Книга Не бойся полюбить - Уинифред Леннокс

— У нас не было бы двух Пип, — проворчал Джордж.

— Не стоит об этом. — Джулия накрыла своей ладонью его руку.

— Ладно, обе Пипы остались живы, обе счастливы. Хочешь, я позову ее?

— Не трудись, она уже давно здесь. — И Джулия провела ногой по спине лежащей под столом Пипы.

— А еще говорят, что животные не мыслят, — восхитился Джордж.

— Я бы сказала, что это люди не дают себе труда мыслить, они живут по инерции, потакая собственной лени, — ответила Джулия. — Ты вспомни, даже наши хорошие знакомые никак не могут поверить, что Пипа научилась быть собакой!

— Ты только Пипе не говори, что она собака. — Джордж понизил голос до шепота. — А то она обидится.

— Итак, подведем итоги наших усилий на данный момент. Сейчас Люк и Кэрри в Миннеаполисе. — Джулия посмотрела на часы. — Не знаю, как у них дальше сложатся отношения, но сейчас, я думаю, они в постели.

— Какая ты все-таки… циничная, — с улыбкой попенял ей Джордж.

— Я прагматичная, дорогой. Конечно, физическое влечение — не для всех повод выходить замуж, но без него не бывает счастливого брака.

— Ты исходишь из собственного опыта? — прищурившись, осведомился Джордж.

— Да, и из своего в первую очередь. Но должна сказать тебе, ты меня привлек не только телом…

— Которое ты сама восстановила, да? Я привлек тебя как твое творение, ты почувствовала себя Всевышним!

— Перестань молоть ерунду. Я оценила тебя по всем параметрам и поняла, что справлюсь и с тобой, и с твоим «Джокер-паудер».

— Как же я мудро поступил, не рассиропился и не уступил тебе ту акцию, единственную, которую ты хотела у меня выцарапать!

— Я хотела не единственную акцию, великий экономист, а пятьдесят первую.

— Ха-ха! Но я-то не дал ее тебе! Иначе ты бы стала владелицей контрольного пакета! Ты бы взяла надо мной верх!

— Перестань, твоя мужская натура так и лезет на передний план.

— Верно подмечено. Она всегда лезет на передний…

— Джордж Бартон, прекрати ёрничать. Скажи, как ты думаешь, ты, мужчина, уже пора дать команду готовить акции к передаче Люку и Кэрри? И сколько процентов мы при жизни отдадим им?

— Основываясь на собственном опыте, я уверен, что для счастливого брака мужу и жене нужны равные доли. Ведь мухе и жена — половинки единого целого.

— Что ж, пока мы живы, я думаю…

— Согласен, давай на каждого по двадцать пять процентов, — предложил Джордж.

— Значит, у нас у всех окажется поровну, — торжествующе подытожила Джулия. — Это поможет нам всем сблизиться вокруг «Джокер-паудер».

— Но это будет свадебный подарок, ты согласна? — на всякий случай решил уточнить Джордж. — Свою любовь они должны взрастить сами.

— У них будет любовь, поверь мне. — Джулия улыбнулась. — Просто мы будем издали следить за ними, как на охоте за добычей, и направлять в нужную сторону.

— Что ж, тебе виднее. Когда ты хочешь передать акции?

— Я велю Стоксу начать готовить документы.

— Согласен, но…

— Тебя все-таки что-то смущает?

— А ты уверена, что мы действительно вправе вмешаться в жизнь Люка и кардинально изменить ее?

— Но ведь он своими проповедями вмешивается в жизнь других людей? А чем мы хуже?

Джордж засмеялся.

— Но он слышит голос Творца.

— Я тоже слышу, не глухая, — заявила Джулия. — Или у меня проблемы со слухом? Если да, то скажи.

— Пока не жалуюсь, — хмыкнул Джордж. — Что же тебе говорит Творец?

— Тебе сказать правду?

— Ты думаешь, я глухой?

— Ну-ну, интересно узнать, как ты трактуешь его слова.

— Хорошо, слушай внимательно, — важно изрек Джордж. — Мы оба, ты и я, Джордж и Джулия Бартон уверены, что должны вмешаться в жизнь этих молодых людей, потому что беспокоимся об их долгой жизни и о долгой жизни нашего детища — «Джокер-паудер».

Глаза Джулии сверкнули.

— Плесни-ка еще одну порцию, — попросила она. — Давай выпьем за успех нашего дела!

— И за химическую реакцию, возникающую между мужчиной и женщиной.

Глава девятая

Любовь и булочки

Люк даже предположить не мог, что Кэрри способна на подобную выходку. Он мотал головой, меряя шагами свою гостиную, окна которой выходили в церковный сад. Люк копал в нем землю вчера весь день и сегодня полдня, чтобы унять свои взвинченные нервы.

Нет, конечно, он не мог предположить подобное, это было противоестественно для женщины-прихожанки, а других женщин Люк видел мало. Тильда и те немногие, с которыми ему доводилось встречаться ради плотских утех, не в счет. А поспешный отъезд? Кэрри повела себя как птица небесная — посидела на ветке, почирикала, потом вспорхнула — и нет ее. Улетела.

Люк посмотрел в окно и усмехнулся — именно это только что проделал зяблик. Раз — и нет его. Вон, даже ветка еще качается.

А у него? Дрожит душа?

Да, конечно, но только от желания погнаться за Кэрри. Теперь-то совершенно ясно, не быть ему проповедником, разве пастор Мэттью простит ему такое?

Люк покачал головой и замер, прислушиваясь к собственным ощущениям. Внутри было тихо, Люку казалось, что его душа затаилась, опасаясь подать ему знак. Он вспомнил разгоряченное и очень искреннее лицо Кэрри, когда она вышла в церковный проход и высказала все, что хотела. Она была хороша, эта смелая, яркая девушка. Ее рыжеватые волосы блестели в лучах солнца, проникающих в окна. На секунду Люку померещилось, что вокруг головы Кэрри он видит сияние, но стоило ему шевельнуться, как он увидел другой огонь — в глазах пастора Мэттью.

Едва подумав о Мэттью, Люк увидел пастора, который направлялся к его дому решительными шагами, не глядя по сторонам. На преподобном был твидовый пиджак и темно-синие джинсы, маленькая ухоженная бородка торчала вперед, во всем облике сквозила решительность.

Люк замер, первой мыслью было: как же Мэттью поведет себя? Прикажет тотчас убираться отсюда подальше? Станет уговаривать просить прощения у прихожан за то, что возбудил их разум, привезя сюда эту женщину? Уговаривать немедленно обвенчаться с Мэрион и уехать в другой город, в другой приход? Люк не знал, но ожидал разговора с интересом, поскольку ответ своей души уже услышал.

Он вспомнил, что в тот миг, когда Кэрри вышла из церкви, небо за окнами потемнело, а золотистый диск солнца нырнул в густое облако, угрожающее бурей. Люк почувствовал, что Небо закрылось для него, и он услышал неведомый голос, который произнес: «Ты артист, Люк. Ты сам это знаешь».

Он обвел глазами прихожан, увидел их горящие взоры, по которым ясно понял, как они относятся к тому, что только что произошло в церкви.