Книга 2012. Точка перехода - Роман Злотников

– И что? – еще более недоуменно переспросил Михаил. – Ну не получилось – так в чем проблема-то? Подготовитесь получше и еще раз попробуете.

– Мы же тебе сказали, – в голосе Седого прозвучали досадливые нотки, – у нашей расы до сих пор не снят цивилизационный запрет на поиски наших Создателей. Даже попытка сделать это – уже преступление. Если бы нам удалось их найти – тогда возможны были бы варианты, а так… К тому же, когда наша попытка перешла в завершающую стадию, нам пришлось нарушить и другие запреты. Например, пришлось прервать нескольких из нас.

– Прервать?

Седой поморщился.

– Ну, убить, по-вашему. Просто у нас смерть – это неокончательно. Впрочем, у вас – тоже, просто вы еще об этом точно не знаете. Да и вследствие вашей неразвитости перенос сопровождается такими потерями, что следующий этап начинается с длительного восстановления… Поэтому те, кого мы убили, потом вновь воплотились. Так что осудили нас не за убийство, а за… ну если грубо, то можно сформулировать это как прерывание личностного континуума. Поэтому нас и осудили. И это – навсегда.

Михаил понимающе кивнул. Насколько он помнил, в новом Уголовном кодексе за убийство тоже давали пожизненное.

– Значит, вы к своим обратиться никак не можете?

– Нет. Если они узнают, что мы здесь, то пошлют… ну, по-вашему, это можно назвать полицией, чтобы вновь захватить нас.

– И че, ничего нельзя сделать? Ну, там апелляцию подать? По вновь открывшимся обстоятельствам.

Седой усмехнулся.

– Пойми, наша… назовем ее судебной системой, потому что иначе ты не поймешь, на самом деле имеет мало общего с вашей. Как бы тебе объяснить… ну, представь только один факт. Как изменилось бы ваше правосудие, если бы никто – ни адвокат, ни прокурор, ни потерпевший, ни сам преступник не смогли бы не просто лгать, а даже немного лукавить?.. Представил? А таких отличий масса. У нас подвергают изоляции не за открывшиеся и доказанные преступления, а за сам факт его возможности. Это считается недопустимым сущностным отклонением. А поскольку вмешательство в сущность, то есть, скажем грубо, в ваших терминах, некая психологическая коррекция также считается недопустимой, то вариант один – изоляция. И поскольку мы живем, по вашим меркам, практически вечно, то изоляция также становится вечной. Сотни тысяч лет, представляешь…

Михаил с обалделым видом мотнул головой.

– Не-а.

Седой вздохнул.

– То-то и оно.

Они еще помолчали. А затем Миша осторожно спросил:

– И что – никаких шансов?

Седой пожал плечами.

– Практически нет. Если только… через сотни тысяч лет не произойдет коррекция базовых цивилизационных норм и наши действия не попадут в зону допустимых. Но это долгий, ОЧЕНЬ долгий процесс. Впрочем, при удаче возможен и тот вариант, который выбрали мы – побег. Наша раса считает, что это тоже некий вариант изоляции, не угрожающий нашей цивилизации. Ибо беглецы, как правило, не особенно стремятся вернуться в наш ареал. Что совершенно понятно. Потому что даже такое ограниченно-функциональное существование все-таки лучше, чем полная изоляция. Ну, как для человека ограниченно-функциональная жизнь в качестве инвалида все же лучше, чем смерть. Впрочем, как ты знаешь, многие выбирают смерть. Хотя можешь мне поверить – они неправы. Следующий шаг надо делать, максимально подготовившись к нему, а вовсе не от безысходности.

– Как это?

– Почитай Библию. Или Коран. Или Веды. Там все сказано.

– Что?

– О грехе и благодати. Или о чистоте кармы. – Седой раздраженно нахмурился. – Ты вообще хоть немного задумываешься над тем, что мы тебе рассказывали? Например, над нашей невозможностью лгать?..

9

– А что это там, впереди?

– Шатой.

– Чего?

Седой, как и остальные, настороженно смотревший по сторонам, сердито повел бровью. Мол, не отвлекай, не до того сейчас, и Миша благоразумно заткнулся. Старый, раздолбанный УАЗ-«буханка», натужно ревя изношенным мотором, полз вверх по извилистой горной дороге. В его тесной утробе, скорее даже не сидя на лавках, а полуприсев на согнутых ногах и хватаясь за все что ни попадя, болтались шесть человек. Еще две фигуры маячили в кабине. Впрочем, по поводу принадлежности термина «человек» Михаил был уверен только в отношении себя самого. Кем считать остальных – имелись варианты.

В этот уазик он попал практически случайно. Утром вышел во двор, чтобы ехать в институт, и наткнулся на Седого, который едва не пританцовывал от нетерпения у своей «Нивы».

– Зубную щетку взял?

– Ну да. А что?..

– Потом. Прыгай в машину! – резко приказал Седой.

Михаил послушно забрался на сиденье, и «Нива» рванула вперед. Некоторое время они молча ехали, затем Седой сказал:

– Нам снова нужен Регистратор. Поедешь?

– Не вопрос. А далеко?

– Да. На Кавказ.

– Куда?! – ошалело вытаращил глаза Миша.

– На Кавказ, – снова повторил Седой, резким маневром обходя почти убитый «Опель-Кадет». Михаил сглотнул:

– Так это… предупредить надо. Своим сообщить.

Седой вытащил из кармана увесистый предмет, в котором Михаил опознал такой дико дорогой и престижный аксессуар, как мобильный телефон, и протянул его Мише.

– Предупреди.

Миша с осторожностью взял шикарную штуку в руки и озадаченно уставился на клавиатуру. У них в квартире до сих пор стоял старый советский аппарат с дисковым номеронабирателем, да и вообще телефоны с кнопочными номеронабирателями пока были не слишком распространены. Пацаны вообще считали их понтами и базарили, что кнопки ненадежны и быстро начинают западать и не нажиматься.

– А как тут звонить?

– Как по межгороду.

– И чего сказать?

Седой бросил машину в узкий промежуток между двумя фурами и спустя мгновение выскочил на соседнюю полосу, отчего у Миши екнуло под ложечкой. Седой выровнял «Ниву» и покосился на пассажира:

– Это тебе решать…

Михаил насупился. Ну да, конечно! Сам говорит, что они, мол, не могут позволить себе врать, а его все время ставит в ситуацию, когда приходится что-то придумывать. Не будешь же говорить матери, что вместо института едешь с инопланетянами на Кавказ в качестве какого-то Регистратора. И к гадалке не ходи, что она подумает…

Через полтора часа «Нива» проскочила через решетчатые ворота со звездой, которые шустро и, что удивительно, даже не спросив ничего, отворил солдатик с автоматом за спиной, и покатила по бетонке военного аэродрома. Михаил несколько опасливо косился по сторонам. Похоже, они снова оказались на территории военного объекта. Впрочем, судя по прежнему опыту, соратникам Седого Регистратор требуется именно в подобных случаях. В остальных они обходятся без него.