Книга Иной путь - Влад Вегашин

– Да пошел ты, урод! – взъярился несчастный. Худой и слабый, он прекрасно понимал, что не выстоит против белокурого красавчика и полминуты, но стерпеть оскорбление тоже не мог. – Шлюха белобрысая!

Вот этого стерпеть не мог уже Макс. Взревев, он бросился на Андрея, и с размаху врезал ему в челюсть, потом добавил упавшему несколько раз ногами по ребрам – не так, чтобы сломать, но весьма болезненно.

А в следующую секунду полетел в сторону, совсем некрасиво врезавшись головой в урну. Тут же вскочил, зарычал, оборачиваясь – атлет готов был разорвать осмелившегося так его опозорить неудачника в клочья прямо тут.

Вот только вместо неспособного дать отпор Андрея перед ним стоял Стас. Стоял спокойно, смотрел презрительно, с ленцой во взгляде. Так сам Макс еще в школьные годы смотрел на младшеклассников, которые ничего не могли ему сделать и безропотно отдавали выданные родителями на школьные завтраки наличные. И задире стало не по себе.

– Че ты лезешь, куда не просят? – прошипел он, не смея, впрочем, кидаться на неожиданного андреева защитника.

– Пункт пятый второй части правил компании "Гермес": провокация драки, причинение ущерба имуществу компании и прочая, прочая, прочая. Карается штрафом в триста евро плюс возмещение ущерба, нанесенного компании и пострадавшим, – все с той же ленцой процитировал Стас. – У тебя будут неприятности.

– Какого… ты вообще в это полез? – Максим занервничал: ему-то в свое время и в голову не пришло изучать правила, он был свято уверен, что уж с ним-то ничего плохого приключиться точно не может.

– Я уважаю компанию, в которой имею честь работать и берегу ее доброе имя, – улыбнулся юноша, краем глаза глядя в сторону находящейся сбоку от него двери. – А ты своим поведением позоришь его.

– Ты че, больной? Да клал я с прибором на эту гребаную компанию и ее имя! – взорвался Макс, со злости пиная многострадальную урну. Удара черный пластик не выдержал, и урна разлетелась на несколько кусков.

– Ты поэтому постоянно мешаешь Андрею работать? Видимо, для тебя личный интерес сделать гадость гораздо выше интересов компании.

– При чем тут эти… интересы?!

– Из-за твоих проделок Андрей не может нормально выполнять свои обязанности. Этим ты вредишь "Гермесу". Если бы Виктор Михайлович узнал об этом, тебя бы уволили, – холодно усмехнулся Стас… а точнее – Стек.

– Но ты же не скажешь обо всем этом борову, правда? – с ноткой страха спросил Макс, только тут замечая, что Ира и Наташа судорожно прижимаются к стене и пытаются сделать ему какие-то знаки.

– Я не стукач. Но если ты еще раз попробуешь навредить… Ой! – парень испуганно сделал несколько шагов назад. – Виктор Михайлович, простите, я вас не заметил.

– Ничего страшного, Стас, – менеджер улыбнулся. И эта его улыбка не обещала ничего хорошего Максу. – Андрей, Стас, Максим – в мой кабинет. Живо! Все остальные могут быть свободны. Живо!

Через пять минут все трое стояли навытяжку перед развалившимся в кресле менеджером. А тот был в ярости… что сыграло на руку Стасу.

Максим был оштрафован на триста евро в пользу компании и еще на двести – в пользу Андрея, и уволен с уничижительной записью в трудовом файле. Теперь ему нескоро удастся устроиться на работу. Андрей получил три оплачиваемых выходных на то, чтобы привести себя в порядок, одобрительную улыбку Виктора Михайловича, и "еще один шанс стать по-настоящему хорошим сотрудником "Гермеса". А Стас был награжден премией в две сотни – "за защиту доброго имени компании", и ощущением глубокого морального удовлетворения. Кроме того, когда Макс, а чуть позже – Андрей, покинули кабинет менеджера…

– Прекрасно сработано, Стас, – усмехнулся мужчина, внимательно наблюдая за реакцией собеседника.

– О чем вы? – тот натурально изобразил удивление.

– О твоей провокации. Я давно заметил, что Максим тебе несимпатичен. И могу только поаплодировать тому, как тонко ты его выставил идиотом. Прекрасная провокация. Ведь ты не всерьез возмущался, когда говорил о нанесении вреда компании и так далее?

Юноша прищурился. Вопрос явно был непростой.

– Я не фанатик, Виктор Михайлович. И тем более, я не идиот. Я действительно считаю действия Максима неправильными и вредными для компании, в которой я работаю, и, соответственно, вредными для меня. Но не более.

Задав еще несколько вопросов, менеджер отпустил курьера, дав и ему выходной на завтра.

Из кабинета шефа Стас выходил совершенно довольный собой. Но вот явно поджидающий его у двери Андрей оказался для парня неожиданностью.

– Я это… боюсь, что Макс меня подкараулить хочет, – смущаясь, признался тот. – Можно, я с тобой до метро дойду?

– Э… Конечно.

– Ты извини, что я сразу не влез. Но нам ведь надо было этого придурка совсем убрать из компании, а не один разок поставить на место, – виновато улыбнулся Стас, когда они уже стояли на платформе.

– Ну да, ты прав. Но как же нам повезло, что Виктор Михайлович пришел.

Стек улыбнулся. Да, конечно, повезло. Как же.

Виктор Михайлович всегда забирал свою зарплату сразу после курьеров, первым из менеджеров, и заходил он через боковую дверь. Финансист как раз в этом промежутке между выдачей на несколько минут выходил покурить. Стек знал о появлении менеджера еще в самом начале своей импровизированной сценки.

– Да, и правда, повезло. Только, слушай, Андрей, а зачем ты вообще поддался на провокацию Макса? Ты же знаешь, что тебе нечего ему противопоставить.

– Из-за матери, – парень опустил взгляд. – Она болеет сильно в последнее время и ей постоянно деньги на лекарства нужны. Я потому и работаю на полторы ставки. Она мало получает, а последние два месяца так совсем…

"Ты – эгоистичный кретин. Этот человек работает с тобой два месяца, а ты даже не знаешь, что с ним творится. И ты еще хочешь стать эмпатом и сделать мир лучше?"

Усилием воли Стас заткнул внутренний голос – что не помешало ему целиком и полностью со всем сказанным согласиться.

– Прости, я не знал…

– А если бы и знал? Это же ничего не изменило бы. В конце концов, это мои проблемы, не твои, – пожал плечами Андрей.

В первый момент Стас едва не обиделся. А потом внезапно понял – парень совсем не хотел его обидеть, больше того – он даже не допускал мысли, что кому-то подобные слова могут показаться обидными. И правильно, в общем-то, делал – это было логично и понятно каждому. Беда любого человека – это беда только этого человека и тех, кто из-за этой беды как-либо страдает. Никого другого это не касается и не должно волновать. С чего вдруг кому-то должно быть дело до того, что Андрей ест в лучшем случае один раз в день, носит одни и те же джинсы уже третий год и даже не мечтает о собственном гравицикле, новом мобиле и прочих молодежных радостях? Это только его проблемы, и ничьи больше.