Книга Алиби для Коня - Людмила Герасимова

Подруги неопределённо пожали плечами и вышли на улицу. Под тем деревом, под которым они стояли вчера, ожидал их знакомый Пётр.

— Здравствуйте! — оторвался он от ствола и подошёл, приветливо улыбаясь. — А я вот вас караулю, вы не могли бы мне ещё помочь?

— Поможем, если сможем! — скаламбурила Таня. — Сколько ещё нужно?

— Нет, вы меня не поняли! — замахал Пётр перед собой короткими руками. — Вы не могли бы пойти со мной в милицию?

— Зачем в милицию? — в один голос удивились девушки.

— Я вчера подал заявление о краже паспорта, и мне сказали, что нужно привести свидетелей, которые могут подтвердить факт кражи документа. Только тогда они мне выдадут справку о его пропаже, чтобы я предъявил её в отделении милиции своего города. Тогда мне восстановят паспорт и будут разыскивать украденный, — Пётр говорил так долго и с волнением, что весь вспотел.

— Да не переживайте вы так! — не выдержала Таня. — Мы, конечно, поможем вам. Правда, Зин? Только займём на пляже место.

Простынка, которую оставил накануне Костик, была расстелена на песке близ облюбованной коряги и прижата по углам камнями, после чего все отправились в милицию.

В четвёртом кабинете, куда привёл их потерпевший, девушек встретили как старых знакомых.

— А, опять нас порадовали своим посещением? Что на этот раз нашли? — заулыбались все три сотрудника.

— На этот раз не нашли, а потеряли! — сказала Татьяна.

— Как потеряли? Что? — вразнобой поинтересовались следователи.

— Вообще-то не мы потеряли, а вот наш знакомый! И не потерял, а вчера у него всё украли, так что выдайте ему необходимую справку, а мы подпишем, что нужно, — по-деловому распорядилась Таня.

— Ну что ж, интересные вы девушки! — сказал капитан. — И драгоценную находку сдаёте в милицию — другие бы присвоили себе, и второго товарища уже выручаете — других не заманишь к нам, особенно, свидетелей.

Пётр посмотрел на спутниц с удивлением и добавил с гордостью:

— Они мне ещё денег одолжили, пока мне не пришлют!

Тот же следователь записал историю кражи и, уточнив фамилии свидетельниц, попросил внизу расписаться. Наконец он обратился к потерпевшему:

— Так, Пётр Александрович Жизняев, из вашего города пришёл факс, что под таким именем и по такому адресу проживает гражданин, который в данный момент, со слов жены, находится тут, у нас. Год рождения тоже совпал — тысяча девятьсот шестьдесят седьмой. Так что мы сейчас вам выдадим справку, которую вы по прибытии домой должны предъявить в паспортный стол.

Таня и Зина, не веря своим ушам, ущипнули друг друга. Нет, всё это наяву! Не может быть, чтобы это было простым совпадением имени и фамилии.

— Вы сегодня завтракали? — спросила Петра Таня, когда они вышли на улицу.

— Да нет. Как-то не до этого было, да и похудеть не мешало бы, да и какая-никакая, а всё ж экономия, — признался Пётр.

— Но сейчас уже такое время, что вполне можно объединить завтрак и обед — дёшево и сердито! Всех угощаю! — сказала она тоном, не терпящим возражений.

Новый знакомый, как оказалось в кафе, отсутствием аппетита вовсе не страдал и не мучился по поводу лишнего веса. За считанные минуты он уничтожил еду, которой хватило бы на трёх человек, причём сделал это сосредоточенно, быстро и не отвлекаясь по сторонам. Подруги, с удивлением поглядывая на своего сотрапезника, только приступили к принятию пищи, выпив по фужеру минеральной воды. Расправившись со всеми блюдами, Пётр осмотрел начатые и ещё не тронутые порции девушек и спрятал руки под стол.

— Вы ещё что-то хотите? — сдержала улыбку Таня.

— Да! Пивка, если можно! — потупил глаза мужчина.

Две кружки мигом опорожнились; пена, не успев осесть, медленно сползала по стенкам.

— Если бы мне нужен был работник, я бы выбрала вас, Пётр Александрович. А знаете почему?

— Не надо так официально! — попросил мужчина. — Называйте меня просто: Петром или Петей. А почему меня бы выбрали?

— Да едите быстро, основательно, по-деловому! Раньше на Руси так выбирали работников: кормили их. А кем вы, кстати, работаете? — поинтересовалась она.

— Я предприниматель. Продаю строительные материалы: гипс, цемент, шифер, сетку-рабицу и тому подобное.

— У вас, я слышала, есть жена?!

— Да, мы с женой живём одни — нет у нас детей. Жена бесплодная попалась.

— А давно вы в браке?

— Да уж десять лет отметили!

— Выходит, вы женились в тридцать лет! Что так поздно? Вы извините, что я любопытствую! — обворожительно улыбнулась Танечка. — Люблю слушать жизненные истории.

— Нет, ничего, — разрешил Пётр, откинувшись на спинку стула. — Имеете право: уже два раза помогли мне, да и с голоду не дали сегодня умереть. Тем более, у меня никаких тайн особых нет. А насчёт женитьбы — так это мой второй брак. Первый раз я женился сразу после армии. Влюбился без памяти в соседку, которую знал с детства и не замечал. А тут приехал домой, весь такой бывалый, загулял сначала, а потом как-то надоело с друзьями жизнь пропивать, очнулся и посмотрел по сторонам. И вдруг увидел тоненькую тростиночку с огромными тёмными глазами, как у оленя, и запылало у меня что-то внутри. Куда ни иду — везде её вижу. Вот и решил вдруг жениться. Прямо пришёл к ней домой и прямо при её родителях объяснился в любви и позвал замуж. Она вдруг расплакалась и сказала, что ещё до армии меня любила.

В общем, сыграли мы свадьбу и стали с ней жить душа в душу. Я пошёл на стройку работать каменщиком, зарабатывал по тем временам совсем неплохо. Она училась в художественном училище, потому что очень хорошо рисовала. Вскоре у нас родилась дочь Танечка. Мы тогда уже от родителей жены в новую квартиру переехали — мне от нашего треста дали. Моя Лиля работала художником-оформителем в кинотеатре, я стал прорабом, а моей дочке шёл третий год, когда наша семейное счастье разбилось на мелкие осколки.

Вначале погибли её родители в автокатастрофе, затем умерла моя мать. Говорят, беда одна не приходит. А тут бы и начнись светлая полоса! Так нет! Не думал я, не гадал, как попал в следственный изолятор. Потом состоялся суд, и меня осудили на пять лет. Адвокат у меня был никудышный — нам его назначили, потому что я запретил моей Лиле влезать в долги и нанимать защитника за деньги. Я по наивности думал, что и так дадут самое большее — несколько лет условно. А повернулось всё совсем иной стороной.

Мужчина замолчал, видимо, заново переживая те далёкие события, полез в карман, достал пачку сигарет и, выбив одну ударом пальца по донышку, задымил, потом, спохватившись, спросил, можно ли курить.

— Да! Пожалуйста! Скажите, а за что же вас осудили, что вы такое совершили? — вернула Петра к воспоминаниям Таня.

— Я уже говорил, что работал прорабом на стройке. Однажды к нам поступил на работу парень после армии, он мне тогда сразу не понравился. Даже непонятно, почему я чувствовал глухое раздражение, когда его видел. И надо сказать, что не я один сторонился его. А он как чувствовал такую враждебность с стороны бригады и старался подлить масла в огонь: в каждом находил какую-то неприятную черту и начинал обидно насмехаться. Не раз доходило до драки. Я как старший на стройке постоянно разнимал сцепившихся, разводил по углам, хотя сам хотел надавать тумаков этому зарвавшемуся выскочке.