Книга Роковая женщина - Джеймс Хедли Чейз

Сидней вытаращил глаза.

— Два миллиона?

— Вот как я это себе представляю: я встречусь с миссис Плессингтон и объясню ей, что, если она хочет, чтобы мы продали колье в его теперешнем виде, мы дадим ей миллион восемьсот тысяч, столько же, сколько заплатила она сама. Из твоих слов ясно, а я укажу ей, что повторная продажа колье вызовет такой же интерес прессы, как и первая, но она боится огласки. Стоит ей понять это, как она перепугается и не позволит нам продавать его как ювелирное изделие. Тогда я объясню ей, что, если колье разобрать, стоимость его значительно понизится. Камни придется продавать по отдельности, и мы не сможем предложить ей больше девятисот тысяч. Колье станет нашим. — Я поднял руку, видя, что он хочет меня прервать. — Дай мне закончить. Ты должен спроектировать ожерелье, в которое войдут все камни миссис Плессингтон. Я закажу ожерелье Чану, подыщу покупателя в Южной Америке, в Индии или на Ближнем Востоке и сбуду это ожерелье за два миллиона. И тогда ты заработаешь миллион сто тысяч долларов. Это, по-моему, очень выгодная сделка.

Он откинулся на спинку кресла и некоторое время смотрел на меня.

— Но мы не можем так поступать! — воскликнул он с возмущенным видом. — Нельзя же наживаться такими методами на бедняжке.

— Это бизнес, Сидней, — сказал я. Я положил себе еще немного икры. — Спроси Тома, можем ли мы так поступать.

— У Тома не душа, а счетная машина и кассовый аппарат вместо сердца.

— Потому-то ты и ешь икру.

Несколько минут он задумчиво жевал.

— Ты действительно думаешь, что сможешь продать ожерелье за два миллиона?

— А почему бы и нет?

Я был уверен, что не смогу, но мне нужна была приманка для Сиднея.

— Даже Бартоны могут купить его за эту сумму, но тебе придется спроектировать ожерелье, перед которым любое другое покажется дешевкой.

У него загорелись глаза. Такие задачи Сидней обожал.

— Я сумею, уверен. Какая замечательная идея, Ларри, умненькая ты киска!

Я понял, что купил его, и начал успокаиваться. Мы молча выпили шампанского, потом я осторожно ступил на очень тонкий лед.

— Понадобится время, Сидней. Мне придется слетать в Гонконг. Чан проработает над ожерельем не меньше месяца. На продажу его уйдет три, а то и пять месяцев. Что станет тем временем с миссис Плессингтон?

Он изумленно уставился на меня. Эта мысль не приходила ему в голову.

— Я знал, что это слишком хорошо, чтобы поверить в такое! Она не может ждать. По-моему, она не сможет ждать и недели!

Подошел официант и убрал тарелки. Мы сидели молча, пока не подали суфле из омара. Официант удалился. И тогда я забросил свою бомбочку, не зная, взорвется она или нет.

— На мой взгляд, Сидней, если мы хотим, чтобы сделка состоялась, тебе придется одолжить ей деньги до продажи ожерелья.

Он широко раскрыл глаза.

— Девятьсот тысяч? — Его голос поднялся до писка.

— Ты ссудишь ей их под шесть процентов, а ожерелье, в конце концов, продашь за два миллиона, — сказал я. — Спроси Тома, бывают ли сделки выгоднее?

— Но мне не по средствам одолжить ей такие деньги!

— Я не говорю, чтобы это делал ты лично. Одолжит фирма.

— Том никогда ни под каким видом никому не одолжит, даже самому Никсону!

— Ладно, тогда деньги дашь ты. Твой банк позволит тебе превысить кредит. Что ты теряешь? Ожерелье будет твоим. Даже если я не смогу получить за него два миллиона, а я думаю, что смогу, его цену мы всегда получим. Даже в этом случае ты удвоишь свои деньги. Да ну же, Сидней. Такой шанс бывает один раз в жизни!

В раздумье он отправил в рот вилку с суфле, и я заметил вдруг появившееся в его глазах выражение алчности.

— Тому не обязательно знать об этом, правда? — сказал он. — Ведь если я вношу свои собственные деньги, тогда и те деньги, которые ты выручишь от продажи ожерелья, тоже будут моими личными деньгами, не так ли?

— Правильно. Минус один процент моих комиссионных.

Он взглянул на меня, слегка прищурясь, и я понял, что он не подумал об уплате мне комиссионных.

— Да, один процент тебе.

Было заметно, что он пытается произвести в уме подсчеты.

— Ты дашь мне восемнадцать тысяч долларов. Вычти еще девятьсот тысяч миссис Плессингтон и прибавь ее шесть процентов за твою ссуду, и у тебя останется приблизительно восемьсот восемьдесят тысяч чистой прибыли. По-моему, совсем недурно.

Он подумал еще немного и добавил:

— У меня есть идея даже лучше, Ларри, дорогой мальчик. Что, если ты убедишь миссис Плессингтон продать колье сразу за восемьсот пятьдесят тысяч? В конце концов, деньги-то не ее. Я мог бы продать акции для покрытия этой суммы, и тогда колье стало бы моим и я мог бы не беспокоиться из-за Тома. Правильно? Если я так сделаю, а ты продашь ожерелье за два миллиона, я мог бы получить миллион с четвертью. Довольно заманчиво, не правда ли?

— Мне казалось, что ты не хочешь наживаться на бедняжке. — Я прикинулся, что шокирован. Он беспокойно заерзал.

— В конце концов, ты сам сказал, что это бизнес. — Он сделал паузу, вглядываясь в мое лицо. — Как тебе кажется, ты сможешь убедить ее продать колье за такую сумму?

— Попытка не пытка.

Я покончил с остатками суфле.

— Ларри, посмотри завтра, что можно сделать. Я уверен, у тебя получится.

Сидней щелкнул пальцами, подзывая официанта, и заказал кофе.

— Слушай, а если мы сделаем следующее… Добудь колье за семьсот пятьдесят тысяч, и я дам тебе два процента. Справедливей некуда, правда?

— И оплатишь билет на самолет до Гонконга и все расходы, — предложил я, зная, что никакого Гонконга не будет.

— Естественно, дорогой.

— Терри знает о миссис Плессингтон?

— Не упоминай об этом скверном мальчишке! Право же, мне следует избавиться от него! — Сидней покраснел от раздражения. — Честное слово, он становится совершенно невозможным!

— Это к делу не относится! Знает он или нет?

— Конечно нет!

— Ты уверен? Миссис Плессингтон приходила к тебе. Разве он не поинтересовался, что ей нужно?

— Мы даже не разговариваем!

— Он не мог подслушать?

Мысль о Терри заставляла меня нервничать. Он слишком хорошо разбирался в бриллиантах, чтобы я мог чувствовать себя в безопасности.

— Нет. Когда пришла миссис Плессингтон, он был занят с клиентом.

— Слушай, Сидней, он не должен ничего знать. Собственно, никто не должен знать, а то пронюхает Том. Строго говоря, сделка должна проходить через фирму. У Тома будут все основания для недовольства, если он узнает про нашу затею.