Книга Отпуск по уходу - Наталья Нестерова

Глава 2Визит врача

Мария Ивановна проснулась в семь утра — время, когда обычно встает Петенька. В детской кроватке пусто, а сама няня почивала в одежде. Через минуту все вспомнила. Провалов памяти, как говорят, характерных для алкоголиков, или головной боли, называемой похмельем, она не испытывала. Да и стыд из-за вчерашнего возлияния и пьяных откровений, который по идее должен был ее изъедать, почему-то носил веселый и легкий характер милой шалости. Одергивая блузку, Мария Ивановна улыбалась, точно нашкодившая девчонка, вспоминавшая давешние проказы.

Тихонько прошла по квартире. Дверь в комнату Андрея приоткрыта. Заглянула. Спят. Андрей лежит на спине, Петечка почти заполз ему на грудь, Андрей заботливо укрыл малыша одеялом и придерживает рукой.

И еще Андрей смеет говорить, что это не его сын! Да они похожи как две капли! Успею помыться. Петя, когда просыпается, любит поиграть, настоятельно требует бутылочку, только минут через пятнадцать-двадцать.

Мальчики уже проснулись, когда Мария Ивановна вышла из ванной и снова заглянула к ним. Андрей разговаривал по телефону, одной рукой держал трубку, другой Петечкину ногу. Малыш на животе упорно полз к краю постели. Добирался к цели, и Андрей тащил его за ногу, возвращал обратно. Мальчики играют.

«Забираю Петю?» — жестом спросила Мария Ивановна. Андрей кивнул.

— Погоди, Ольга, не трынди, — сказал он в трубку. — Какой врач, зачем?

— Детский, — ответила сестра. — Я вызвала Петечке педиатра из твоей районной поликлиники.

— Почему?

— Потому что маленьким детям нужен постоянный врачебный присмотр, их надо взвешивать, контролировать кормление и так далее. Сколько уже Петя у тебя? Вторую неделю? И до сих пор ты не познакомился с участковым педиатром.

— Переживу без подобной чести.

— От тебя что, убудет, если Петю врач посмотрит?

— Не убудет, — согласился Андрей. — Слушай, а может врач ему все оставшиеся зубы прорезать?

— Конечно нет! Что за садистские идеи! Тебе Мариванна говорила, что я ей квартирантов поселила?

— Уже? Речь шла о предложении. Делайте что хотите, но я не намерен полгода терпеть здесь чужого человека.

— Как тебе не стыдно! Видел бы ты ее квартиру, полвека без ремонта и запах… так, наверное, в морге пахнет.

— Повторяю для бестолковых — ко мне это не имеет никакого отношения.

— Вот и правильно, не вмешивайся, — по-своему истолковала его слова Ольга. — Квартиранты надежные, семья молдаван…

— Вчера были украинцы.

— Какая разница? Главное, братские народы Мариванне сделают евроремонт практически бесплатно.

— Оль, как у вас с деньгами?

— Туго. Хочешь предложить взаймы?

— Наоборот, попросить в долг.

— Тысячи две рублей устроит?

— Нет, они не спасут отца русской демократии.

— Какого отца?

— Это из литературы, книжки надо читать. Все, пока!

— Подожди, а с чего ты обеднел, в долг просишь?

Рассказывать Ольге о пожаре — это добрый час выслушивать охи и ахи.

— На золотой портсигар не хватает.

— С жиру бесишься?

— Вроде того. Слушай, откуда у тебя время болтать по утрам?

— Дети еще не встали, в ванную очередь, на кухне первая смена завтракает.

— Мне бы твои проблемы. Все, целую!

На душе у Андрея было муторно из-за отсутствия той причины, которая каждое утро отравляла ему жизнь. Иными словами, теперь казалось благом встать не позже семи, почитать журнал в туалете, побриться, принять душ, одеться, спуститься во двор, завести машину и ехать на работу. И он еще пошло кокетничал, говоря себе: как мне надоела эта крысиная гонка! Теперь работы не было, и делать нечего. А хлопот выше головы, надо мотаться по инстанциям и восстанавливать документы, валяться в ногах у банка, вымаливая отсрочку платежей по кредитам. Чиновничье-бюрократические кабинеты столоначальников с важными мордами, очереди в коридоре, поиски того, кому надо дать на лапу, и терзания (сколько дать?) — все это Андрей ненавидел до зубного скрежета.

Врач пришла, он только успел позавтракать. Снимала шубу, пристраивала на вешалку и задавала вопросы. Эскулапа с такой вредной серьезной внешностью правильнее назвать — врачиха. Как есть учительница и училка.

— Где прописан ребенок?

«Сейчас, разбежался, помчусь Петьку прописывать!» — мысленно возмутился Андрей, а вслух спросил:

— Качество медицинского обслуживания зависит от прописки ребенка?

Мария Ивановна с Петенькой на руках стояла рядом и едва не ахнула испуганно. Разве можно сурово разговаривать с врачом? Она обидится и будет плохо лечить.

— Не зависит, — ответила педиатр. — Но я должна знать, где наблюдался ребенок раньше. Вы отец?

— Ну! — буркнул Андрей. Не вступать же в объяснения с каждым встречным поперечным.

— Вы мать?

— Няня.

— Ребенок искусственник?

— Думаю, что он был зачат не искусственным, а самым естественным образом, — пробурчал Андрей.

— Острите, папаша? Ну-ну! На моем участке вдруг появляется семимесячный ребенок, хотя беременных здесь не было, квартира не продавалась. За обслуживание иногородних нам оплата не полагается.

Андрей отрыл рот, чтобы сказать, что он думает о географическом делении младенцев, но Мария Ивановна торопливо встряла:

— Ребенок, Петечка, москвич, прописан по адресу мамы, наблюдался в районной поликлинике регулярно.

— Невропатолог, ортопед осматривали? — спросила врачиха, продолжая неодобрительно смотреть на Андрея. — Прививки делали?

— Прививки чего? — зло спросил Андрей. Он просто забыл, что бывают прививки от инфекционных болезней.

Мало у него своих проблем? Должен еще Петьку по невропатологам таскать? Про скарлатину и птичий грипп помнить? Не дождетесь!

Мариванна не понимала, за что Андрей с первого взгляда невзлюбил врача. И как не боится грубить? Сама она давно привыкла заискивающе почтительно общаться с докторами. А по лицу Андрея видно: сейчас он произнесет что-то неделикатное и обидное. В итоге пострадает Петечка..

На волне острого желания погасить зарождающийся конфликт, Мария Ивановна шагнула вперед, будто геройский солдат на линию огня, оттеснила Андрея. И обратилась к врачу:

— Пройдемте в комнату, вот эта дверь, пожалуйста! Я вам покажу медицинскую карту Пети. Ортопед и невропатолог его осматривали, прививки делали…

Когда остались наедине, закрылась дверь, Мария Ивановна возбужденно и быстро заговорила: