Книга Умереть - непозволительная роскошь - Марина Воронина

Старик не верил в удачу и несколько раз тряхнул толовой, потом еще раз снял очки и протер их и только тогда еще раз осмелился взглянуть на инициалы фотографа.

— Есть! — обрадовано выпалил Казимир Владиславович. — Ах ты гадкая бабенка! Ну, теперь-то я с тобой поквитаюсь!

Осмотревшись боковым зрением по сторонам, он незаметно вырезал из газеты фотографию с фамилией автора.

Затем он встал из-за стола и с расстроенным видом подошел с подшивками к библиотекарю.

— Ну что, нашли? — поинтересовалась миловидная девушка.

Шлема тяжело вздохнул.

— К сожалению, нет!

— Очень жаль, уважаемый! — развела руками библиотекарша. — Могу ли я вам еще чем-нибудь помочь?

— Вряд ли…

Девушка попалась весьма ответственная.

— Может, статья напечатана в другой газете или журнале, — предположила она.

— Возможно.

— Тогда я поищу, если хотите… — предложила она.

Шлемофон поспешно замахал руками.

— Нет, нет!

Девушка понимающе закивала чернявой головкой.

— Устали…

— Да, милая, — согласился Сухой, — возраст, понимаете ли, дает о себе знат…

— Что ж, заходите в следующий раз.

— Непременно, — пообещал чекист. — Весьма благодарен вам за внимание!

Девушка смутилась.

— Ну что вы…

— До свидания!

— Всего хорошего!

Полковник Сухой, бывший кэгэбист, а ныне профессиональный киллер, галантно откланявшись, спешно засеменил к выходу своей неуклюжей походкой. Молоденькая библиотекарша с жалостью и состраданием посмотрела вслед пожилому человеку.

* * *

Таньга первым заметил шефа, резво ковыляющего по улице, и толкнул в бок напарника.

— Смотри, Макар!

Лигачев приоткрыл осоловевшие глаза и сильно изумился: он еще никогда не видел Шлемофона, передвигающегося в таком быстром темпе.

— Так это же Сухой!

— Он самый, — весело усмехнулся азиат. — Интересно, кто его так завел?

— Может, задницей на гвоздь приземлился, — в тон приятелю предположил Макар, — или у кого-нибудь пропеллер с реактивным двигателем одолжил?

Бугаи рассмеялись. Однако, когда старик с шумом ввалился в салон автомобиля, внутри воцарилась тишина и спокойствие.

— Ну, что? — не выдержал Макар Лигачев. — Узнал что-нибудь или вхолостую слетал?

Шлема расплылся в ухмылке.

— Есть!

— Что? — не понял Макар. — На жопе шерсть?!

Узбек, не выдержав местного юмора, разразился оглушительным роготом.

— Молчать! — вдруг гаркнул старик. — Су-ки!

Опять нализались!

В салоне снова воцарилась тишина, только изредка нарушающаяся виноватым сопением и тяжелыми вздохами весельчаков приятелей.

— Вам что приказано?!

— Да самую малость, Владиславович" — оправдывался Макар.

Старик скривился.

— Да от тебя за версту самогоном несет, пас-куда пьяная!

Лигачев махнул рукой.

— Чем от меня несет, — зло и угрожающе сказал он, — тебя. Шлема, не должно колыхать! Мое дело «мочиты», и я с этим справляюсь. И неважно, кого отправить в преисполню: Васю, Масю или.., тебя!

Старик встретился взглядом с Макаром и счел за лучшее не злить этого костолома. Он решил припомнить эти угрозы при случае.

— Я еще маленько подожду, — произнес Шлемофон, — а вот одна баба ждать не должна. Посмотрим на что ты, браток, сегодня годен!

— Не волнуйся!

— А мне нечего волноваться, — усмехнулся Сухой, — пусть Барышников волнуется. Кстати, пора его обрадовать хорошим известием!

Старик достал из кармана сотовый и набрал знакомый номер телефона…

* * *

Сан Саныч Барышников с самого утра обзванивал своих старых знакомых, чтобы хоть как-то выйти на следователя Викентия Прошкина, который в ментовских кругах считался человеком неподкупным и порядочным. Мало того, многие считали его придурковатым фанатом, не очень умным, но упрямым и дотошным.

Единственное, что смог сделать майор, так это связаться со старшим лейтенантом Остапчуком, одним из людей, работавших в следственном отделе капитана Прошкина.

Сан Саныч пил холодный кофе у себя на квартире, когда зазвонил сотовый телефон. Достав аппарат из внутреннего кармана пиджака, майор протер блестящую от пота лысину и приложил коробку к уху.

— Барышников! — сухо, по-военному отчеканил Сан Саныч.

Из телефона послышался голос Сухого.

— Саныч?

— Он самый.

— Привет! — радостно и возбужденно поздоровался Шлема.

Барышников чуть не поперхнулся остатками холодного кофе. Он не любил, когда обменивались ничего не значащими фразами.

— Привет, привет и утром тридцать три привета, — грубо произнес толстяк. — Ты что, Шлемофон, бесплатные уши здесь нашел?

— При чем тут это? — заворчал обиженный старик.

Барышников был не в духе.

— Да мы с тобой, старый мудак, уже здоровались! — вспылил майор. — Ты по делу говори, а приветы своей теще посылай на праздники!

— Так я по делу и звоню, — проворчал Казимир Владиславович.

Барышников, почувствовав, что запахло жареным, понизил тон и настроился на серьезный лад.

— Ладно, Владиславович, — смущенно объяснил Барышников, — не сердись на меня! Сам понимаешь, в каком цейтноте мы находимся…

Однако старик был сильно обижен и не сразу пошел на мировую, понимая, что сейчас очень многое зависит именно от него, полковника запаса Сухого Казимира Владиславовича, а потому решил немного по" дразнить своего начальника.

— Понимаю, Барышников, — усмехнулся старик, — когда вынимаю!

Услышав мерзкую поговорку, Сан Саныч чуть не зашелся от возмущения и уже хотел было наорать на старика, но его остановил дружный рогот Макара и Таньги, доносившийся по связи. Майор сдержался, понимая, что он ноль без этой грозной троицы.

— Ну, ты даешь, Владиславович, — рассмеялся майор, — видно хорошо живешь, коли еще в таком возрасте твой агрегат на ходу. Я вот этим похвастаться шибко не могу… А ты, как я посмотрю, старик не промах!

— А ты что думал, Саныч, — самодовольно хмыкнул пенсионер, польщенный похвалой, — лучше сорок раз по разу, чем ни разу сорок раз!