением он все же поделился:

— Я вот думаю: на этом корабле почти все работает в автоматическом режиме. Не может ли так получиться, что вмешательство в работу автоматики приведёт к возникновению сигнала?

— Мы говорили об этом, — отозвалась полковник, по-прежнему глядя на экран. — Мы не можем судить о том, послали мы сигнал или нет, и решили рискнуть. Нам необходимо топливо, а существа на той планете, куда мы решили не заглядывать, слишком агрессивны. Необходимость в данном случае заставляет рисковать.

Эш посмотрел на коммуникационную панель. Она, как и всегда, выглядела загадочно. Исходил от корабля сигнал или нет? В запутанной системе кнопок и лампочек ответа на этот вопрос не было.

«По крайней мере, в пределах видимости — ни одного корабля», — с облегчением отметил Эш.

Звездолёт-шар приближался к спутнику. Начались перегрузки и мелкие столкновения. На орбите болталось множество космического мусора, оставленного посещавшими её звездолётами, и мусор окружал безымянную планету подобно туману.

Голубовато-зелёный полумесяц постепенно превратился в красивую планету, поверхность которой частично скрывали клубы облаков. Гордона ещё более ощутимо прижало к креслу. Неожиданно его угол зрения изменился, хотя положение корабля относительно планеты осталось прежним: вестибулярный аппарат среагировал на появление «низа». У археолога закружилась голова.

Борис, сидевший у пульта управления, поднёс пальцы к клавиатуре. Он следил за мигающими огоньками и показателями различных приборов, отражёнными на дисплее главного компьютера. Система автопилота вела корабль вниз, к бескрайнему полю белого бетона — древнему космопорту.

Гордон начал быстро сглатывать слюну, закрыл глаза и постарался медленнее дышать. Уже ощущалось притяжение планеты, равное 0, 92 земного, и тошнота быстро отступала. Вход в атмосферу все же проходил намного легче, чем переход из гиперпространства. Пока «эффект перехода» смягчить не удавалось никому — ни западным, ни восточным специалистам по космической технике.