Книга Охотник - Михаил Кликин

На носу баржи заработал установленный на станке ДШК. Кто управлял крупнокалиберным пулеметом, Кира не разглядел, как ни старался. Но стрелял этот боец мастерски – вряд ли это был урожденный зар; наверное, какой-нибудь старичок из бывших Чистых решил поразвлечься – может, и сам мичман.

Два «печенега» на вертлюжных установках вторили ДШК с кормы.

А вот расчехленная палубная пушка пока молчала. Но заряжающий стоял рядом – только дай команду, и первый снаряд рванет где-нибудь в перелеске, если муты соберутся там кучей.

Что-то затрещало совсем рядом, и Кира вздрогнул от неожиданности. Увидел, как натянулись погрузившиеся в воду тросы, понял, что это включилась лебедка, таскающая тяжелый паром от берега к барже и назад.

– Готовность десять минут! – прокричал он на ухо Айрату и быстро спустился к минометному расчету, чтобы предупредить Лёху и Толика о скорой погрузке на паром.

Теперь выстрелы звучали реже: мутов значительно поубавилось, и бойцы начали готовиться к десантированию. План предусматривал, что на берег высадятся три группы по семь человек. С баржи их будут прикрывать снайперы и пулеметчики, а с суши – засевший в бункере береговой отряд. В принципе, весь десант можно было переправить за один раз – паром был способен перевезти значительно больше людей. Но в центральной кабине, собранной из тех же щитов, что и бункер на берегу, могли разместиться не более восьми человек. Только находясь в прочном укрытии, можно было чувствовать себя в относительной безопасности.

– Мы идем третьими! – напомнил Кира собирающейся у борта команде.

Он понимал, почему их отправляют последними. Первая команда – это «пробный шар». Почти смертники. Выжившие после обстрела муты обязательно атакуют десант либо во время транспортировки, либо на берегу. Эти бойцы – приманка для мутантов. И вместе с тем они – передовой отряд, ведущий разведку боем.

Вторая команда пойдет уже проторенным путем, зная, что её ждет, точно рассчитывая свои возможности. В это время на суше будет вестись зачистка силами берегового отряда, покинувшего своё укрытие, и уже высадившимися бойцами – теми, что уцелеют. К ним вторая команда и присоединится, подготавливая плацдарм.

А третьими десантируются те, от кого будет зависеть, насколько быстро исполнится план командования по поиску деревни местных дикарей. Этих бойцов начальство будет беречь, так как они уже были на берегу и знают, откуда начинать поиск и куда двигаться.

– Наша задача – выжить! – прокричал Кира Баламут своим людям. – Мы поведем остальных!

Не факт, что его услышали: стрельба не прекращалась, да и ревун с сиренами время от времени пробовали голос.

Притянутый тросами паром ткнулся в высокий борт баржи. Инженерный взвод собрал его за несколько дней, используя поваленные деревья и валяющийся на берегу мусор. Плавучесть парому придавали понтоны, которые в незапамятные времена были обычными топливными баками. На барже они использовались как жилые боксы для одного человека. Но пришло время – их очистили, перевернули и спустили на воду. Из таких же понтонов было смонтировано причальное сооружение возле атомной подлодки.

Три веревочные лестницы, развернувшись, упали на паром. Три бойца, обвешанные оружием, начали спускаться вниз. Они спешили – им нужно было забраться в кабину до того, как муты опомнятся и полезут на плавсредство.

Но спуск прошел на удивление спокойно. Только один одуревший мутант, вынырнув из воды, попытался схватить пробегающего мимо бойца, но сразу несколько прицельных выстрелов с высокого борта плавучей крепости отправили его на морское дно.

Через четыре минуты паром отчалил. Десятки глаз напряженно следили, как стальные тросы медленно тянут его к берегу. Где-то на первой половине пути из воды на сбитые бревна выпрыгнул здоровенный мут. Он так быстро рванул к стальной кабине, что снайперы не успели вовремя среагировать, и пули прошли мимо. Стрелять из крупного калибра было нельзя – слишком велик был риск попасть по людям или повредить паром. В этом случае пришлось бы десантироваться на шлюпках – а это было не в пример опасней и сложней.

Мут налетел на кабину, едва не сорвав её с креплений. Но несколько длинных очередей в упор буквально выпотрошили его. Он свалился, корчась в куче собственных потрохов, и благополучно сдох, когда пуля, пущенная из «винтореза» Айрата, все же влепилась ему точно в бугристый затылок…

33

Борис только вошел в деревню и сразу понял, что о гибели «западного» отряда охотников теперь знают все, – слухи по деревне расходились мгновенно. Он ловил косые взгляды испуганных женщин, замечал необычайную угрюмость встречных мужчин. От него ждали каких-то слов. Но он пока не знал, что сказать. От него ждали действий. Но он не мог решить, что предпринять.

Издалека заметив приближающегося Главу Совета, навстречу ему заспешил Макар Мартынов. В Совете он состоял уже пятый год, отвечал за «внешние отношения» – под этим подразумевалась любая деятельность за пределами земель, освоенных общиной. Именно Макар предложил создать новый школьный класс, специализирующий на подготовке «пионеров» – разведчиков-одиночек, исследующих «большой мир». Конечно, это шло вразрез с правилами Кодекса, ведь изоляция была одним из важнейших принципов, по которым строилась жизнь общины. Но Борис, поразмыслив и полистав записи эфиров капитана Рыбникова, убедился, что создатель Кодекса не требовал полного разрыва отношений с внешним миром. В конце концов, община пользуется многим, что осталось от прежнего мира, – в первую очередь знаниями, накопленными прежним человечеством. А значит, вполне допустимо получать из внешнего мира что-то еще.

Что же касается принципа изоляции… А предположим, что разведчики-пионеры не нарушают его, а исполняют!

Так в общине появилась служба внешней изоляции, члены которой, по привычке называемые пионерами, уходили в дальние походы, продолжающиеся порой несколько месяцев. Обычно пионерами становились неусидчивые мальчишки, которых вечно куда-то тянуло и которым не нравилось жить на одном месте, – у большинства из них отцы и деды были кочевыми оленеводами. Они и раньше-то значительную часть времени проводили в лесу и тундре, не особо отчитываясь за свои действия перед руководством. Теперь они стали полноправными путешественниками.

Наиболее безопасным и удобным временем для дальних походов считалась снежная и морозная зима. Активные муты в это время встречались редко, по-настоящему бояться надо было только берложников – но они не отличались большой резвостью, предпочитая поджидать добычу в засаде. Болота, озера и реки промерзали. По льду и снегу можно было перемещаться быстро и в любом направлении. Иногда для этого использовались собачьи или оленьи упряжки. Но чаще пионеры пользовались буерами со сменными лыжами и коньками. При хорошем ветре на ровной местности парусная машина, идущая в бакштаг, разгонялась так быстро, что никакой мут не мог её догнать.

Поначалу пионеры просто занимались разведкой. Потом они стали приносить добычу: старые книги, сохранившуюся одежду, электрические провода, даже патроны и оружие. В крупные поселки разведчики обычно не совались. Но на побережье и в лесах еще оставались заброшенные деревушки и забытые охотничьи заимки, где можно было раздобыть что-нибудь полезное. Случались и другие находки: военный узел связи, укрывшийся глубоко в лесу, останки разбившегося воздушного лайнера среди сопок. Всё подробно описывалось, отмечалось на картах.