Книга "Сандал" пахнет порохом - Игорь Текалов

Джамалутдин собрал все необходимое, осталась пара мелочей, но что-то именно этих мелочей он и не может отыскать… В четвертый раз он перебирает резисторы, транзисторы, кнопочные и тумблерные переключатели, обрезки экранированного провода, штекерные разъемы… Нету! Душа у будущего сапера буквально уходит в пятки: если он сорвет экзамен, то может заплатить за это жизнью! В невзрачной трости амира скрыт трехгранный клинок, который с треском выскакивает наружу и с противным хрустом пробивает грудную клетку негодного ученика. Джамалутдин несколько раз слышал такой хруст. Сам Саббах называет это «выбраковкой». Да и висящий на правом боку в открытой кобуре «Стечкин» мгновенно может поставить точку в конце жизни того, кто не оправдал надежд не знающего жалости Саббаха!

Теперь Джамалутдин покрылся холодным потом! Он не знает – что делать… Посторонний звук вторгается в его сознание, он не сразу понимает, что это, потом доходит – щелканье пальцами. И исходит оно со стороны амира. Джамалутдин поднимает голову. И точно – Саббах протягивает ему пару маленьких цилиндриков. Это конденсаторы, которых он не мог найти! Даже не поблагодарив, Джамалутдин выхватывает спасительные детали из жестких пальцев, хватает моток провода и бросается к нарисованному на пыльной дороге кресту. Сердце радостно колотится: значит, Саббах расположен к нему, и открыто выражает свою поддержку… И он должен оправдать это доверие!

Молодой человек внимательно изучает место закладки. Прямо под крестом прятать заряд нельзя – здесь укатанная дорога и следы разрытия будут заметны… Джамалутдин заглянул со стороны обочины. Оказывается, под дорогой проложена труба, чтобы дождевые потоки не размывали полотно… Это самое подходящее место! Стерев рукавом пот со лба, он встал на четвереньки, широким ножом аккуратно снял узкую полоску дерна, проделав перпендикулярно дороге канавку длиной метров тридцать, протянул по ней провод, прикрыл дерном, слегка притоптал… Вышел на дорогу, внимательно посмотрел – получилось незаметно. Удовлетворенный, он продолжил движение и, разматывая моток, потянул провод дальше.

Удалившись от дороги метров на триста, Джамалутдин обрезал провод, подсоединил к нему приемник, надрезав пластиковую бутылку, засунул его внутрь, плотно обмотал скотчем и зарыл, оставив торчать над землей лишь небольшую антенну. Вот так! Неверные используют генераторы помех, которые глушат радиосигналы в радиусе двухсот метров, и думают, что могут безопасно ездить по нашим дорогам! Но отнесенный на триста метров приемник спокойно примет сигнал, преобразует его в электрический импульс и подаст на электродетонатор: раздастся – «Бух»! и кишки этих глупцов разлетятся по сторонам…

Довольный собой, Джамалутдин вернулся к дороге. Амир сидел в прежней позе, но уже не опирался на снаряд. Сапер поднял тяжелую коническую болванку, отнес на противоположную сторону дороги, засунул наполовину в дождевую трубу, очень осторожно присоединил провод к электродетонатору, заменяющему ударный взрыватель, и, стараясь не дышать, полностью задвинул снаряд на место. Переведя дух, он нарвал травы и заткнул трубу, еще раз тщательно осмотрел землю: ни провода, ни других следов работы не видно! Очень хорошо! Остались детали…

На ветке дерева, под которым сидел амир, Джамалутдин закрепил ярко-желтый пакет – это видимый издалека ориентир: когда машина неверных закроет желтое пятно – можно нажимать кнопку… Саббах неторопливо перебирал четки, темные очки равнодушно отражали солнечные лучи. Казалось, действия экзаменующегося его абсолютно не интересуют, а расположенный в непосредственной близости и готовый к подрыву фугас совершенно не волнует…

В довершение работы, Джамалутдин рассыпал на дороге порошок, обжигающий носы натасканных на мины собак, и раскидал мелко порезанную проволоку – теперь металлоискатели неверных будут постоянно пищать и станут бесполезными. Окинув еще раз придирчивым взглядом место минирования, он подбежал к Саббаху и, поклонившись, застыл со склоненной головой.

Амир достал из нагрудного кармана камуфлированного комбеза золотые часы на цепочке, посмотрел на них и спрятал обратно.

– Успел, – равнодушно кивнул он. – Теперь проверим, как это сработает.

Саббах взял лежавший рядом с ним пульт, протянул.

– Код – четыре четверки!

Джамалутдин дрожащей рукой взял пульт и растерянно замер. Он не понимал, что происходит. Взрывать заряд с этого места нельзя! До фугаса было не больше четырех-пяти метров. Семь килограммов тротила оставят шестиметровую воронку. Ни от него, ни от амира, ни от телохранителя-иорданца ничего не останется!

– Чего ты ждешь?!

– Надо отойти, командир, – с трудом выговорил молодой человек: губы не слушались – еще бы, он перечил самому Саббаху! – Мы находимся слишком близко…

– Боишься?

Толстые губы амира скривились в презрительной улыбке, обнажив крупные желтоватые зубы. Он снял очки и в упор рассматривал молодого сапера.

– Только за тебя, амир!

– Чтобы стать моджахедом, нужно изгнать из сердца страх, верить в Аллаха, верить своему амиру, и не обсуждать его приказы!

– Я верю в Аллаха, Учитель, – растерянно произнес Джамалудин. – И тебе верю…

Про страх он предусмотрительно промолчал. Сердце колотилось все сильнее, и Саббах наверняка заметил это.

– Тогда ничего не бойся! Я с тобой. И Аллах с нами, на все его воля.

Немеющими пальцами Джамалутдин начал нажимать: «4», «4», «4»… Ожидая, что амир остановит экзамен, он поднял глаза, и встретился взглядом с Саббахом… Оба глаза были одинаково холодны и мертвы, как будто сделаны из стекла.

«Не остановит», – понял Джамалудин.

– Аллаху акбар! – крикнул он и, зажмурившись, в четвертый раз нажал кнопку с цифрой «4»…

Но ничего не произошло. Ни взрыва, ни ужасной ударной волны, ни адского пламени, испепеляющего слабые человеческие тела. Только горячая струя потекла по ноге Джамалудина, правая штанина намокла, остро запахло мочой. Он будто вернулся с того света и не мог занять свое место на этом. От пережитого страха смерти, а может от стыда за этот животный страх, у Джамалутдина поднялось давление, в ушах звенело. Застыв, он непонимающе смотрел на своего амира. Саббах криво улыбнулся, взял свою страшную трость, но только для того, чтобы подняться на ноги.

– Ты понял, что произошло? – спросил он. Спросил доброжелательно, обычным человеческим тоном, как мог бы спросить его отец или брат Умар.

– Аллах явил свою милость, – с трудом выговорил Джамалутдин.

Саббах хмыкнул.

– Вряд ли ты заслужил милость Аллаха! Просто не хватило силы тока, чтоб продавить сопротивление провода. Нужно было ставить конденсатор большей емкости, или уменьшить длину провода…

Джамалутдин постепенно приходил в себя, но смысл сказанного Саббахом воспринимался им не сразу.

– Ты выполнил мой приказ даже под угрозой смерти, – смягчил тон Саббах. – Преданность и бесстрашие – были главными свойствами ассасинов, и остаются главными для моджахедов! Всему остальному можно научить, а ошибки исправить… Поэтому я оставлю тебя в живых, пусть Аллах решит, достоин ли ты жизни, или смерти. А сейчас иди и вымойся!