Книга Грабители - Алекс Орлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пораженный Тумай сидел на жесткой броне и только указывал рукой вперед, когда солдат кричал ему:
– Мастар! Торрик!
Эта улица вела на центральную площадь, поэтому заблудиться Тумай вовсе не боялся.
В одном месте, где улица была особенно узкой, сильная повозка выворотила столб, в другом испугала убежавшего лабуха, и тот, истошно вопя, галопировал в ярком свете огней. А когда улицу перебежали двое кровельщиков, держа рулоны со смоленым холстом, повозка внезапно остановилась, и над головой Тумая раздался громкий треск. Дверь, за которой скрылись кровельщики, разлетелась в щепки, а солдат, спрашивавший про Торрика и Мастара, обернулся и закричал:
– Это фламмеры?! Это были фламмеры, я тебя спрашиваю?! – Потом он снова обратился к свой коробочке и стал ей что-то говорить: —...похоже на то, сэр. Да, их было всего двое.
– Смотрите внимательнее. Они могут атаковать из окон, – советовала коробка.
– Вас понял, сэр! – крикнул солдат и, обращаясь к остальным, которые сидели рядом с Тумаем, приказал: – Прожектора наверх! Все внимание на окна! Вперед!
«Скаут» плохо слушался управления и скользил на брусчатке, рискуя свалиться на один из домов. Луч прожектора прыгал со зданий на мостовую и иногда упирался в какое-нибудь окно, показавшееся Саломее особенно подозрительными.
После того как пехотинцы обстреляли двух людей, похожих на фламмеров, идти по улицам стало намного опаснее. Саломея знала, что такое огненная струя кислотного состава, выпущенная с расстояния в десять метров. Ей приходилось видеть, как рядом с ней едва ли не дотла сгорали бронированные машины, подвергшиеся нападению фламмеров. На открытом месте напасть на робота они не могли, но в условиях уличного боя, когда можно было подобраться почти вплотную, фламмеры делали свое дело и зачастую уходили безнаказанными.
– Да никаких фламмеров у них здесь нет, – отреагировал на сообщение пехотинцев Грэй. Его машина шла позади «скаута» Саломеи и, в случае чего, могла прикрыть отход своего ведущего.
– Может, и нет, но на всякий случай будь настороже, – сказала Саломея. – Кто знает, что у них есть. Может быть, что-то похуже фламмеров...
Из ее кабины было видно, как танковая колонна катилась по параллельной улице, и ее прожектора шарили по окнам и крышам. Саломея невольно представила себя на месте жителей города, которые сейчас, конечно, не спали и тряслись от страха, видя, как огромные «скауты» заглядывают им в окна.
«А не надо было захватывать нашего офицера!» – оправдывала себя Саломея. Она старалась не думать о Монро, но, едва только забывалась, сразу же вспоминала все подробности их знакомства. От мысли, что Жак лежит где-то растерзанный, ей становилось зябко.
Наконец улица кончилась, и Саломея вывела свою машину на небольшую площадь.
Тут же слева от нее стали выкатываться танки, которые образовывали дугу вокруг парадного входа трехэтажного здания.
Вскоре показались «скауты» Бонн и Фэйт. Бонн опустила свою машину на одно колено и выбралась наружу.
– Сэр! Я тоже хочу пойти с пехотой! – неожиданно для самой себя напросилась Саломея.
Она была уверена, что Вильямс откажет, но тот коротко произнес:
– Я не возражаю...
Солдаты уже поднимались по лестнице, и Салли пришлось бегом догонять их, чтобы не отстать.
Охрана старосты города, была тут же разоружена, и по образованному коридору безопасности полковник Вильямс и медик Бакстер поднялись по ступеням. Капитан Фарнбро остался у подъезда.
Когда полковник вошел в просторный вестибюль, под потолком стали медленно разгораться люстры и навстречу ночным гостям вышли Мастар и Торрик. Староста выглядел бодрым и учтивым, а Торрик тер глаза и все время зевал.
– Здравствуйте, друзья. Рад приветствовать вас в своем доме, – вежливо произнес Мастар.
– Где наш офицер, мистер староста? Что вы сделали с лейтенантом Монро?!
– Да! – громко добавила Саломея. Она стояла рядом с Бонн, у обеих в руках были пистолеты.
– Лейтенанту Монро мы не причинили никакого вреда, – с легком поклоном сообщил Мастар. – Иначе и быть не могло – он наш гость.
– И быть не могло, – подтвердил заспанный Торрик и почесался.
– В таком случае проводите нас к нему. Я должен убедиться, что с ним все в порядке! – строго произнес полковник, ничуть не поверив Мастару.
– Конечно, я провожу вас. Пожалуйста...
Какие-то клочки видений словно черные тучи проносились в сознании Жака. То он видел себя маленьким, то вспоминал какой-то забытый сон, а то вдруг видел уходящие вдаль ряды пирамид.
«Это я, наверное, сплю», – говорил он себе и на короткие мгновения приходил в себя.
Вот и сейчас его горячее тело обрызгали какой-то жидкостью, и она тотчас испарилась, оставив в воздухе пьянящий и щекочущий ноздри аромат.
Монро приоткрыл глаза, но увидел только тени. Затем почувствовал легкие прикосновения множества рук, которые проворно и смело скользили по его телу.
«Кажется, я раздет... Куда они подевали мою одежду?» – проплывали в голове Жака ленивые мысли. Он то утопал в волнах сонливого отупения, то возвращался к реальности, и тогда ему казалось, что он находится в недвусмысленной ситуации.
«Да, определенно, я сейчас с женщиной...» – думал Жак, пытаясь как-то упорядочить свои мысли. Но у него ничего не получалось.
Приходилось идти на поводу у чужой воли до того момента, когда все наконец завершалось естественным образом.
Однако отдыхал Монро недолго. На него снова брызгали ледяными искрами, и он чувствовал их быстрое и колючее прикосновение.
«Если я умираю, то, наверное, это не самая страшная смерть...» – подумал Монро, и перед его глазами расцвел яркий пламенный цветок.
В то время как он блуждал где-то на грани сна и реальности, его тело ни на минуту не оставалось без внимания. Извивающиеся змеиные тела серебристых красоток поочередно совершали на нем танец плодородия. После того как каждая получала то, что ей было нужно, сморщенная старуха в черной накидке осматривала Жака, а затем сбрызгивала его сонным маслом.
Наконец все закончилось.
Изможденное тело Монро казалось лишенным крови и выглядело как восковая фигура.
– А теперь согрейте его, – сказала старуха. – Он потерял слишком много сил.
После чего старуха медленно удалилась, а серебристые нимфы, словно бабочки на цветок, осторожно опустились рядом с Жаком. Какое-то время они что-то нашептывали ему, а затем успокоились и вскоре заснули, сплетя воедино свои гибкие тела.
Последнее, что видел Жак перед пробуждением, было лицо Саломеи. Ее глаза были задумчивы, а губы... Впрочем, эта картинка сразу исказилась, и Саломея стала гневно выкрикивать: «Ты сукин сын, Монро! Какой же ты сукин сын!»
