Книга Лицензия для Робин Гуда - Лариса Соболева

Вий, открывая клуб и зная, что детишки зачастую бывают агрессорами и террористами, заказывал не просто столы, а чтоб выдержали они любую битву. Он не миллионер – после драк новую мебель. Поэтому у него столы крепкие – из алюминия, сваренные вмертвую, не отломит ножку даже Геракл, чтоб использовать ее в качестве дубины. А верх покрывает пластик под дерево.

– Ноги убери! – рявкнул Дар следаку. А того боль скрутила, с трудом подобрал под себя ноги. – Куда тебя?

– В плечо. В правое...

– Не страшно, пройдет. – И оба инстинктивно вжали голову в плечи, потому что парочка пуль ударили по столешнице. – Левой стреляешь?

– Не пробовал...

– Чего ты приперся сюда? Сидел бы в кабинете...

– Эй! – раздался голос. – Руки в гору и вылазьте!

– Это нам, – объяснил Осокин, хотя и так было понятно, кому адресован приказ. – Ну, нам сказали «вылазьте». Так что, следак, бум вылазить?

– Я оперативную группу вызову... – шепнул Ипсиланти и схватился левой рукой за мобилу, висевшую на поясе, но Осокин одернул его:

– Не вздумай, иначе я тебя пристрелю.

– Тогда они нас перестреляют.

– Это мы еще посмотрим.

– Я два раза не повторяю! – вновь раздался голос. – Живыми отсюда не уйдете. Вас двое, нас... много.

– Что ты хочешь? – вступил в переговоры Осокин.

– Циклопа. Сдайте его и гуляйте.

– У меня нет циклопа, – крикнул Осокин. – А что это?

– Не вколачивай баки! – заговорил в ответ все тот же голос, но уже с явным блатным налетом. – Ты че, меня за васька держишь? Возьмем вас на шарапа, потом уж извини, печенками рыгать будешь.

– Возьми мой ствол, – протянул Дару пистолет Ипсиланти. – Боюсь, левой рукой у меня не получится...

– Не, не, не, – мотнул головой Осокин. – Я грамотный. Ты ж потом его назад заберешь, а там мои пальчики...

– Если нас не прикончат, обязательно заберу.

– Вы че там, подохли? – кричал Калюжник, который и вел переговоры.

– Не, живы, – ответил Осокин. – Сдаемся.

– Ты псих? – забеспокоился Ипсиланти. – Лучше потяни время, твои выстрелы наверняка слышали на улице... милиция вот-вот приедет...

– Все, братва, выходи, я сказал! – гремел Калюжник. – По счету «три» начнем канонаду. Раз...

– Ну, следак, поддержи. Высунь ствол сверху и пали прямо по курсу. Сам не высовывайся, бестолковку снесут. На счет три.

– Три! – выкрикнул Калюжник.

Ипсиланти высунул пистолет и начал стрелять прямо, не вылезая из-за щита. Ответный огонь чувствовался по сильным ударам пуль в столешницу. Палили от души. Осокин стрелял, лежа на полу и высунув один глаз, чтоб валить наверняка. Стрелял спокойно и размеренно, не торопясь, но в основном тем не менее наугад. Подкрепляя пистолетную канонаду, на противоположной стороне матерились. Но вдруг кто-то выкрикнул:

– Атас цинкует!

Мигом боевые действия на территории клуба прекратились, лишь слышалось: шур-шур-шур. Затем как-то очень быстро все стихло. Минуту-другую стояла тишина, а после раздались тяжелые шаги, основательные и громкие.

– Есть кто живой? – крикнуло новое действующее лицо.

– А там кто? – На этот раз вступил в диалог Ипсиланти.

– Капитан милиции Лапонин...

– Следователь Ипсиланти. – Георг осторожно выглянул. Похоже, действительно, прибыла милиция. Ипсиланти встал, ехидно спросил: – Бандиты мимо не пробегали?

– Да нет, – пожал капитан плечами. – Четверо ребят напротив клуба стояли, сказали, здесь стрельба, они и вызвали милицию... Ну, мы сюда... Ребята, выходите!

Неизвестно откуда появилась тройка в камуфляже.

– Вы их задержали? – наступал на него Ипсиланти.

– Так... мы сюда торопились. Раз здесь стреляли...

Ипсиланти беззвучно выругался, одному из камуфляжников приказал:

– Сгоняй и задержи парней, что напротив клуба, хотя... Но ты все равно сгоняй.

Тут он заметил два тела, лежавшие без движения среди мусора. Наконец их заметил и капитан, ахнул:

– Е-мое! Это что, трупы? А можно ваше удостоверение?

– Пошел ты!.. – не сдержался Ипсиланти, вызывая по мобиле Краснова.

Краснов не отвечал, Георг кинулся к молодым людям на полу. Они были мертвы. Выпрямился, зажимая кровоточащую рану на предплечье, вспомнил:

– Эй, маска! – Он подошел к щиту, но там никого не было. – Ребята, сгоняйте вниз, он должен быть где-то здесь. Второго выхода нет. А теперь скажите, капитан, – повернулся он к растерянному Лапонину, – почему вы не задержали свидетелей?

– Так ведь здесь... нам сообщили... Вы ранены?

– Никого! – донеслось снизу.

Ипсиланти ринулся вниз, но милиционеры были правы: подвал оказался пуст.

Глава 11

Вий загнал Людмилу и Тимку под лестницу, где было самое безопасное место, на его взгляд, присел рядом, нахмурив лоб.

– Тимочка, дядя сдвинутый... потерпи... – говорила шепотом Люда, отдирая пластырь. – Только тупым идиотам приходит в голову залепить ребенку пластырем...

– Ша! – шикнул Вий. – А то и тебе залеплю.

Он вслушивался в шумы снаружи. Люда права: во дворе несколько человек, они часто натыкались на препятствия, обнаруживали себя приглушенными звуками. Кто эти люди, с чем пришли? Грабители, хулиганы, пьяные или хуже? Что значит хуже? А «хуже» – это те, кто рыщет по городу в поисках Вия. Неужели они так быстро нашли его? Это невозможно. Сколько их? Количество очень важно, потому что в доме Люда и Тимка. Если Вий с налетчиками не справится, то после него они уничтожат всех, кого найдут рядом с ним. Вий потянул носом.

– Людка, вонь чуешь? – спросил шепотом.

– Нет, – ответила она, несколько раз втянув носом воздух. – Немножко дымом несет, а вони не чую.

– А я про что спрашивал? – рассердился Вий. – Воняет дымом или не воняет?

– Как спросил, так и ответила, – огрызнулась Люда.

– Смотрите, – указал Тимка пальцем на дверь, ведущую в кухню.

Сквозь щели из кухни просачивался едва заметный дымок. Первая мысль была, что на плите спокойно догорает ужин. Вий рванул на кухню, которая к тому времени окуталась сизой дымкой, но причины оказались не в пригоревшей еде. Конфорки плиты погашены, а сама плита вымыта до блеска. В чем же причина, откуда дым? – терялся в догадках Вий. Внезапно стекло небольшого окна разлетелось вдребезги. Вий мгновенно выключил свет, следом ждал того, кто разбил окно, чтоб огреть его по башке табуреткой. А появилось пламя. Вий сообразил: горит снаружи. Он вошел в комнату, присел под лестницей и, боясь довести до паники Люду с Тимкой, подбирал слова: