Книга Бездна смотрит на тебя - Надежда Лиманская

«Что же это? Я обязана ей всё рассказать?! О маме. «Делишках», как та говаривала, отца? Всю правду?! О его злом шёпоте?! О болезни мамы?! О, нет!». Девочка украдкой взглянула на учительницу. Ей давно так хотелось открыться кому-то, поведать всю правду! Вспомнила слова отца. Не показывай вида, если тебе плохо, а тем более, если, — хорошо! Слёзы высохли. Вся напряглась. Отстала, что-то доставая из портфеля.

— Для гербария? — не поняла учительница, оборачиваясь. Ей показалось, — девочка кладёт в портфель собранные осенние листья. — Их и так много! Не стоит! Давай лучше желудей, да шишек соберём! — Повернулась спиной. Наклонилась. — Для уроков труда…, — не договорила. Девочка увидела в её глазах, — всегда такой уверенной и спокойной, — растерянность. Тень внезапной паники промелькнула в них. Тонкая струйка крови медленно спускалась по лбу всё ниже и ниже. Женщина оказалось, на удивление, сильной и крепкой. Стояла, будто срослась с землёй. А в глазах — пустота. И всё равно стояла. Девочка нанесла пятый удар. Догадалась. Ударила по ногам. Женщина в пальто цвета охры упала. И как «те», другие, широко раскрытыми глазами уставилась в заходящий осенний день…

Когда подошла к дому, увидела отъезжающую машину Скорой помощи.

— Ты где была? — внезапно набросилась мать. В квартире снова боль и душевный непокой, — остро пахло лекарствами. Девочка заметила, как осунулось её лицо. Под глазами — синие круги. — Где была, девочка моя? — на это раз, чуть слышно, снова спросила мама. — В школе задержалась! — Весело, не моргнув глазом, ответил подросток.

— А в портфеле? Что там? — неожиданно, с силой дёрнула его на себя.

— Ах, ты сука! — изо всех сил, держа портфель в побелевших руках, громко воскликнула любимая дочь.

— Что-о-о?! — опешила женщина. От того, что услышала, сильным уколом отозвалось в сердце. Руки ослабли, портфель упал на пол. Поплелась к дивану, прилегла. — Я всё знаю! — тихо проговорила. Крепко сжимая пуховую шаль у горла. — Давно поняла! Мы должны уехать! Ты хоть понимаешь, что это значит?! Рано или поздно…, — потянулась к тумбочке за лекарством. Дочери нестерпимо жаль её. Мать затихла, не договорив. Дочь подошла, накрыла её пледом, поцеловала в лоб.

— Не переживай так! Не надо! Всё будет хорошо, мамуль! Обещаю! — нажала на кнопку светильника.

Отца снова нет дома. Она уже не считала дни, сбилась. Дни шли за днями. Деликатесные угощения очередной раз постигает участь помоев. Она видела, как мать часто смотрит в окно. Ночью подбегает к двери. Ей чудятся звонки. Слышаться его шаги… _

Глава 10

Вторые сутки Саломея просматривает, изучает уголовные дела в архиве. От фотоснимков становится не по себе, хотя и прошло столько лет. Трупы маленьких детей. И ещё. Две женщины. Обе учительницы. Убиты в двух разных подмосковных городах.

«И гадать нечего, семья Захара жила здесь когда-то, — размышляет Саломея, всматриваясь в снимки. — Опять же! Что мне это даёт? Пашков снова заявит: ну и что? Почерк? Мало ли! Вот оно, что! Постой-ка! — говорит себе, листая страницу за страницей. — Ну, надо же! Даже убийца найден! Был осуждён! И что теперь? Моему расследованию — конец?».

Открыла очередную папку с уголовным делом. Из него узнала. На месте преступлений обнаружены следы бывшего вора — рецидивиста. «Боже, какая чушь! — взглянула в окно, задумалась. — Хотя… для улучшения показателей раскрываемости вполне сойдёт! Вот только интересно, как мог этот самый вор воспроизвести на месте преступления убийство?». Ничего не сказано было и об орудии преступления. Его просто не нашли! Подтасовка фактов? Об этом знает не только она! И тот, кто это совершил! Вот это, последнее дело, тем более не понравится генералу Пашкову!».

Интересно, жив тот «преступник»? Вряд ли. На всякий случай выписала адрес из дела.

Сумерки. С ними связана желанная прохлада. Но, увы! Саломея, выйдя из здания, опять вошла, как в стену, — плотную раскалённую субстанцию. Голова, как ей казалось, отключилась. Оставалось одно, нет, два желания: выпить ледяного кофе и лечь под кондиционер. Заметила несколько пар, они устроились прямо на траве под деревьями.

— Невозможно! — вещала миниатюрная брюнетка кому-то на мобильный. — Спасаемся, как можем! Дома находиться, просто нет сил!

Молодой человек щёлкнул крышкой и подал брюнетке банку пива.

«А вот этого не следует делать»! — подумала про себя, взглянув на пару. Их приятели восприняли взгляд Саломеи по-своему. Стали приглашать.

— Жара как бедствие! Надо держаться вместе, присоединяйтесь, леди! — тот же молодой человек постучал пятернёй по земле. Она подошла ближе, забыв о том, что спешила домой. Не ошиблась. Девушка, что говорила по телефону, излучала точечное, но мощное тепло. Энергетика другого человека. Маленького человечка, зарождающегося в её теле…

— Берегите свою девушку! — обратилась с улыбкой к парню. — Не пиво, — соки, морсы предлагайте! — Компания рассмеялась в ответ. Девушка, закончив разговор, без улыбки, недовольно покосилась на женщину. Саломея вздохнула. Понятно! Молодой человек ещё не знает, что будет папой. А этой девушке дороже он, чем тот, кто… Пойдёт на всё, — 50 — чтобы избавиться! Саломея, помимо воли, взглянула на них словно через призму чёрно-белого изображения. «Такая милая пара! А вместе им не быть! Жаль!». Приветливо кивнула и направилась к машине. Открывая дверцу, увидела, как молодой человек помахал ей рукой, спутница отвернулась, прикусив губу.

Впереди ждала большая работа. Предстояло, если, конечно, он жив, отыскать того, напрасно обвинённого. Набрала номер.

— А! Саломея! — сдержанно проговорил Пашков. — Александр мне такую взбучку устроил! Неужели чем-то обидел? Работа, есть работа! Чего уж там! Виноват! Кого отыскать? А это вам зачем?… — спохватился, — конечно, конечно! Нет, не надо! Перезвоню позже! Сам! Успехов!

— Если вас застали не в лучшем виде, значит, вы находитесь не в лучшем месте, не в лучшее время! — язвительно проговорил Матвей, улыбаясь, аккуратно стряхивая пепел. Сын того самого безвинно — осуждённого, с уголовным делом которого недавно ознакомилась Саломея.

— Помню. Мать рассказывала. Я только родился, отец из роддома нас привёз утром, а вечером, — звонок в дверь. Больше я его не видел. Да и что я там мог видеть? А вот мать! Бедная! — вздохнул. — Она женщина серьёзная была. Отец, ещё со школы, с первого класса был влюблён в неё. Времена были тяжёлые. Она его всё время оправдывала. Мол, рос без матери твой отец. На самом деле, человеком был добрым. Зачем ему было убивать женщин? Да ещё детей? Воровал оттого, что есть хотел. — Ухмыльнулся. — Даже ей кое-что, ещё до их женитьбы, приносил из ворованных вещей. Прогнала, приказала на глаза не показываться! Так и мучился. Одна отсидка за другой. А потом — всё, завязал. Она поверила, поженились, а тут…

Саломея обратила внимание на пальцы мужчины. Длинные, музыкальные. Осмотрела комнату, где они беседовали. Чисто, вещи на своих местах. Бедновато, но, как говорится, со вкусом. Но всё что-то не вязалось. Только сейчас поняла. Старомодная мебель никак не сочеталась со сверхмодной, стильной одеждой мужчины. Его обликом. Ухоженный. Атлетическая фигура. Мускулы играют под тонкой тканью дорогой тенниски, — голубой, под цвет глаз.