Книга Модельный дом - Фридрих Незнанский

Раскаявшаяся грешница? Возможно. Если бы не одно «но».

В авторской заявке Игоря Фокина, которую Ирине Генриховне показал ответственный секретарь «Шока» Новиков, упоминалась все та же Валентина Ивановна Глушко, директор модельного агентства «Прима». И если все это свести воедино, включая сначала попытку убийства журналиста, а затем и убийство, — Турецкий уже не сомневался, что смерть Фокина была насильственной, — выстраивалась цепочка, разорвать которую силами одной лишь «Глории» не представлялось возможным. С этим вынужден был согласиться и Голованов, когда Александр Борисович выложил ему весь расклад.

— И что предлагаешь? — оценив сложившуюся ситуацию, поинтересовался Голованов. — Передать это дело в прокуратуру? Но ведь ты же сам догадываешься, чем все это может закончиться.

— Зачем же сразу в прокуратуру? — вынужден был проглотить пилюлю Турецкий. — Мы ведь и МУР можем задействовать.

— Думаешь, Яковлев пойдет на это?

— По крайней мере, в помощи не откажет.

Когда Турецкий сказал, что начальник МУРа в помощи не откажет, он даже предполагать не мог, что сразу же после его звонка Яковлев затребует оперативную разработку «Зоси», из-за которой под ним в свое время едва не затрещало генеральское кресло, и, тщательно изучив довольно пухлую подшивку наружного наблюдения, спрячет серенькую папочку на тесемочках в свой сейф. Кое-кто из российской политической элиты многое дал бы, чтобы заполучить эту простенькую папочку в руки. И когда Турецкий, уже за чашкой кофе, пересказал генералу суть проблемы, с которой столкнулась «Глория», Владимир Михайлович уже догадывался, на каком поле решила поиграть бывшая владелица «Зоси».

Предложив Турецкому рюмочку коньяку, от которой Александр Борисович нашел в себе силы отказаться, прошел к столу, поднял телефонную трубку.

— Трутнев? Зайди ко мне.

Вернулся к журнальному столику, негромко пояснил:

— Майор Трутнев. Толковый опер и не менее приличный человек. По крайней мере, так бы хотелось думать. До того момента, как нам приказали забыть про этот паскудный массажный салон, занимался его разработкой, и, пожалуй, никто лучше его не сможет помочь твоему Голованову.

— А сам бы не хотел продолжить его разработку?

— Хотел бы, — не очень-то весело произнес Яковлев. — Да только, как сам знаешь, не все можется, что хочется. И до того момента, пока прокуратура не возбудит уголовное дело относительно госпожи Глушко, я могу оставаться только в позиции пассивного созерцателя, да еще, пожалуй, накопителя информации. Впрочем, мне ли тебе все это говорить? Сам не хуже меня знаешь, что нам можно, а чего нельзя.

Помолчал и зло добавил:

— До чего же паскудное слово — нель-зя-а-а…

Когда в дверном проеме застыла моложавая спортивная фигура Трутнева, хозяин кабинета представил ему своего гостя и попросил Турецкого вкратце рассказать о деле, которое вывело «Глорию» на «Зоею». Наконец, Турецкий замолчал, закончив свой рассказ, и повернулся лицом к Трутневу:

— Ну что, майор, врубаешься, надеюсь, в суть проблемы?

Утвердительный кивок головой и четкое: «Так точно, товарищ генерал!»

— Хорошо отвечаешь, толково, — хмыкнул Яковлев. — Непременно будешь полковником. Но пока что слушай дальше. Александр Борисович предлагает провести оперативную разработку «Примы» своими собственными силами. А для этого…

Заметив недоверчивую гримасу на лице майора и уже готовое сорваться с губ возражение, остановил его движением руки.

— Не спеши с выводами, майор. Я тебе еще не все сказал и поэтому вынужден буду просветить тебя, неуча. Мой старый товарищ и друг, которому ты имеешь счастье оказать услугу, не просто сотрудник лучшего на Москве агентства, он, вдобавок ко всему, в недалеком прошлом старший следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры России, и он разрабатывал и прокручивал такие оперативные разработки, какие вам, молодняку, даже не приснятся. И поэтому ты должен будешь сделать все, чтобы помочь его человеку внедриться в ближайшее окружение госпожи Глушко. Теперь врубаешься, надеюсь?

— Так точно!

— Вот и хорошо. Тем более, что этим самым он и нам поможет. Насколько мне известно, у тебя есть какой-то выход на людей Глушко?

— Ну-у, не без этого, конечно, — покосившись на Турецкого, скромно произнес Трутнев.

— В таком случае, тебе и карты в руки. Запрягай!

Однако Трутнев не поспешал «запрягать». И в чем-то он был полностью прав.

— Товарищ генерал, но ведь это… это внедрение. И я несу ответственность за этого человека. На подобный шаг не каждый профессионал согласится, а тут…

Турецкий с тоской в глазах посмотрел на майора.

— Сынок… Ты когда-нибудь слышал про спецназ Главного разведуправления Генштаба Минобороны России? Так вот, майор запаса Голованов проворачивал такие операции, что тебе подобное никогда и не приснится.

Глава 10

Возможная слежка, о которой предупреждал жену Турецкий, не заставила себя ждать, и едва Ирина Генриховна покинула парковочное место напротив «Глории», как тут же следом за ней тронулся невзрачный, темно-синего окраса «Опель».

Еще не до конца сообразив, что именно заставило ее насторожиться, она переключила скорость и, уже влившись в монотонно гудящий поток, скосила глаза на зеркальце.

«Опель» двигался следом за ней, отделенный тремя иномарками.

Впрочем, и этот факт сам По себе еще ни о чем не говорил, однако встревоженная память уже прокручивала в обратном направлении «киноленту» прошедшего дня, пытаясь нащупать точку отсчета этой ее тревоги, как вдруг прозвучало обрывистое: «Стоп!»

Еще днем, когда она парковалась у «Глории», она словно споткнулась глазами об этот же «опель», с мордатым парнем на правом пассажирском сиденье. Он угощал водителя пирожками из огромного пакета, а в другой руке держал пластиковый «пузырь» — то ли с пивом, то ли с минеральной водой.

Картинка, привычная для оперов из службы внешнего наблюдения, и совершенно нетипичная для измотанных вечными пробками законопослушных москвичей.

В сознании заскреблись тревожные коготки, и все-таки в худшее не хотелось верить.

Переключив скорость и едва не подрезав светло-серый «мерседес», она мотнулась было в образовавшийся промежуток соседнего ряда, надеясь в душе, что «опель» как двигался в левом ряду, так и прошлепает дальше, однако ее надеждам не суждено было сбыться.

Почти незаметный в общем потоке машин, «опель» перестроился в правый ряд и, словно привязанный на фиксированный поводок, следовал за ней. И это уже не могло быть случайностью.

— Господи, этого еще не хватало!

Уже не в силах оторваться глазами от зеркальца и понимая, что все это к добру не приведет, — чем ближе к Садовому кольцу, тем все насыщенней становился поток машин и можно было совершенно запросто въехать в задний бампер впереди идущей тачки, Ирина Генриховна вдруг поняла, что ее нервы выходят из-под контроля, и если она не возьмет себя в руки…