Книга Государева охота - Елена Арсеньева

Это были два человека в крестьянской одежде: высокий,могучий — и тщедушный, низкорослый. Они вели в поводу коня, через круп которогобыл перекинут какой-то мешок. В мешке отчетливо вырисовывались очертаниячеловеческого тела... Его сняли с коня и понесли к тому же холмику, на которомтолько что лежала Даша. Неизвестные разворошили дерн, опустили свою ношу вглубь земную, снова заложили ее и еще нарезали дерна. Холмик зримо вырос.Мужики — слова их были не слышны Даше, а лица мало различимы — сдернули шапки,перекрестились — а потом вдруг расхохотались, довольнехонько подталкивая другдруга, и после этого ушли, уводя за собой лошадь.

Еле живая от ужаса, Даша выбралась из своего укрытия. Волчокжался к ногам, поджимал хвост. Пса обуял ужас... от злодейства, котороесвершилось недавно, от стойкого запаха смерти, который властвовал на поляне.Что же говорить о Даше?

Ей было страшно, невыразимо страшно! Но это был не тоттемный, нерассуждающий ужас, который охватывает людей на кладбищах. Ей былострашно от человеческой лютости и кровожадности. И больше всего пугалопредчувствие, что ужас, испытанный здесь, — это лишь начало кошмаров, которыеей предстоят. Так и произошло, когда она решила в одиночку выяснить, где и какбыли убиты ее родители, — и только чудом не погибла сама.

Октябрь 1728 года

Из донесений герцога де Лириа архиепископу Амиде.Конфиденциально:

"Ваше преосвященство, вы, помнится, не поверили мне,когда я писал вам о здешних холодах. А между тем я уже приготовил мой дом кзиме. Снега пока нет, но морозы начались уже сильные, и дай Бог, чтобы корольприказал мне выехать отсюда, прежде чем окончится зима, ведь на санях ехать лучше,чем как-нибудь иначе.

Вы приказывали мне поддерживать известие о предполагаемомсупружестве нашего инфанта Дон Карлоса с великой княжной Натальей Алексеевной.Несмотря на то, что кажется просто невероятным быть такими доверчивыми, какрусские (а при всей своей изощренной хитрости они верят в подобные сказки,словно дети), весь двор вполне проглотил наживку. Я заметил, что обращение сомною великой княжны, и прежде весьма обходительное, теперь можно назватьнеобычайно хорошим. Видно, что она бесконечно желает этого фантастическогобрака. Я, в свою очередь, буду поступать по вашей инструкции, с величайшимблагоразумием, не навязываясь, не заходя далеко, не отталкивая прежде времени,пака нам не удастся вполне соблюсти здесь все наши интересы. Не буду говоритьни да, ни нет.

Великая княжна нездорова, редко выходит из комнаты, но еегофмейстерина [11] по имени Анна Крамер, расположение которой мне удалоськупить с помощью некоторых подарков, передает, что все разговоры великой княжнывертятся на том, чтобы разузнать об обычаях и климате Испании. И если ктоскажет, что Испания ей не понравится (она не хочет, чтобы об Испании говорилидурное, а только хорошее), она отвечает: все равно, пусть только приедет инфантДон Карлос, тогда увидим. И так как ей очень нравится говорить о нашем дворе ивообще об Испании, то это и делают ее приближенные, желая доставить ейудовольствие. Увлеченность великой княжны мифической идеей брака с испанскимпринцем настолько сильна, что она даже поссорилась на этой почве с камердинеромимператора и своим дальним родственником господином Лопухиным.

Причина этой ссоры достаточно любопытна, излагаю вам этуисторию.

Надобно вам сказать, что подземные ковы англичан не имеютсебе предела. Они начали распространять весть, подобные которой фабрикуютсяредко! Барон Остерман буквально на днях сообщил мне: ходят слухи, будто емупоручено начать со мной переговоры относительно женитьбы царя на нашей инфанте,как будто ее брак с португальским принцем не состоялся! Это известие пришло кнему от графа Мафея, сардинского посла, и чрезвычайно встревожило французскийдвор. До тех пор пака Остерман не начал во всеуслышание смеяться над этойглупостью, повторяя: «Дай Бог, чтобы ее католическое величество родила дочь,чтобы отдать ее нашему императору!», подобные разговоры ходили и по хитрому илукавому Кремлю. Некоторые, в числе их был и господин Лопухин, восприняли ихвсерьез. На беду, случилось так, что он оказался в покоях великой княжны, когдата вновь начала рассуждать о своих матримониальных планах. И господин Лопухинимел неосторожность сказать, что состояться может только лишь один союз сиспанским двором: либо брак императора с инфантой, либо — великой княжны с ДонКарлосом, однако, поскольку брат обладает в этом случае преимуществами надсестрой как мужчина, к тому же речь идет о союзе государственном, то явнопредпочтение будет отдано браку русского царя с испанской принцессой, а вовсене замужеству великой княжны. Сам я при сем выпаде не присутствовал, однакоАнна Крамер рассказывала, что голос государева камердинера звучал чуть ли невызывающе.

Через несколько дней с моей помощью все разъяснилось, однаковеликая княжна затаила злобу против господина Лопухина и, по слухам, намеренадовести случившееся до сведения своего брата-императора и просить взять себедругого камердинера, отказав этому от должности. Она очень обижена и положимсебе непременно отомстить Лопухину. Вот каким невероятным спросом пользуютсяпри русском дворе испанские принцы и принцессы!

Теперь великая княжна возобновила свой интерес кматримониальным намерениям Дон Карлоса и, по рассказам Анны Крамер, началаинтересоваться тонкостями проведения некоторых католических служб, в частностимессы. Помнится, от кого-то я слышал, что один из предполагаемых браков великойкняжны (мне проще называть ее принцессой) Елизаветы кончился ничем именно из-занеобходимого условия перемены религии. Елизавета воспротивилась категорически.Однако, по всему видно, великая княжна Наталья Алексеевна ничуть не собираетсябыть столь категоричной. С ней вполне можно было бы договориться...

Это особенно обнадеживает в связи с поистине трагическойновостью. Восемнадцать человек в Смоленске, на польской границе, сделалиськатоликами. Об атом узнали в Москве? их тотчас же схватили и силой заставилиобратиться к русской религии. Один из них был тверже других в католическойвере; ему хотели отрубить голову, но наконец и его усмирили, подобно другим.Всех их сослали в Сибирь, где они останутся, пока не раскаются в своемотступничестве от русской религии и не возненавидят религию католическую.