Книга Конец одиночества - Чарити Бэрфут

— Разве он так уж хорош?

— Как ты можешь говорить такие вещи, — вспыхнула Флоренс.

Норман пожал плечами.

— Видишь ли, я понятия не имею, о чем еще мы можем с тобой говорить. Жаль только, что ты не захотела быть со мной честной там, в коттедже. Это сберегло бы мне двадцать четыре часа бездарно потерянного здесь времени.

— Так почему ты это сделал? — неуверенно возразила она. — Почему остался? Я… полагала, что ты вернешься домой.

— Надеялась, — поправил ее Норман. — Слово, которое ты не решилась произнести, было «надеялась». Так ты надеялась, что я вернусь домой?

— Разумеется. Ведь мы сказали друг другу все, что можно было сказать. Разве не так?

— Что же тогда ты делаешь здесь?

Флоренс покачала головой, будто разочаровавшись в нем.

— Ты прекрасно знаешь, что я здесь делаю, — отрезала она. — Мне просто не хочется, чтобы ты подумал… что Пол и я…

— Пол? — скривился он.

— Да, Пол. Пол Армстронг, — вызывающе ответила Флоренс. — Он владелец коттеджа, который я снимаю. Сегодняшним вечером мы просто отпраздновали мой окончательный переезд.

— О да, конечно!..

Было очевидно, что он не верит ей, и Флоренс протянула к нему руки в беспомощной мольбе.

— Но это правда. Зачем бы я стала тебе лгать?

— Можно придумать целый ряд причин. Например: ты давно считаешь меня негодяем. Или: ты не хотела лишаться своего преимущества.

У Флоренс даже рот открылся от изумления.

— Я считаю тебя негодяем?

— Так можно было понять из твоих слов.

Она подошла поближе к нему.

— Совершенно не понимаю, о чем ты говоришь, — взволнованно сказала Флоренс. — Никогда не думала, что ты… — казалось, она никак не могла произнести этого слова. — Я… я любила тебя, Норман.

— Любила? — В его голосе слышалось плохо скрываемое презрение. — Но что такое любовь? Я этого не знаю, да, думаю, и ты тоже. Что это такое? Игра в то, кто больше виноват? Не хочешь же ты сказать, что оставила меня потому, что любила? Перестань, Флоренс. Я это все уже проходил.

— Но я не Патриция! — пылко воскликнула Флоренс, отчаянно мотая головой из стороны в сторону. — Зачем ты говоришь такие вещи, Норман? Разве не можем мы, по крайней мере, расстаться друзьями?

— Мы с тобой не просто друзья, — прорычал он, едва ли понимая, что говорит, и, отведя в сторону ее протестующе выставленные вперед руки, сгреб Флоренс в объятия. Пользуясь тем, что губы Флоренс так и остались полуоткрытыми, Норман яростно овладел ими.

Момент, когда она перестала сопротивляться, можно было почувствовать сразу. Кулачки разжались, пальцы вцепились в тонкую ткань рубашки. Крепко прижавшись к груди Нормана, она, не в силах скрыть своего желания, всем телом выгнулась навстречу ему.

— Боже, Флора, — простонал он, оставляя ее губы только с тем, чтобы овладеть нежной ямочкой на шее, а Флоренс, сорвав с него очки, вновь подставила ему для поцелуя губы.

Норман изголодался по вкусу ее кожи, по ощущению теплого тела в своих руках, ему хотелось касаться Флоренс везде, сорвать с нее мешающую ему одежду. Скользнув вдоль стройной спины, его руки нащупали округлости ягодиц и еще сильнее прижали ее к жаждущему контакта телу. Подняв шелковистую на ощупь ткань юбки, он просунул ногу между горячими от желания бедрами. На ней были черные кружевные чулки, выше которых соблазнительно обнажалось нежное белое тело.

Дыхание Нормана, следуя за бешеным биением пульса, участилось, заставив губы Флоренс раскрыться еще шире. Он начал покусывать мягкую, чувствительную плоть. Ее губы были такими горячими, такими знакомыми, что все вокруг словно заволокло пьянящим голову туманом. Отшвырнув очки на кровать, она запустила пальцы в его волосы, а затем, с лихорадочной поспешностью расстегнув его рубашку, обнажила покрытую вьющимися волосами мощную грудь.

Все нарастающее в нем возбуждение требовало своего высвобождения, бешеное желание застилало глаза, не позволяя думать ни о чем, кроме своего удовлетворения. Норман хотел ее, она была необходима для его существования как воздух, и иногда он даже был готов поставить ей это в вину.

Он уже забыл о мужчине, который ждал ее внизу, забыл об ощущении того, что его предали, как и о презрении к самому себе за неспособность позволить Флоренс жить своей собственной жизнью. В настоящий момент сама мысль о том, что эта женщина — его женщина! — может заинтересоваться кем-то другим, даже не приходила ему в голову. Норман уже не помнил о том, где сейчас находится и почему оказался здесь, за много миль от знакомого и привычного ему мира. Главным было то, что сейчас она здесь, что они снова вместе и скоро, очень скоро она раскроется ему, ее руки обовьются вокруг его тела, которое получит наконец то, чего так страстно желает.

Норман уже настолько не владел своими чувствами и разумом, что, услышав раздавшийся стук в дверь, не сразу осознал его значение, потерял несколько драгоценных мгновений, которыми Флоренс не преминула воспользоваться. Вскрикнув, она оттолкнула Нормана, оттолкнула с такой силой, что, невольно попятившись, он упал на кровать, чуть было не раздавив очки.

Оправился Норман быстро, но было поздно: Флоренс уже успела подбежать к двери и открыть ее, шансов на то, чтобы догнать и перехватить беглянку, не осталось никаких.

В дверях стоял коридорный с заказанной бутылкой виски.

— Ваше виски, сэр, — вежливо сказал он, но по выражению его лица было ясно, что все происшедшее только что в этом номере не является для него секретом. Даже без очков Норман мог видеть набухшие губы Флоренс и ее измятую юбку. Кроме того, его рубашка была расстегнута почти до пояса, а испытанное им разочарование должно было быть явно написано на лице.

— До свидания, Норман.

Очевидно, Флоренс чувствовала себя обязанной сказать хоть что-нибудь, чтобы попытаться как-то сохранить лицо. Не обращая внимания на то, что может подумать коридорный, Норман ринулся через комнату и поймал ее за руку уже в коридоре.

— Подожди!

— Я не могу.

Теперь она была как каменная, с бледным и неприступным лицом.

— Пожалуйста, Флора. Если ты не хочешь, я к тебе не притронусь, только вернись в номер.

— Нет. — Она опустила взгляд на стискивающие ее руку пальцы. С глухим проклятием он отпустил ее, понимая, что силой здесь не поможешь. — Пол, наверное, беспокоится обо мне.

К черту Пола, хотелось сказать Норману, но у него хватило присутствия духа, чтобы понять: выходя из себя, он также ничего не достигнет. Вместо этого, собрав всю волю в кулак, он спокойно сказал:

— Он может подождать несколько минут.

— Нет, не может. — Флоренс явно решила не идти ни на какие компромиссы. — Не надо было мне сюда приходить. Не знаю, зачем я это сделала, разве, может быть…