Книга Зимние призраки - Дэн Симмонс

Подняв биту и стараясь двигаться бесшумно, Дейл прошел от гостиной к кухне, потом через кухню на крыльцо. Снова начался дождь, но было еще достаточно светло, чтобы разглядеть следы на земле. До того как он ушел на прогулку, уже было сыро и грязно. Единственные отпечатки колес вели к его «лендкрузеру». Единственные человеческие следы оставил он сам, уходя на прогулку, и возвращаясь с нее.

Не убежденный до конца, Дейл вернулся в дом, взял вместо биты лом, запер дверь и пошел из комнаты в комнату, везде включая свет. Он посмотрел за мебелью, за занавесками, под кушеткой, открыл шкафы, спустился в подвал, проверил, нет ли кого за печью и под старой медной кроватью Дуэйна. Заглянул в пустой бункер для угля.

Снова поднявшись наверх, он еще раз обошел все комнаты первого этажа. Затем он поднялся по лестнице на второй.

Толстый пластик был надежно прибит на прежнем месте. Коридор второго этажа неясно просматривался за пожелтевшим щитом.

Дейл проверил все еще раз. Ничего. Никого. Дом был настолько пуст и молчалив, что от звука заработавшей системы отопления Дейл подскочил и вскинул лом на уровень груди.

Снова взяв в руки бейсбольную биту, он вернулся в кабинет, надеясь, что странная абракадабра за это время исчезла с экрана компьютера. Нет, она была все там же.

Дейл вздохнул, сел в старое крутящееся кресло и распечатал слова на бумагу.

Он глядел на них, понимая, что существуют только два вероятных объяснения: либо кто-то побывал в доме, пока он гулял, либо он сам набрал эти слова, не сознавая, что делает. Оба предположения приводили его в ужас.

Он посмотрел на первую строчку: gabbleretchetsyethwisht-hounds. Из ряда выделялось слово «hounds», гончие. Кто бы ни набирал этот текст, он не утруждал себя нажатием на пробел.

Дейл прошелся по листу бумаги синей ручкой, ставя разделительные черточки там, где, по его мнению, должны быть пробелы. И вот что у него получилось:

gabble retchets yeth wisht hounds he haefde hundes haefod amp; his loccas waeron ofer gemet side amp; his eagan scinon swa leohte swa morgensteorra amp; his teth waeron swa scearpe swa eofores texas

К несчастью, большинство этих слов были понятны университетскому преподавателю английского языка.

Дейл Стюарт занимался литературой двадцатого века, но в свое время изучал Чосера и с удовольствием ходил на семинары по «Беовульфу». Эти староанглийские строки по стилю были близки «Беовульфу». «Gabble retchets» что-то ему напоминали, но сразу не поддавались переводу. Он засомневался, староанглийский ли это. Может, валлийский? «Yeth» означало «вересковая пустошь», значит, в последней строке говорилось что-то о гончих на вересковой пустоши. Надо будет уточнить, что такое «wisht».

Оставшиеся слова были точно староанглийскими.

«Не haefde hundes haefod» – «У него была голова пса».

Дейл отложил лист бумаги и потер щеку, прислушиваясь к шороху пальцев по отросшей щетине. Рука чуть заметно дрожала.

«amp; his loccas waeron ofer gemet side» – «и шерсть у него была чрезвычайно длинная».

Дейл улыбнулся. Увидев напечатанный текст, он испугался, что это Дерек с остальными скинхедами или даже шериф Ка-Джей Конгден проникли в дом, чтобы нагнать на него страху. Теперь он понимал, что спокойно может сбросить их со счетов. Вряд ли кто-нибудь из местных жителей настолько сведущ в староанглийском языке. «Осторожнее, Дейл, старина, – мысленно предостерег он себя, – зазнайство крайне опасно для интеллектуала».

«amp; Ms eagan scinon swa leohte swa morgensteorra» – «и глаза его сияли так ярко, словно утренняя звезда». Некто с песьей головой, длинной шерстью и горящими глазами. Мило.

«amp; Ms teth waeron swa scearpe swa eofores texas». Texas. Техас. Хотел бы Дейл, чтобы в этой строчке речь шла о Техасе. Но строчка переводилась так: «…и зубы его были такие острые, как клыки кабана». Да уж, вот тебе и Техас.

Дейл стер строчки на староанглийском и попытался вернуться к своему роману, но из попытки снова перенестись в насыщенные событиями летние каникулы шестидесятого года ничего не вышло. Через некоторое время он сдался, достал из холодильника остывшее пиво, захватил с собой потрепанный экземпляр «Антологии» Нортона, раскрыл на «Беовульфе» и спустился в подвал, где было теплее и светлее.

Он включил консольный приемник, чтобы послушать джазовые мелодии из Сент-Луиса. Пока он пробегал глазами страницы «Беовульфа», дневной свет в окнах окончательно погас. Чуть позже зажужжал и зарычал обогреватель. Но Дейл с головой погрузился в чтение, чтобы обращать на все это внимание.

Тролль-убийца Грендел и его мать, не говоря уже о волках, рыщущих вокруг осажденного врагами замка, были несколько раз названы одним и тем же словом «wearg» или его вариантом «wearh». На полях Дейл увидел нацарапанное собственной рукой примечание: «Германская форма warg, варг, волк, также означает изгоя, человека, совершившего преступление, которое невозможно простить или искупить». И потом рядом с его примечанием косым почерком Клэр: «Тот, кто изгнан из своего племени и обречен скитаться в одиночестве и умереть в одиночестве. Warg = пожиратель трупов (от индоевропейского wergh to strangle = тот, кто заслуживает удушения). Изгнанного из общества человека-варга можно открыто и безнаказанно убить».

Руки у Дейла снова задрожали, когда он откладывал в сторону тяжелую «Антологию». Он и забыл, что одалживал книгу Клэр, когда четыре года назад она в группе его студентов сдавала зачет по «Беовульфу».

Медленно, с трудом, Дейл осознал, что из старого приемника доносится блюз. Ощущение было такое, словно кто-то прибавил вдруг громкость. Он уронил книгу и перевернулся на кровати от изголовья к ногам, придвигаясь ближе к светящейся шкале настройки.

Звучал мощный классический блюз. Ходила легенда, будто композитор и исполнитель Роберт Джонсон продал душу дьяволу, чтобы научиться сочинять и исполнять эту музыку. Сам Джонсон никогда не опровергал этих слухов.

Дейл закрыл глаза и слушал старую запись: Джонсон выводил мелодию «Гончих ада, идущих по моему следу».

Глава 11

Через две недели после того, как Клэр Харт начала посещать семинар Дейла, посвященный американским писателям двадцатого века, и за неделю до того, как они стали любовниками, Дейл (доктор Стюарт) задержал ее на несколько минут после одного из занятий. Стоял чудесный осенний день, больше похожий на летний. Все окна кабинета были открыты, и за ними виднелись зеленая листва и синее небо.

– Вы Клэр Ту-Хартс, – сказал Дейл. – Дочь Моны Ту-Хартс.

Клэр хмуро поглядела на него.

– Откуда вы узнали?

– Из университета Флоренции прибыли копии документов, в которых стоит ваше настоящее имя… не то, что указано в бумагах, полученных ранее. В одном из документов была и фамилия вашей матери.

Клэр стояла и молча глядела на доктора Стюарта. Вскоре ему довелось узнать, какой выдержанной и невозмутимой может быть эта молодая женщина. Через секунду Дейл прочистил горло и продолжил: