Книга Психология неудачника. Тренинг уверенности в себе - Анна Прихожан

Но и это еще не все. Подобно магниту, испортившему часы, психологическая проблема притягивает к себе события нашей жизни, искажая наш опыт, опыт наших чувств, опыт наших переживаний, опыт наших успехов и неудач. Это происходит не только за счет «записи на пластинке» всех более или менее сходных ситуаций и, следовательно, «растущего», словно он снежный, кома «непереваренных» событий вместе со сгустком отрицательных эмоций, но и потому, что проблема как бы создает отрицательно заряженное поле, которое, во–первых, влечет к себе все, что связано с неблагополучием, с отрицательными эмоциями, и, во–вторых, – об этом мы уже говорили – создает тот отрицательный настрой, который привлекает, приманивает к нам неудачи.

Во всех этих случаях проявляется действие двух очень важных психологических законов. Вот как их формулирует выдающийся отечественный психолог Л. С. Выготский.

Первый из них – закон общего эмоционального знака. Его суть в том, что «всякое чувство, всякая эмоция стремится воплотиться в известные образы, соответствующие этому чувству. Эмоция обладает, таким образом, как бы способностью подбирать впечатления или образы, которые созвучны тому настроению, которое владеет нами в данную минуту… впечатления и образы, имеющие общий эмоциональный знак, то есть производящие на нас сходное эмоциональное воздействие, имеют тенденцию объединяться между собой, несмотря на то, что никакой связи ни по сходству ни по смежности не существует налицо».[16]

Закон эмоциональной реальности воображения проявляется в том, что «всякое построение фантазии обратно влияет на наши чувства, и если это построение и не соответствует само по себе действительности, то все же вызываемое им чувство является действенным, реально переживаемым, захватывающим человека чувством».[17]

Когда мы рассказываем о проблеме, особенно если нас внимательно и доброжелательно слушают, не давая советов и не говоря: «Это чушь, мелочь, выбрось это из головы», или когда мы делаем все, чтобы услышать самого себя, мы поневоле, преодолевая отвращение и страх, прикасаемся к этому кому. А поскольку нас просят быть как можно конкретнее и говорить подробно, то мы начинаем его разбирать, так или иначе подходим к нему рационально (если угодно, занимаем позицию аналитика).

Как хорошо было бы поступить с проблемой так, как мы поступаем с заигранной пластинкой, – передвинуть адаптер, и все. Но наша пластинка не просто заиграна, на ней налип ком грязи, и для того чтобы игла двинулась дальше, мы должны счистить этот ком. О, наши эмоции не сдаются! Именно сопротивление проявляется в зевоте, злости и других непонятных внешне реакциях. И чем ближе мы подходим к проблеме, тем сильнее эти странные (на научном языке – неадекватные) реакции. Пластинка заиграна, и мы снова и снова повторяем одно и то же, надеясь, что при каком–то толчке игла сама проскочит дальше. И это действительно происходит! Мы чувствуем освобождение, выражающееся в смехе, слезах или чувстве облегчения.

Знаете, на что это похоже? Маленькие дети очень по–разному относятся к страшным местам в сказках. Одни так боятся их, что просят эти места не читать, а вот другие требуют, чтобы им читали эту сказку со всеми страшными местами много раз, играют и рисуют эти страшные эпизоды (не подозревая, что этим открывают сами эффективные приемы психотерапии) – они привыкают к страху, осваивают, «переваривают» его, научаются с ним обращаться.

Примерно то же происходит, когда мы много раз повторяем одно и то же. Называя то, что нас травмирует, мы делаем это как бы более объективным, и чем больше мы его называем, тем более объективным оно становится. Мы освобождаемся от него.

И если проблема еще не очень глубоко засела в нас, то бывает так, что, рассказав о ней, мы полностью избавляемся от нее так же, как дети избавляются от страха.

Но если она проникла вглубь, то, к сожалению, так просто от нее не избавишься. Зная это, не давайте новым травмам записываться на старые заигранные пластинки. Анализируйте трудные для вас ситуации, не бойтесь их, рассказывайте о них. Ведь вы уже знаете, как их победить.

Защитные механизмы и сопротивление

Подлинно глубокие внутренние проблемы требуют, конечно, более сложного подхода. Но прежде чем мы перейдем к этому, мне хотелось получить ответ на простой вопрос. Ответь на него и запиши ответ в дневнике: как у тебя обстоят дела с достижением целей? Помнишь, как мы с тобой все хорошо расписали? Как обстоят дела сейчас?

Вот история из моей практики.

Как–то я вела эксперимент по изучению тревожности, то есть таких случаев, когда человек постоянно ждет неблагополучия, испытывает напряжение, волнение и страх, хотя никаких реальных оснований для этого нет. Как обычно бывает в психологических исследованиях, испытуемые разделились на несколько групп. Большинство из них испытывали тревожность лишь по поводу некоторых, действительно сложных событий жизни – когда думали о грядущих экзаменах, уходе в армию и т. п. У других таких ситуаций было больше – чаще всего к указанным выше ситуациям добавлялась боязнь говорить публично, ожидание неблагополучия со стороны других людей, страх показаться смешным. Их тревожность можно было охарактеризовать как умеренную. И наконец, у третьих тревожность проявлялась практически во всех ситуациях, они волновались буквально обо всем. Была еще одна группа, но о ней мы поговорим попозже. Полагаю, вы понимаете, что тревожность – переживание очень неприятное и сильно мешающее жить, радоваться жизни.

По окончании эксперимента я предложила всем желающим пройти психологический тренинг, чтобы избавиться от тревожности, научиться справляться с повышенным волнением. Записались многие, но когда я посмотрела список, то увидела, что там в основном люди из второй, а некоторые даже из первой группы. Не было ни одного человека с сильной тревогой. Я, естественно, заинтересовалась, в чем дело, и спросила их об этом. Диапазон ответов был громадным – от отсутствия времени в связи с необходимостью каждый день выгуливать собаку до отрицания полезности психологической помощи для здоровых людей в принципе. Но среди причин почти не было объяснений, которые люди обращали сами к себе. Говорилось обо всем что угодно, кроме одного: что связано с ними лично. Когда я говорила с этими людьми, то чувствовала сильное сопротивление, тем большее, чем ближе мы подходили к их личным проблемам. Другими словами, получалось примерно следующее:

– Вам мешает то, что вы постоянно из–за всего переживаете, волнуетесь, боитесь, что будет?

– Еще бы!

– Хотите избавиться от этого?

– Больше всего на свете.

– Я могу помочь.

– А у меня каждый день расписан (или: «Я не верю в психологов, астрологов и экстрасенсов», «Характер человека может воспитывать только он сам»).

А теперь вернемся к той группе, о которой мы еще не говорили. В нее попали люди, которые, по их представлениям, нигде и никогда не испытывали тревоги и страха, часто отрицали наличие у себя подобных переживаний. Интересно, что у большинства из них были большие трудности в общении, проблемы в школе, на работе, в институте, были и другие объективные признаки того, что им есть из–за чего волноваться и тревожиться. Но они как бы не замечали реального неблагополучия и объясняли его случайностью, считали эпизодом в своей жизни.