Книга Тени Чернобыля - Ежи Тумановский

В окне была видна низкая луна, по ее диску медленно двигались рваные облака, вокруг стояла оглушающая тишина и внезапно я понял, что покой этот — обманчив. Стены дома были напряжены и находились в готовности уступить неведомой безжалостной силе в любой момент. Но пока держались. Если я не успею выбраться наружу — смерть может оказаться вовсе и не мгновенной.

Возле окна уже пузырилось вовсю, волны тяжелого запаха ползли по комнате и я пошел в единственно возможном направлении — в заднюю часть дома, где в комнатке с небольшим оконцем хранил всякое хозяйственное барахло. Оставалось надеяться, что там путь был еще свободен.

Ночное блуждание в темноте по собственному дому оказалось занятием непростым и раздражающим. Около двадцати минут потребовалось, чтобы кидая луковички и вглядываясь в кромешную тьму, добраться до нужного окна. По дороге попался фонарь на батареях, но, как и следовало ожидать, батареи оказались севшими. Значит где-то рядом вторая «жадинка».

А еще я просто не смог пройти мимо стенного тайника. В лучшие времена я хранил здесь особо ценный хабар, а сейчас там лежал только керамический пистолет, полученный мной при весьма странных обстоятельствах. Мне стало жаль полезную вещь и я потратил несколько минут на проверку и открытие тайника. Мне повезло: тайник еще не был оккупирован никакой гадостью.

Я давно смастерил для этого пистолета плечевую кобуру, достал подходящие патроны и вообще держал оружие в полной готовности. А вот пользоваться — не пользовался. Не знаю почему. Просто привык обходиться тем, что было, а к этому пистолету у меня всегда было особое отношение. Обмотал ремень кобуры вокруг пояса, бросил патроны в карман и осторожно двинулся дальше.

Пространство перед маленьким оконцем было свободно и я легко открыл ставни.

Ночь бросила мне в лицо запахи трав, чего-то бесконечно свежего и чистого. На какой-то миг я замер, вбирая всей грудью такой сладкий ночной воздух, забывая в сладком экстазе бесконечного вдоха о том, что творится вокруг.

Издалека донесся грохот, ночная темнота разбежалась от ярких вспышек, а к свежести ночи добавился запах гари. Я полез в оконный проем.

Городок, на окраине которого приютилась моя хибара, горел. Точнее, горела его центральная часть, и даже на таком расстоянии был слышен гул, рвущегося в ночное небо, столба бешеного пламени. Летели искры, что-то взорвалось, разбрасывая волны огня, силуэты незатронутых пока домов чернели безжизненно и покорно.

Я постоял несколько минут, пытаясь услышать вой сирен пожарных расчетов или просто гудение машин, но так ничего и не услышав, развернулся в сторону тайника.

Аномалий было много, как после Выброса, а ведь никакого Выброса не было. И вообще без Выброса распространения Зоны невозможно. То есть, теперь, оказывается, возможно. И почему мне во сне Караул сказал что-то про военных? Или не стоит обращать внимания на какой-то сон, когда здесь такое творится? Правда после всего того что я видел, игнорировать это тоже было бы глупостью.

Развлекая себя такими нехитрыми мыслями, я двигался вдоль своего двора, отмечая почти припавшую к земле веранду, кольца оранжевого сполоха на стене сарая, булькающую лужу на месте тайника… Тайник! В тихом отчаянии я даже прикрыл глаза рукой. Непроизвольный жест подавленных эмоций.

Так. Вся снаряга потеряна. Я не хотел верить в это, но печальный факт продолжал пускать пузыри и издавал уже знакомое зловоние.

Я стоял перед могилой своих надежд на дальнейшую легкость бытия и думал о том, что в городке если кто и остался в живых, то разве что некоторые сталкеры. Случайно. Если повезло. Где бы я сам сейчас был, если бы не приснившийся Караул?

Думать об этом было тяжело, в городе у меня было много хороших знакомых, но сделать что-либо для них в данной ситуации я все равно не мог.

Рассвет обнаружил меня сидящим на камне за оградой, с единственным костяным ножом в руке, случайно оставшимся после починки на веранде. Я ждал наступления дня скорее по привычке, не решаясь самому себе признаться в том, что все, что можно было спасти — уже спасено. Я даже пробовал вернуться в дом, но на окне, через которое я вылез, блестела ртутным блеском тонкая паутинка. Жаль, что не паук ту паутинку сплел.

Сидя на камне, я думал о том, что теперь надо двигаться, что надо уносить ноги и постараться еще сегодня выйти за пределы обнаглевшей Зоны, но никак не мог заставить себя подняться и уйти от своего дома. Слишком привык я к своей прежней жизни. Привык совсем не по-сталкерски.

Утро получилось серое и тусклое. Влажные обрывки то ли тумана, то ли низких облаков тащились над крышами домов, словно дым от какого-то водяного пожара. Своими сырыми лапами, они скребли по столбам и заборам, пропитывали одежду и плыли дальше, облизывать обожженные раны умирающего города.

Сначала я снаряжал магазины для керамического пистолета, мысленно обругав себя за то, что вспомнил об этом только к утру, потом приладил кобуру, попробовал легко ли вынимается черная красивая игрушка. Попробовал достать игольник. Не понравилось, что одновременно достать оба ствола оказалось трудно. Провозился около получаса, подгоняя подвеску обоих пистолетов.

А потом я услышал выстрелы. Длинная автоматная очередь и следом хлесткий винтовочный выстрел. Снова очередь. Кто-то на другом конце города вел бой, причем, судя по всему, стреляющих было немного и патроны они экономили.

Это встряхнуло меня. Привычные звуки вернули меня на землю. Зона есть Зона, много времени на раздумия нет. Надо уходить. Я поднялся с камня, сунул нож в узкий карман штанов, специально под нож и пришитый, и, бросив последний взгляд на нелепое скособоченное сооружение, еще недавно считавшееся моим домом, осторожно двинулся по улице.

Только сейчас я начал осознавать, что все дома по соседству также выглядят не лучшим образом. А люди…

Первый же соседский дом встретил меня гробовой тишиной. Я осторожно обошел черную лужу, маслянисто тянущую ко мне свои неправильные длинные волны, остановился, вглядываясь в черные проемы окон. На ближайшем окне кто-то неосторожно размазал красную краску. Я понимал, что это за краска, но продолжал твердить себе, что это не так, что просто кто-то уронил кисть и она… Синие кольцевые вспышки пробежали вдоль всех окон и я, испуганно попятился. Даже в десяти метрах эта штука запросто может оторвать голову. Во всяком случае, здесь живых уже быть не могло.

Я двинулся дальше. Через несколько метров наткнулся на первую мертвую птицу. Она лежала, нелепо растопырив красные обрубки вместо крыльев, широко раскрыв длинный прямой клюв. Неподвижный черный глаз смотрел на меня.

Следующий дом оказался выгоревшим изнутри. Сквозь провалившуюся крышу заглядывало серое небо, и я последовал его примеру, осторожно двигаясь вдоль большого, разбитого вдребезги, окна. Внутри, казалось, прошелся огненный смерч. Обугленные стены, оплавленные остатки металлической кровати, скрученные в тугой узел обгоревшие провода. И больше ничего. Снаружи дом, впрочем, выглядел, как и раньше. Кроме провалившейся крыши — никаких признаков катастрофы. Здесь жил Хромой. Да будет легка его доля!