Книга Арифмоман. В небесах - Александр Рудазов

– Да, я, к сожалению, не волшебник, – согласился Эйхгорн. – Кстати, вот просто любопытно – а как вы нас называете?

– Кого – вас?

– Не волшебников.

– Так и называем, – пожала плечами Луймелла. – Неволшебники.

– А специального слова для нас у вас нет?

– Кто вы по профессии, мэтр? – пристально посмотрела на Эйхгорна Луймелла.

– Инженер.

– У вас есть специальное слово для неинженеров?

– А разве волшебник – это профессия?

– А что же еще? Титул, что ли?

– Но разве не нужны какие-то… мидихлорианы, что ли… какой-нибудь особый дар… Ведь не любой же может научиться колдовать, верно?

– Ну не совсем любой, конечно, какие-то способности все же должны быть, – согласилась колдунья. – Но это же в любой профессии так. Везде бывают одаренные и бесталанные. На инженера ведь тоже не каждый сможет выучиться, верно?

– Да уж не каждый, – хмыкнул Эйхгорн. – Кстати, а не расскажете ли тогда, как учатся на волшебника? Найдется у вас еще немного времени до прыжка?

– Прыжка?.. Какого… а!.. Занятно, не слышала раньше, чтобы переход так называли, – усмехнулась колдунья. – Да, немного времени еще есть. Что именно вас интересует?

Эйхгорна интересовало все. Но поскольку время все-таки было ограничено, он попросил лишь вкратце рассказать о структуре Клеверного Ансамбля.

Оказалось, что главное и по сути единственное учебное заведение Мистерии – это союз шести университетов, каждый из которых в свою очередь разделен на пять институтов. В таком виде Клеверный Ансамбль существует около двухсот лет – именно тогда провели глобальную образовательную реформу и построили университетский городок. Ранее же университетов было больше, они были рассыпаны по всей Мистерии и пользовались полным самоуправлением, но при этом творился в них сущий бардак.

– И сколько всего длится обучение? – поинтересовался Эйхгорн.

– Сначала пять лет школярства, – ответила колдунья. – Там преподают базовые основы. Потом можно выбрать – либо еще четыре года в университете, на продвинутом курсе, либо три года под персональным руководством какого-нибудь мэтра, практикантом. Выбравшие теорию становятся бакалаврами, практику – специалистами.

– А то и другое можно?

– Естественно. Закончивший то и другое – в любом порядке – становится лиценциатом. И должна сказать, что только лиценциаты и могут называться настоящими волшебниками. Бакалавры и специалисты – это так, недоучки. Годятся только в подмастерья.

– Вы, как я помню, лиценциат?

– Естественно.

Эйхгорн призадумался. Двенадцать лет – срок немалый. К окончанию обучения Эйхгорну будет уже пятьдесят пять. Но все равно соблазнительно.

Он спросил об условиях поступления, и узнал, что для этого надо всего лишь сдать вступительные экзамены. Если набираешь более восьмисот баллов (из тысячи), обучение будет бесплатным. Если меньше восьмисот, но больше семисот – платным. Если меньше семисот – от ворот поворот. Все очень просто.

Эйхгорн внимательно это выслушал и уже стал расспрашивать, из чего эти экзамены состоят… но тут колдунья огорошила его, сообщив, что приемный возраст для людей – с одиннадцати до четырнадцати лет. Особо одаренного могут в виде исключения принять в пятнадцать или даже шестнадцать… но уж никак не в сорок три.

Похоже, надеяться Эйхгорну не на что. Жаль.

– Ну все, мэтр, прощайте, – поднялась Луймелла. – Через десять минут мой портал – на Бодассу-Кеззури. Приятно было пообщаться.

– Взаимно.

Глава 39

Ночевал Эйхгорн в хостеле. За номер с него взяли один грамен… хотя «номером» это можно было назвать только из очень большой вежливости. То был длинный, плохо освещенный зал с сотней деревянных кроватей, обтянутых парусиной. На каждой имелось тонкое колючее одеяло и небольшой мешок сена вместо подушки. Больше никаких удобств – ни тумбочек, ни умывальников. Уборная общая, на первом этаже.

В портальных гостиницах никто не останавливается дольше, чем на одну, от силы две ночи. Зато посетителей всегда полным-полно, и выбирать им не приходится. Неудивительно, что владельцы не гонятся за высоким сервисом – выгоднее вкладываться в количество.

Но по крайней мере и цены очень низкие. Нормальный-то номер обойдется не в грамен, а в денгар – аж десятикратная разница. Так что Эйхгорн, будучи весьма неприхотлив, ничуть не огорчился.

И однако заснуть ему никак не удавалось. Он лежал пластом, слушал ворчание и бормотание соседей, смотрел на грязный потолок и размышлял. Размышлял о том, что делать дальше.

Теперь он имел более полное представление о возможностях парифатской магии – и они действительно велики. Разветвленная система порталов поневоле внушает уважение. А Луймелла до Сигонь упомянула, что некоторые волшебники умеют открывать двери в другие миры – не исключено, что кто-нибудь из них сможет вернуть Эйхгорна домой.

Но хочет ли он этого?

Он совершил великое открытие. Открыл другой мир. Возможно, это величайшее открытие в истории географии, астрономии… да и других наук. Его имя встанет в один ряд с именами Колумба, Гершеля, Левенгука…

Если, конечно, он сумеет подтвердить, что действительно что-то открыл. На слово ему не поверят, это очевидно. Тысячи людей рассказывают, что их похищали инопланетяне – хоть кто-нибудь воспринимает их всерьез? Следовательно, придется прихватить с собой доказательства – местные растения, животных, образцы технологий… то бишь магии.

Эйхгорн все еще полагал, что так называемая «магия» – это просто некий альтернативный путь развития техники. Вероятно, парифатские ученые открыли какие-то неизвестные землянам законы природы… или же сама физика этого мира действует как-то иначе.

Кстати, в этом случае на Земле их магия работать не будет, и Эйхгорн сядет в лужу.

Но хорошо, предположим, он доказал, что его открытие реально. Вписал свое имя в историю. Что дальше? Если он просто вернется домой, пусть и с полным рюкзаком диковинок, открытие останется чисто умозрительным. Кому нужен мир, на который нельзя даже взглянуть? Когда Леверье обнаружил Нептун, ему громко и бурно аплодировали, но и только-то. Большинству людей все равно, семь планет в Солнечной Системе или восемь.

Конечно, сам факт существования других миров, причем обитаемых – это уже огромный прорыв. Но если же он все-таки не просто расскажет о них, а еще и привезет способ перемещения… какой-нибудь аппарат, какой-нибудь… ТАРДИС… интересно, есть ли у волшебников что-нибудь подобное? Эйхгорн не отказался бы заполучить такой механизм…

Что произойдет в этом случае?

Элементарная логика подсказывает, что начнутся контакты между мирами. Если повезет, мирные. Обмен знаниями, технологиями, предметами искусства. Исследовательские экспедиции. Земные ученые подарят парифатцам кино, автомобили и сотовую связь, а парифатские волшебники подарят землянам помни-зерна, порталы и дальнозеркала. Пышным цветом расцветет туризм, на портальных станциях откроются «Макдональдсы» и дьюти-фри, а в Московском зоопарке появятся невидимые собаки и тысяченоги.