Книга Стратегии гениальных мужчин - Валентин Бадрак

Не менее интересным является тот факт, что уже в девятнадцатилетнем возрасте у молодого человека появились смутные мысли о преобразованиях Пруссии. Создается впечатление, что он, еще не зная, куда направить свою энергию, уже вступил в фазу активного поиска и идею ваяния из себя героического образа государственника рассматривал как один из нескольких путей самореализации. Но похоже также, что у незрелого Бисмарка не было никаких сомнений на тот счет, что он должен стать КЕМ-ТО. Кем, он еще не знал. Но наличие мыслей такого рода является очень важной деталью формирования любого гения и творца.

Можно ли сказать, что мать создала Бисмарка, дав ему наилучшее образование и самовольно усадив на стартовую колею дипломатической карьеры? Знания, связи и ее приобретенное в молодые годы чутье бывшей придворной дамы сыграли чрезвычайную роль. Но даже если бы Бисмарк был последователен в реализации советов матери и заставлял замолчать свой собственный голос, отчаянно прорывающийся на поверхность, он мог бы рассчитывать лишь на рутинную карьеру среднего дипломата и никогда не сумел бы вписать свое имя в историю. Но харизматическая импульсивность Бисмарка, его холерическая экзальтация, рано развитая способность двигаться напролом и презрение к устоям, помноженные на знания и подкрепленные материнской поддержкой, дали ему стартовые возможности. Не без помощи матери с юных лет Бисмарк научился смотреть на мир сквозь призму собственных интересов – черта, крайне необходимая для любой победы. Пожалуй, это было основным достижением многолетнего образовательного процесса молодого Бисмарка.

Для каждого человека, когда-либо достигавшего успеха, характерно освоение некоего пакета книг, который если не сформировал его характер, то оставил бесспорный и неизгладимый отпечаток на развитии и становлении его личности. Практически, состав такого пакета может существенно колебаться, но реально в жизни человека второго тысячелетия вряд ли что-нибудь может его заменить его наличие, ибо синтез опыта человечества – одно из главных условий появления на свет нового гения. Бисмарк не был исключением из правил. Его формировали сочинения Гете и Шиллера, труды Шекспира, творения Байрона и Скотта, а также материалы по истории политики. Несомненно, интересным является ставка матери двух сыновей Бисмарков на «проникновение в мир идей» и связанное с этим вполне обоснованное разочарование: ни Отто, ни его брат Бернгард не продемонстрировали наличие каких-либо достойных внимания идей на момент окончания образования. Похоже, что в это время мать строила более амбициозные планы, нежели ее еще не оперившиеся дети. В конце концов именно благодаря ей Отто поехал в Аахен для прохождения службы в административной коллегии города, где служба не была обременительной, но слегка приоткрывала путь к самосовершенствованию. Не может не заслуживать внимания тот факт, что молодой Бисмарк легко поддался мимолетным влечениям молодости и абсолютно не обременял себя выполнением служебных обязанностей. Это лишь дополнительное свидетельство отсутствия у него в то время реальной идеи, и цепь легкомысленных ошибок доминировала в начале его вполне посредственной дипломатической карьеры. Бесспорно, ярко выраженный сумасбродными поступками холерический темперамент водил его по краю пропасти, попади в которую однажды, он уже никогда бы из нее не выбрался. В конце концов он опять себя проявил, практически бросив ради амурных дел место своей службы без каких-либо убедительных объяснений. Серия ошибочных и загадочных непродуманных шагов, таким образом, была продолжена. Не удивительно, что мать была вне себя от совершенно непредсказуемого легкомысленного поведения сына. Единственной и совершенно неустранимой причиной того, что Бисмарку некуда было направить свою сокрушительную энергию и блистательный, склонный к динамичным комбинациям ум, было отсутствие идеи как таковой. Он, как мощный корабль новой уникальной конструкции, не мог сдвинуться вперед в большое плаванье, ибо не имел парусов.

Не удивительно, что со смертью матери, проталкивающей сына благодаря собственным связям и настойчиво призывавшей относиться к карьере серьезнее, дипломатическая карта молодого Бисмарка практически была бита. Отставка последовала почти незамедлительно. Но в то время он уже сформировался как человек, который не просто обожал выделяться из общей однородной массы, а жаждал буквально шокировать окружающих, чтобы, не дай бог, не оказаться бесцветным. Он шел по жизни как ледокол, давя и сокрушая все то, что не могло или не желало принять его образ мышления и видения мира, не испытывая при этом каких-либо чувств и не поддаваясь чьему-либо влиянию. В какой-то степени поведение Бисмарка после неудач на дипломатическом поприще можно расценивать как обычную сверхкомпенсацию собственной слабости и необходимость доказать себе собственную значимость при помощи использования призмы неяркого окружения. Но в то же время он продолжал настойчиво и серьезно работать над книгами, углубляясь в литературу и историю дипломатии, не игнорируя, однако, и философию. Несколько лет затворничества приблизили окончание внутреннего кризиса и начали формировать первые очертания будущей фундаментальной идеи. Размышления о собственной роли настолько измучили его, что он даже поступил на службу в потсдамскую администрацию, но вскоре не выдержал кабинетной работы и возвратился к деревенскому затворничеству. Дважды начинания построить фундамент карьеры потерпели крах… Бесспорно, двадцатидевятилетний Бисмарк активно искал себя, не находя русла, в которое он мог бы направить свою неистовость и экстремальную энергичность.

Но каждому ищущему себя не единожды представляется реальный случай все изменить и продолжать дерзать уже не в думах, а наяву. И дело тут вовсе не в судьбе и дьявольском роке, а в том, что мир готов преобразовываться рукой сильного, лишь бы только тот, кто решился на что-либо серьезное, сам уверовал в свои силы. Бисмарк созрел для преобразований своей жизни. Его воля, полученные из книг знания и устремления к смутным, неясным и заоблачным высотам готовы были силой разорвать сформировавшееся вокруг него нелепое кольцо не свойственного его буйным страстям покоя и унылого сладострастия. Бисмарк жаждал боев и побед. Таким он себя создал и более уже не мог держать в плену свою демоническую волю.

И ключевой поворот в жизни удрученного землевладельца, больше всего восхищавшегося суровым зрелищем ледохода, все же произошел, когда в стремлении расширить круг знакомств он был представлен достаточно влиятельным в стране братьям Герлах. Последние были в то время советниками короля Фридриха Вильгельма IV. Во время встреч с ними Бисмарк быстро продемонстрировал и навыки масштабного государственного мышления, и свой ураганный темперамент, воспринятый как способность к сильным поступкам. И когда представился подходящий случай – заменить в Соединенном ландтаге заболевшего депутата от Магдебурга, – Бисмарк в роли начинающего политика без колебаний отправился в Берлин.

Это была уже третья попытка, но ни неудавшаяся карьера дипломата, ни закончившийся отставкой порыв стать служащим отнюдь не подорвали веру молодого человека в себя. А демонстративный тип его личности как нельзя лучше подходил для реализации политической карьеры. Правда, он еще долгое время испытывал трудности с тем, чтобы не высказывать противнику всего того, что он о нем думал. Хотя иногда откровенные высказывания с его стороны воспринимались как игра и прибавляли баллы самому Бисмарку. Не удивительно, что застоявшаяся в деревне за долгие годы отшельнической жизни кровь Бисмарка заиграла при первой открывшейся возможности реализовать себя. Знаний ему уже хватало вполне – не сформировано окончательно еще было направление. Последнее предстояло нащупать.