Книга Черные комиссары - Богдан Сушинский

– Разочарую: выступать в роли консультанта я не готов, – сдался Гродов.

– Главное, что интересуетесь, потому что многим это вообще не интересно.

– Возможно, потому, что их мечты и порывы занимают совершенно другие науки, увлечения, потребности. Не допускаешь?

– Уже сейчас, – не придал значения его словам Красильников, – существуют радиомаяки, способные наводить суда и самолеты на цель. Кроме того, появились всевозможные автоматические механизмы. Я же хочу создать такие радиопередатчики, которые бы автоматически передавали заложенные в их память большие тексты, без участия радиста, возможно, через несколько часов или даже суток после его гибели. А еще хочу, чтобы эти радиопередатчики были очень маленькими, помещались в нагрудном кармане или в небольшом ременном подсумке.

– Полковник Бекетов об этом твоем радиопередатчике знает?

– Нет, – испуганно покачал головой Красильников. – Я докладывать подполковнику, ну, то есть теперь уже полковнику, боюсь, а сам он не спрашивает.

– Но ведь над такими устройствами работать подпольно нельзя, тем более – в армии. Неужели арест ничему не научил тебя?

– Научил, товарищ капитан. Я все понял. Я тогда сразу пытался выйти в эфир, на связь с зарубежными радиолюбителями, а делать этого нельзя.

– Чему ж ты научился, если мне, случайному в этой истории человеку, сразу же выложил все свои чертежи?

– Вы не можете быть случайным, товарищ капитан. Разве вы не знаете, что лейтенант Лозовская как может помогает мне? К слову, она уже научила меня по-настоящему работать радио-ключом. Поэтому и вы не чужой, не случайный.

Капитан вздохнул, потрепал его по плечу, мол, держись старина, и вышел.

К полковнику Гродов только потому и не торопился, что опасался, как бы тот не свел разговор к точно такому же, сугубо мужскому взаимопониманию. А вот реакция Красильникова ему нравилась. И вообще, было в этом человеке нечто такое, что сразу же призывало зачислить его к лику непризнанных и гонимых.

18

Никаких намеков на тему разговора из уст полковника не последовало. Капитан уже несколько минут стоял у стола, а Бекетов все никак не мог оторваться от расстеленной на нем карты, причем Дмитрий успел обратить внимание, что это была карта черноморского побережья Украины.

– О том, что к южным берегам вылетаешь уже сегодня, ты знаешь. Поскольку теперь ты находишься под покровительством контрразведки, то на аэродроме в Николаеве тебя встретит наш сотрудник, который позаботится о твоей переброске в Одессу. Переночуешь, как водится, в гарнизонной гостинице, а завтра явишься в штаб военно-морской базы, чтобы выслушать приказ о назначении. Словом, не о каждом генерале так заботятся, как о тебе. Согласен?

– Так точно, товарищ полковник.

– О «полковнике», конечно же, Горлов успел предупредить, – повел подбородком Бекетов, намекая на то, что знаки различия заменить пока что не успел. – Чтобы ты не оплошал, а я не обиделся. Вот такой он жук! В любой армейской разведке мира ценился бы… правда, всего лишь в качестве «языка». Но разговор сейчас не о нем. Пребывая на своей береговой службе, ты одновременно должен помнить, что являешься офицером контрразведки. В штате или пока еще вне штата – это значения не имеет. Ты находишься на военной службе. А по какому ведомству тебе выплачивают жалованье, вопрос десятый.

– Именно так я все и воспринимаю, – сурово подтвердил Гродов.

– А теперь слушай меня внимательно. Если я все правильно понимаю, батарея твоя расположена вот здесь, – ткнул он пальцем в карту, между двумя лиманами, – в овраге посреди голой степи. Все вспомогательные службы достаточно хорошо врыты в землю, но орудия-то находятся на поверхности, причем никакой оборонительной линии, никакого укрепрайона впереди нет. Об этом наши стратеги, к сожалению, не позаботились.

– Предполагается, что воевать-то мы будем только на территории врага.

– Если собираются воевать на территории врага, за сотни километров от границы такие полуподземные артиллерийские комплексы не создают, – резко осадил его Бекетов. – И вообще, когда говорят, что войну проведут «на территории врага», то подразумеваться может только одно: что войну эту с германцами развяжем мы сами. Но поскольку мы к этому не стремимся, то и похваляться «чужой территорией да малой кровью» не стоит: дай бог, на своей устоять да отбиться. Конечно, с бойцами на эту тему разглагольствовать не советую, не то время. Но и воспринимать подобные стратегические убеждения всерьез тоже было бы наивно. – Полковник взглянул на Гродова и, уловив на его лице некоторую растерянность, уточнил: – От кого бы они ни исходили. Меняется мощь противостоящих нам армий, меняется международная ситуация, а в ответе за безопасность страны всегда остаемся мы, военные. Последуют возражения?

– Никак нет. Нужно готовиться к отражению любого натиска.

– То-то же! Поэтому-то командование всячески усиливает сейчас недавно созданный Одесский военный округ[16]кадрами всех уровней. Орудия там мощные, уникальные; коммуникации и казарма защищены бетонными подземельями. Понятно, что именно на этом участке румынские и немецкие войска попытаются прорвать цепи нашей пехоты в первую очередь. Причем они не будут стремиться разбомбить батарею, орудия им понадобятся целыми, чтобы взламывать ими оборону Одессы и держать под обстрелом подступы не только к Одесскому порту, но и к портам Днепровского лимана в районе Очакова и Николаева.

– Теоретически так оно и должно быть, – осторожно отреагировал Гродов на очередной вопросительный взгляд заместителя начальника контрразведки флота.

– Да нет, это уже не теоретически. К таким ситуациям следует готовиться практически, с максимальной ответственностью. Парадокс батареи в том и заключается, что в качестве береговой она эффективнее может служить румынам, а не нам, поскольку флот у них, прямо скажем, слабый, а значит, использовать они его рассчитывают только для обороны своих собственных портов, собственного побережья от натиска нашего флота. Словом, на сухопутном фронте эта батарея им очень пригодилась бы. Но, коль так, значит, жди, что и разведка противника землю рыть будет на подходе к твоей батарее; и десанты противника – скорее всего воздушные – именно на нее нацелены будут. Поэтому в первую очередь готовь своих бойцов к отражению десантной атаки.

– Попытаюсь учитывать и это обстоятельство, – неуверенно ответил комбат. – Ну а конкретнее сориентируюсь на местности.

– Нет, что касается окрестностей батареи, то очистить подступы к ней от вражеской агентуры мы попытаемся заранее. По личному составу батареи и приданным ей подразделениям тоже нужно будет пройтись. Наши сотрудники свяжутся с тобой. Не исключено, что и меня тоже вскоре туда, на юг, перебросят, во всяком случае, посыл к подобным размышлениям уже прозвучал. Если это произойдет на самом деле, тогда уж работать будем в полном контакте. Кстати, как только все утрясется, подумаем о твоем переводе в штат контрразведки. Ничего не поделаешь: – решительно поднялся Бекетов, пожимая капитану руку, – вся жизнь военного – это всего лишь приготовление к войне. Станешь возражать?