Книга Предвестники зари - Александр Машошин

– И ещё лучше такой, который может вернуться за тобой, – добавил я. – Идём?

И мы отправились спать, потому что денёк и впрямь предстоял довольно напряжённый.

5

Вертикальную шахту, ведущую в нужный нам тоннель, мы едва не пропустили. Лишь благодаря Рати и её знаниям дневников тётушки Шакти репульсорные платформы остановились на десятом километре от здания «ЛиМердж». Высота шахты была всего-то метров пятнадцать, а грубое, явно кустарного изготовления, перекрытие сверху наводило на мысль, что она когда-то служила честью системы вентиляции. Нижний тоннель имел пол в виде громадного лотка, и я не сразу понял, что крупные металлические «рельсы» на его выпуклых частях действительно можно считать железнодорожными путями, только для магнитных поездов, каждый «рельс» – отдельный путь. Между ними оставалось достаточно места, чтобы восьмиместные репульсорные платформы, взятые нами с корабля, передвигались без каких-либо затруднений. Здесь также тянулись вдоль стен несколько рядов так называемые «светильные шнуры», по принципу действия аналогичные «вечным» панелям на кораблях и космических станциях, позволяя достаточно отчётливо видеть окружающее пространство. Поэтому носовые прожекторы были включены только на передней платформе. Платформу вёл Базили. Иан, сидя рядом, держал в руках деку с навешенными на неё мини-джойстиками, и отдавал команды летящим впереди дронам-разведчикам «Праулер». Летающие аппараты уже выявили не менее десятка охранных датчиков, но все давно неработающие. Рати заглядывала бреганцу через плечо, тоже следя за экраном.

– Вот! – воскликнула она. – Останови их. Видишь, разобранная облицовка. Отсюда начинается последний участок пути.

– Хорошо, тогда один дрон оставляю, а второй проведу чуть дальше, надо посмотреть, что там, – отозвался Иан.

Про себя я предположил, что «дальше» будут обыкновенные закрытые гермоворота, как в метро, и не ошибся. «Гермуха», как называют её земные любители подземелий, в корусантском варианте откидывалась от потолка, по всей видимости, для удобства быстрого и неотвратимого закрытия, и так же наглухо запечатывала тоннель. Только чтобы просто поднять её, потребовались бы огромные усилия, а ведь на той стороне имелись, наверняка, и запирающие устройства.

– Здесь прохода нет, – констатировал Иан, но спусковую кнопку нажал. Изображение чуть дрогнуло, и выстреленный «праулером» датчик прилепился к поверхности гермоворот. Мигнул огоньком, видимым только в инфракрасном свете. В случае, если кто-то вздумает открыть гермуху, или в тоннеле появится живое существо крупнее кошки, он подаст сигнал. А на экране второго дрона заметно посветлело: до него доходил отражённый свет прожекторов наших платформ. Вблизи разобранный участок облицовки оказался довольно обширным, как и ниша за ним, а вот отверстие уходящего вбок хода было совсем невелико. Закованным в трофейную броню Пятерне и бойцам пришлось буквально протискиваться в него. К счастью, дальше коридор расширялся, можно было даже пройти в колонну по два. Оглянувшись назад, я сделал вывод, что ход, по которому мы теперь двигались, существовал до прокладки транспортного тоннеля, затем тот был прорублен прямо сквозь него, а отверстия зашиты снаружи. И уже позднее кто-то нашёл коридор и приспособил для своих нужд. Было заметно, что за коридором одно время неплохо следили. Стены покрывала светлая пластокраска, потолочные плиты – рассеивающий слой. Ненужные проходы были аккуратно заделаны облицовкой, об их наличии можно было догадаться лишь по внезапным поворотам на девяносто градусов. Но это всё явно относилось к прошлым временам. Плитки стресскрита под ногами временами шатались, некоторые сильно растрескались. Между потолочными панелями просачивались грязные жидкости, то беловатая, как в известняковых пещерах, то резко пахнущая химией бурая или маслянистая. Потёки и отложения временами покрывали прозрачную оболочку светильных шнуров, и в коридоре становилось совсем темно. Там, где просочившаяся вода была сравнительно чистой, по стенам и потолку расползались пятна плесени. Эрдени, да и Рийо, проходя мимо них, инстинктивно жались к противоположной стене. Особенно неприятно это было в сужениях, где стены сдвигались порой сантиметров до семидесяти, не иначе, огибая какие-то конструкции. В одном из мест с потолка сорвалась крупная капля, угодив на голову Эрдени прямо позади рожек. От неожиданности она громко взвизгнула. Спустя секунду шедшая впереди Осока, тенью проскользнув мимо остальных, очутилась рядом с сестрой.

– Не жжёт? – встревоженно спросила она, осветив место происшествия фонариком.

– Нет, я от неожиданности, – сказала смущённая Эрдени. – Извини.

Всё же, Осока стёрла жидкость платком и понюхала.

– Ржавая вода, – констатировала она.

– Мы уже под жилыми кварталами? – поинтересовался я.

– Да, Рати сказала, что границу секторов пересекли после первого поворота. Заметили, стало меньше технических жидкостей?

– Главное, чтобы не канализация.

– Будем надеяться. Всё, двинулись дальше.

– Очень стыдно, – шёпотом призналась мне Эрдени. – И приятно. Такая забота… Правда, у меня замечательная сестра?

– Не знаю, – я подавил улыбку. – Я слишком предвзят, чтобы судить объективно.

По моим прикидкам, мы прошли больше двух километров, когда за очередным «коленом» светильные шнуры вдруг сменились нормальными лампами, в лицо дохнуло сухим ветерком с лёгким запахом озона. Выход явно был где-то близко. И вот, наконец, коридор окончился залом. Осока предупреждающе подняла руку. Аборигены! Это оказался угрюмый местный техник в сопровождении двух дройдов с каким-то грузом. На Осоку он обратил минимум внимания: буркнул что-то и потопал дальше.

– Что он сказал? – спросил я.

– «Шляются тут… И чего шляются?» – расшифровала Осока.

– Понятно. «Ходют тут всякие, а потом галоши пропадают», – усмехнулся я.

– Здесь не принято спрашивать «что вы здесь делаете», – пояснила Рийо. – Ходим – значит, нам надо. Хотя, вообще-то, выглядим мы довольно подозрительно.

– Почему это? – удивился я. Одежду для выхода мы подбирали тщательно, чтобы не выделяться как на поверхности, так и на верхних уровнях подземелья. Броня Пятерни и его ребят вообще являлась своеобразной «шапкой-непроверяйкой». Как и на Земле, на имперских планетах, где не велось активных боевых действий, мало кто заинтересовался бы, куда направляется подразделение солдат во главе с офицером. Разумеется, если не лезть через КПП в запретные зоны. Именно этой привычной беспечностью, кстати, пользовались диверсанты полка «Бранденбург» в сорок первом, а потом, уже во время войны, командированные в Москву офицеры ходили по ночному городу без пропусков. Строем.[5]

– Потому что перепачкались в этом хаттовом коридоре! – Натуа оттянула рукав моей куртки, показывая белёсые следы. А запасливая панторанка уже выудила из сумочки портативный прибор-очиститель, по привычке называемый просто «вак», от английского названия пылесоса.