Книга Тринадцатый стул - Михаил Учайкин

— Судьба? — улыбнулся Игорь, до этого внимательно слушавший рассказ антиквара.

— Ну да, — кивнул господин Бухарин, — старуха все время твердила, что секретер невероятно тяжелый, но к нему меня близко не подпускала. Я быстро сбегал к машине за выдергой, который вы обозвали ломом. Ценная, между прочим, вещь, такого гвоздодера сейчас днем с огнем не найдешь…

А почему вы его возите с собой в машине? — поинтересовался Игорь.

— Я антиквар, — вздохнул господин Бухарин. — Мне часто предлагают не те вещи, за которые пытаются их выдать. А им я могу и приподнять, например, подобный секретер, заглянуть под него…

— Но этот секретер вам не поддался, — перебил его Игорь.

— Нет, — покачал головой антиквар. — Такое чувство, что он внутри свинцовый.

«Надо запомнить», — кивнул головой Игорь.

— Ломать его не хотелось, А вот купить, да, — продолжил господин Бухарин.

— А почему такую щенную вещь, как ваша выдерга, бросили в квартире, да еще и с вашими отпечатками пальцев? — спросил Игорь.

— Я же дверь не закрыл, — вздохнул антиквар. — А тут она хлопнула, и кто-то из соседок прокричал внутрь: «Тетя Маша, помощь не нужна?». Не спится же некоторым по ночам. Опасаясь быть застигнутым в чужой квартире, мало ли что могли подумать, я сначала спрятался за портьерой рядом с книжным шкафом, а потом когда соседка ушла и захлопнула дверь, оставив Машу спать и дальше на полу, я выбрался через окно наружу. Тут было не до выдерги.

— Не побоялись прыгать со второго этажа? — поинтересовался Игорь.

— Побоялся, поэтому вылезал через спальню — там балкончик, а рядом пожарная лестница, — вздохнул господин Бухарин. — В моем-то возрасте и такие переживания. И что теперь будет со мной?

Антиквар чуть не плакал.

— Верните тете Маше часть денег, которые останутся от восстановления стульев и потери мебельного гарнитура в цене, пообещав мне, что против вандала не станете выдвигать обвинений, — предложил Игорь, — думаю, она тогда тоже не станет предъявлять претензий, что вы нагло вторглись в ее квартиру без разрешения…

Господин Бухарин часто-часто закивал головой.

— Да, и для завершения вашего расследования об испорченных стульях, подготовьте для меня лично список сотрудников, которые работали на вас, ну, — Игорь быстро прикидывал в уме, за какой период ему нужны сведения, — допустим, за последний год, включая даже тех, кто пробыл на рабочем месте хотя бы один день.

Господин Бухарин тут же позвонил своему бухгалтеру и буквально спустя минуту вывел на принтере Игорю, интересующую его информацию.

— Оперативно, — удивился тот. — А ничего, что рабочий день давно окончен.

— Ничего, — улыбнулся антиквар, впервые за все время разговора. — Если бы я попросил об этом даже ночью, то все было бы исполнено с той же скоростью. Работа у меня такая — требует порой мгновенного принятия решения. А со своим бухгалтером я не первый год работаю.

Игорь пробежался глазами по списку, стараясь отыскать знакомые фамилии. Так и есть, в списке значился Понайотов Эдуард, уборщик подсобных помещений, работавший на антиквара и по сей день.

«Вот стервец, — чуть не выругался Игорь. — Знал ведь, что камеры липовые, ничего не боялся, когда кромсал стулья. А потом просто ушел вместе с другими сотрудниками, как ни в чем не бывало».

— Вы все же поставьте хотя бы дешевые камеры слежения, — попросил Игорь, прощаясь с антикваром.

Глава 17

Выйдя из магазина на улицу, Игорь тут же позвонил Андрею.

— Ты где? — спросил он его.

— Продолжаю сторожить тетю Машу и ждать тебя к ужину, — бодро отозвался тот. По голосу чувствовалось, что настроение у Андрея отличное.

— Ждите, без меня не начинайте, — попросил Игорь. — Я только домой на секундочку заскочу, выдам последние наставления матушке и поцелую ее перед отъездом.

Его в принципе теперь мало интересовала причастность Ирины Витальевны ко всей этой истории, но кое-какие детали все же не помешали бы для полноты картины…

— Мне кажется, что я теперь знаю все, — сказал Игорь, когда ужин закончился, и они с тетей Машей во главе дружно переместились в гостиную, чтобы немного расслабиться за рюмкой хереса, который обнаружился у старушки в баре. Оказывается, она не только коньяк любила. — Раскрывать тайны будем прямо сейчас? Или всех участников пьесы под названием «Тринадцатый стул» пригласим?

— Думаю, что надо позвать всех, кого эта история зацепила хоть каким-то боком, — покачал головой Андрей. Он любил, когда в конце «дела», можно было поставить жирную точку.

— Ну, тогда, — предложил Игорь, — надо связаться со всеми участниками согласно списку.

Он выложил перед Андреем и тетей Машей листок с именами и номерами телефонов.

— Подготовился, — язвительно прохрипела старая женщина.

— В моей работе без этого никак нельзя, — с видимым равнодушием пожал плечами Игорь.

А Андрей довольно улыбнулся — его школа…

Обзвонили всех, предупредили, но решили, что рассказывать Игорь будет тем, кто придет, то есть кому действительно интересно. Сбор был назначен все в той же квартире у тети Маши. На тех, кто не придет, плевать — пусть мучаются в неведение…

В назначенное время собрались все, кроме Ирины Витальевны Михайловской. Но она позвонила заранее лично Игорю и попросила ее не ждать, так как у нее назначена встреча с автором, которую невозможно ни перенести, ни отложить, хотя сказала, что ей тоже интересно услышать все из первых уст. Игорь пообещал предоставить ей стенограмму их встречи, так сказать, в узком кругу…

— Начну издалека.

Игорь внимательно оглядел присутствующих: тетя Маша, Галина, Аглая с супругом Эдуардом, Вадим с синяками под слоем театрального грима, швы со лба, правда, уже сняли, господин Бухарин, нервно прячущий руки в карманах, и Андрей — сторонний наблюдатель.

— Юлия Михайловна, с которой все началось, в девичестве, если я не ошибаюсь, Иволгина, дочь священника, выпускница института благородных девиц, после февральской революции семнадцатого года, категорически отказалась покинуть Россию, когда вся ее семья эмигрировала в Америку, вывозя за океан все свое состояние в золоте и бриллиантах. Она так поступила, не потому что была влюблена, а исключительно по идейным соображениям, а если быть точнее, она была влюблена, только не в мужчину, а в идеи социал-революционеров. Она даже замуж вышла за одного из лидеров весьма популярной в то время партии эсеров, господина Алтухова. Юлия Михайловна, на самом деле, была достаточно известной подпольщицей и носила кличку Попова дочь, оставаясь верной своим убеждениям до самого конца. По чисто случайному совпадению она потом абсолютно официально сменила фамилию Алтухова на Попова, выйдя вторично замуж, и легализовавшись. С Юлией Михайловной на этом этапе как бы все.