Книга Дитя падшего бога - Барб и Дж. С. Хенди

Вельстил похолодел. Магьер путешествует морем.

Он не мог представить, как ей это удалось. Ни один людской корабль еще не огибал северо-восточную оконечность континента и не входил в эльфийские воды. Вельстил рассчитывал, что в его распоряжении еще пара ночей, чтобы изнурить голодом сотворенных им слуг и окончательно свести их с ума от жажды крови. Теперь у него этого времени нет. Между ним и восточным побережьем — целый горный хребет.

Надо подготовиться в дорогу и устроить своим диким псам последнее угощение.

Вельстил протер блюдо и кинжал, убрал их в мешок, но, когда поднялся, пришлось опереться рукой о стену. С тех пор как он снова стал принимать снадобья, отгоняющие сон, выдерживать недостаток отдыха стало нелегко. Вельстил перевел взгляд на запертые двери по правую сторону коридора.

Он был слишком занят тем, что изводил своих новых слуг голодом, все дальше загоняя их на Дикую Тропу. Сколько еще монахов осталось в живых? Ему нужно будет запасти с собой в дорогу как можно больше жизненной силы.

Когда Вельстил спустился в прихожую, Чейна там не было. Интересно, где его неуравновешенный спутник проспал весь день? Или, может быть, Чейн уже проснулся и бродит по обители?

Вельстил прошел коридором, начинавшимся в дальней стене прихожей, и, остановившись у арочного проема, заглянул в мастерскую.

— Чейн! — позвал он, но ответа не получил.

С самой первой ночи в обители, когда Вельстилу пришлось силой усмирять Чейна, молодой вампир переменился. Он стал заметно угрюмее, держался куда более замкнуто и неприязненно. Рано или поздно это поведение достигнет высшей точки, и тогда…

Вельстил был уверен: придет время, когда хлопоты, причиняемые Чейном, перевесят ценность его услуг. Но пока что…

Искать молодого вампира было некогда, а потому Вельстил, зорко озираясь по сторонам, двинулся вдоль стены к большому сундуку. В последний раз оглянувшись, он торопливо откинул крышку сундука и, порывшись в нем, вытащил две пустые бутыли с плотно притертыми пробками. И лишь тогда направился назад, в коридор верхнего этажа. Задержался у своего мешка — ровно настолько, чтобы достать бронзовую чашку для кормления, — и, подойдя к первой двери по правую сторону коридора, выдернул из ручки деревянный шест.

В келье, на узкой кровати, сидели, тесно прижавшись друг к другу, трое монахов. Вельстил шагнул в келью и захлопнул за собой дверь.

Прежде чем отправиться в путь, ему нужно запастись жизненной силой.

ГЛАВА 5

— Что ты здесь делаешь?

Чейн вздрогнул и проснулся. Он лежал, свернувшись калачиком, у дверного проема монастырской библиотеки; от чего-то он постоянно возвращался к этому месту.

Вельстил стоял над ним с лампой в руке.

— Вставай! — велел он. — Мы выходим сегодня… после последнего кормления.

Чейн неуклюже обогнул Вельстила, пересек кабинет и вышел в прихожую. Вельстил шел позади, и при каждом звуке его тяжелых шагов спину Чейна сводило судорогой от напряжения.

— Покормим их напоследок, но пищи дадим не больше, чем всегда, — распорядился Вельстил. — Потом ты соберешь все припасы, какие удастся здесь найти. Сегодня уходим.

Чейн поднялся по лестнице и тяжелым взглядом уставился в глубину коридора. Кровь, исторгнутая Вельстилом на каменный пол, давно уже почернела и высохла. Стоны и скулеж безумных вампиров с наступлением темноты стали громче. Вот только из келий по правую сторону коридора не доносилось ни звука.

Всего одна дверь справа была по-прежнему закрыта деревянной жердью. Вельстил проскользнул мимо Чейна и открыл ее.

В келье валялись два ссохшихся трупа. Хотя на них все еще оставалось монашеское облачение — светло-голубые сюрко, темные рясы, — определить, мужчины это или женщины, было нелегко; впрочем, один из мертвецов был явно более хрупкого сложения. В этом зрелище для Чейна не было ничего неожиданного, и все же, зная теперь, насколько родственные были здешние обитатели ученым-Хранителям и миру, в который он так стремится попасть, при виде этих трупов Чейн окаменел.

В довершение худшего, на кровати скорчился третий — пока еще живой — обитатель кельи. Он зарылся лицом в угол, как будто хотел спрятаться. Затем чуть повернул голову в монашеском клобуке и боязливо глянул в сторону двери.

Приятное возбуждение, которое охватило Чейна в предвкушении трапезы, поблекло.

Монах был на вид никак не старше тридцати лет — изнуренный жаждой, голодом и недосыпанием. Вельстил без колебаний направился к нему и ухватил за ворот рясы.

Молодой монах судорожно втянул воздух, но закричать не успел. Вельстил ударил его кулаком в висок, и тот, потеряв сознание, рухнул поперек кровати.

Чейн молча стоял в коридоре у входа в келью.

— В чем дело? — спросил Вельстил.

Чейн поднял взгляд. В лице Вельстила не было ни жестокости, ни даже тени жажды — одна только холодная решимость.

— Я закончу здесь, — сказал Вельстил, так и не дождавшись ответа. — Обшарь кладовые. Собери все, что может нам пригодиться. И поищи чистые рясы или запасную одежду для наших новых спутников. Не хочу, чтобы их нынешний вид привлек ненужное внимание.

Чейн спустился по лестнице, задержавшись лишь затем, чтобы зажечь фонарь от угасающего огня в очаге.

Что еще он мог сделать? Сразиться с Вельстилом за жизнь этого монаха, сразиться с помощью кулаков или чар? То и другое бессмысленно. В первом случае Вельстил его уже однажды превзошел, что же касается второго…

Творить вспышки огня или света, создавать фамильяров — в драке эти умения вряд ли пригодятся. В отличие от Чейна, который в своем чародействе полагался на ритуалы и заклинания, Вельстил предпочитал магические артефакты. Впрочем, Чейн и сам время от времени занимался изготовлением артефактов, а потому логично предположить, что и Вельстил мог пользоваться заклинаниями, предпочтя их быстрое действие медлительному, но мощному воздействию ритуала. А ведь у старшего вампира не одно десятилетие опыта в подобных делах.

Опять-таки Вельстила могут защитить его новые слуги, которых сейчас ожидает трапеза, а затем — служение своему создателю.

Чейн вошел в коридор у входа, поднял засов на двери первой кладовой — и в этот миг наверху раздался пронзительный крик.

В стенах обители заметалось душераздирающее эхо. Молодой монах истошно вопил от ужаса, очнувшись в тот самый миг, когда в него безжалостно впились ледяные пальцы и клыки творений Вельстила. С каждым новым криком зверь, обитавший внутри Чейна, бился и метался все неистовее… а потом крик резко оборвался.

Чейн вошел в кладовую и поставил на пол лампу. Ни о чем не думая, он перебирал одежду, одеяла и куски холста, из которого можно было смастерить и навес, и дорожные мешки. Обнаружил стопку темных монашеских ряс — и застыл.