Книга Богиня на кухне - Софи Кинселла

Внезапно из-за спины Триш возникла еще одна блондинка, с солнцезащитными очками в оправе со стразами на лбу. Она окинула меня испытующим взглядом.

– Петула, – представилась она. – Как поживаете?

– Я угостила Петулу вашими сэндвичами, – пояснила Триш. – Ей очень понравилось.

– Я слышала насчет фуа-гра в абрикосовой глазури. – Петула выгнула бровь. – Звучит восхитительно.

– Саманта может приготовить что угодно! – похвасталась Триш, разрумянившаяся от гордости. – Она училась у Мишеля де ля Рю де ля Блана! У самого!

– И как же вы будете глазировать фуа-гра, Саманта? – полюбопытствовала Петула.

Отмолчаться не выйдет. Обе женщины глядели на меня, ожидая ответа.

– Ну… – Я многозначительно прокашлялась. – Полагаю, я воспользуюсь… э… традиционным способом. Слово «глазировать» очевидно подразумевает прозрачную природу… э… завершающей стадии и… м-м… придает законченность… гра. Фуа. – Я прочистила горло. – В смысле, де гра. Создается… комплексный вкус.

Я порола абсолютную ахинею, но ни Триш, ни Петула ничего не заподозрили. Более того, моя речь поразила их обеих до глубины души.

– Где ты ее нашла? – осведомилась у Триш Петула. Судя по всему, она искренно считала, что говорит шепотом. – Моя-то совершенно безнадежна. Готовить не умеет и не понимает ни слова из того, что я говорю.

– Она сама приехала! – гордо ответствовала Триш. – Кулинарная школа! Английский! До сих поверить не можем!

Они разглядывали меня с таким видом, будто я была неким редким животным с рогами на голове. Пора с этим кончать.

– Может быть, приготовить вам чай и принести на веранду? – спросила я.

– Нет, мы уже уезжаем на маникюр, – ответила Триш. – Увидимся, Саманта!

Но уходить она не спешила. Внезапно я поняла: Триш ожидает книксена. От смущения у меня одеревенело все тело. О чем я думала? О чем я только думала?!

– Очень хорошо, миссис Гейгер. – Я наклонила голову и неуклюже присела. Когда я выпрямилась, глаза у Петулы были размером с плошку.

Женщины вышли в коридор. До меня донеслось шипение Петулы:

– Она делает книксен? Перед тобой?

– Это обычный знак уважения, – небрежно ответила Триш. – Но весьма полезный. Знаешь, Петула, тебе стоит приучить к этому свою девушку…

О Господи! Еще цепная реакция начнется…

Я подождала, пока цокот каблуков не стих в отдалении. Потом укрылась в кладовой, чтобы меня не застали врасплох, достала телефон и набрала номер Гая. Он ответил после трех гудков.

– Саманта. – Его голос звучал настороженно. – Ты уже…

– Все о'кей, Гай. – Я на мгновение зажмурилась. – Я разговаривала с Кеттерманом. Я все знаю.

– О! – Он шумно выдохнул. – Мне так жаль, Саманта! Мне так жаль…

Вот только жалости мне и не хватало. Если он выдаст что-нибудь еще в том же духе, я просто-напросто разрыдаюсь.

– Все в порядке, – перебила я. – Правда. Давай больше не будем об этом. Давай… заглянем в будущее. Мне нужно налаживать жизнь.

– Ты молодец! – с восхищением воскликнул он. – И правильно, жизнь-то продолжается, верно ?

Я откинула со лба волосы. На ощупь они казались сухими, грязными, безжизненными…

– Мне нужно… свыкнуться с обстоятельствами. – Я ухитрилась не всхлипнуть. – Нужно вернуться в Лондон. Но домой я поехать не могу. Кеттерман купил квартиру в моем доме. Он живет в моем доме!

– Да, я слышал. – По голосу чувствовалось, что Гай слегка озадачен. – Неудачно, конечно.

– Я не могу встречаться с ним, Гай! – Снова подступили слезы, я и поспешно сделала несколько быстрых вдохов, чтобы успокоиться. – Я вот что подумала. Могу я немного пожить у тебя? Несколько дней, не больше?

Пауза. Не сказать, чтобы обнадеживающая.

– Саманта, я готов тебе помогать, – произнес наконец Гай. – Но насчет этого… Мне надо посоветоваться с Шарлоттой.

– Конечно, – промямлила я.

– Подожди на линии. Я с ней сейчас свяжусь.

В следующий миг мой звонок поставили на удержание. Я сидела, слушая негромкую электронную музыку в трубке и стараясь не поддаваться эмоциям. Разумеется, глупо было ожидать, что он согласится сразу. Разумеется, ему нужно посоветоваться со своей девушкой.

В трубке щелкнуло, и раздался голос Гая.

– Саманта, я не уверен, что это возможно.

Что?

– Понятно. – Я криво усмехнулась. Надеюсь, мой голос не дрожит. – Что ж, извини. Я не хотела навязываться.

– Шарлотта… очень занята… В спальне идет ремонт… Понимаешь, в другое время…

Он говорил с запинками, словно придумывая способ закончить разговор. Вдруг мне все стало ясно. Дело не в Шарлотте. Это всего лишь благовидный предлог. Он просто не хочет связываться со мной. Такое впечатление, будто я заразна, будто оттого, что я окажусь с ним под одной крышей, и его карьера может рухнуть.

Вчера я была его лучшим другом. Вчера, когда мне светило партнерство, он увивался вокруг меня, улыбался и шутил. А сегодня не хочет меня знать.

Я понимала, что мне лучше промолчать и не позориться, но не смогла сдержаться.

– Не желаешь со мной знаться? – выпалила я.

– Саманта! – обиженно воскликнул он. – Не говори глупостей.

– Я ведь все та же, Гай. Я думала, ты мой друг.

– Я и есть твой друг! Но почему я должен… У меня Шарлотта… В доме мало места… Послушай, перезвони мне через пару дней, может, встретимся, выпьем…

– Не стоит, Гай. – Я прилагала немалые усилия к тому, чтобы мой голос звучал ровно. – Прости, что побеспокоила.

– Погоди! Не вешай трубку! Что ты собираешься делать?

– Перестань, Гай! – Я горько улыбнулась. – Можно подумать, тебе и вправду есть до этого дело.

Я закрыла флип и откинулась на спинку стула, недоверчиво качая головой. Все переменилось. Или нет? Может, Гай был таким всегда, а я не замечала – до поры?

На экране телефона мерцали цифры, отсчитывая убегающие секунды. В голове не осталось ни единой мысли. Внезапно аппарат завибрировал. От неожиданности я подскочила. На дисплее высветилось: «Теннисон».

Мама.

Волной накатили дурные предчувствия. Она наверняка уже слышала. И, естественно, решила позвонить. Может, переехать на время к ней? Как странно, что я до этой минуты о подобном даже не задумывалась. Я раскрыла телефон и глубоко вдохнула.

– Привет, мам. Саманта! – Ее голос буквально врезался мне в ухо. – Скажи на милость, как долго ты собиралась прятаться от меня? Почему я узнаю о позоре собственной дочери из интернета? – Последние слова она произнесла с нескрываемым отвращением.