Книга Общество Жюльетты - Саша Грей

«Фак-Фэктори» – любимый клуб Анны. Единственное место, где, по ее словам, она по-настоящему чувствует себя в своей тарелке. Среди таких же, как сама. Анна утверждает, что хочет взять меня туда с собой, чтобы я лучше ее поняла. Поняла, почему она этим занимается.

Сегодня вечером будет «Черно-синяя ночь», Анна повторила это раза три или четыре, уверяя, что после того, как мы выйдем из клуба, наши тела будут уже не такими, как раньше. То есть все в синяках?

– Это дресс-код, дурочка, – говорит она мне.

Кожа и джинса. И больше ничего. Никакого хлопка, вискозы, полиэстера или лайкры.

Но я ее обманула – надела под джинсу бюстгальтер и трусики.

Анна этого не знает. Или знает, но не признается.

Она пришла ко мне домой. Мы с ней вместе приготовились к вечеринке, и она кое-что принесла мне, потому что у нас одинаковый размер. Анна непоколебима – я должна придерживаться дресс-кода.

– Надо играть по правилам, – сказала она. – Это единственное правило, которое там нужно соблюдать.

Я же была непоколебима в том, что никакой дресс-код мне на фиг не нужен. Моя скромность куда важнее. Поэтому, когда подруга не видит, надеваю трусики и бюстгальтер.

Анна заставила меня посмотреться в зеркало, а сама, руки в боки, встала позади меня, довольно улыбнулась, мол, дело сделано. Я же подумала, что выгляжу как дешевая потаскушка, как какая-нибудь актриска, нарочно вырядившаяся так, чтобы ее сняли для обложки «Максима».

Придирчиво оглядев меня, Анна говорит:

– Я бы тебя трахнула.

Именно после этих слов я сказала, что мне нужно в туалет, и именно там надела танга и бюстгальтер. Посмотрела в зеркале на свою задницу – проверить, что трусы не торчат из-под шортов, – и застегнула рубашку на одну пуговицу.

Анна играет по правилам. На ней черный облегающий комбинезон, сидящий, как вторая кожа. В комбинезон вставлена «молния», она тянется от горла вниз и исчезает между ног. Анна при всем желании не могла бы надеть трусы и лифчик, потому что они были бы видны и испортили весь эффект. Ведь «молния» расстегнута примерно в районе пупка, и грудь наполовину выглядывает наружу.

Пока Анна красилась, я спросила, чего мне ожидать от клуба.

– Это не бал для высшего общества, – ответила она. – Это место, куда люди приходят потрахаться. Достаточно посмотреть по сторонам, и сразу понятно, что там происходит. Присмотри что-нибудь этакое и присоединяйся. Делов-то!

По словам Анны, «Фак-Фэктори» – легендарный клуб. Он существовал, когда она еще даже не появилась на свет. Власти закрывали его под любым предлогом чаще, чем попадали в кутузку Линдси Лохан и Пэрис Хилтон вместе взятые. За все мыслимые и немыслимые нарушения санитарных норм и требований безопасности, за любую мелочь, к которой можно прицепиться. И каждый раз, когда клуб закрывали, он перемещался на новое место и открывался снова, забираясь все дальше и дальше от приличного общества, от цивилизации, туда, где его владелец мог жить спокойно, не опасаясь, что власти возьмут его за жопу. Вот теперь он переместился сюда.

Если место под названием «Нигде» и существует, то оно выглядит именно так. Зона боевых действий. Представьте себе фотографии разрушенного войной города на краю земли. Города, расположенного в зоне перманентного военного конфликта. Или руины потерянной цивилизации.

Давно покинутый всеми город. Пустые улицы. Развалины домов, готовые обрушиться в любую секунду. Никаких обитателей. Ни малейших признаков жизни.

Вот какие ощущения возникают в этом месте. Здесь жутко. Мы – две девушки – стоим на заброшенной улице на краю города.

Никаких признаков клуба. Ни вывесок. Ни людей. Ничего, что предполагало бы наличие малейшей жизни. Кроме нескольких граффити. Примитивных, как наскальная живопись эпохи палеолита. Нечто такое, что обычно рисуют на стенах уборной. Карикатурное изображение мошонки и пениса, из которого вылетают четыре крупных капли спермы.

Белые пятна на грязной черной стене. Ниже – ноги, поднятые в воздух и раздвинутые, как ножницы. Мне тотчас вспоминается привязанная к унитазу Анна на видео, ее задранные ноги. Между ногами – дырка. Грубо намалеванное изображение вагины с зубами. С массой острых зубов. Под ней – стрелка, указывающая на крутую каменную лестницу, которая ведет вниз.

Мы идем к этой лестнице и ныряем в темноту. Представляю себе, как должно пахнуть в клубе под названием «Фак-Фэктори». Наверное, как в подвальном баре, сыром, с заплесневелыми стенами, где все провоняло прокисшим вином. С каждым шагом чувствую, как вокруг нас сгущается атмосфера тайны и порока. Внизу мы наталкиваемся на черную дверь, без всяких надписей или указателей. Дверь похожа на дверь в преисподнюю. Анна стучит дважды, затем делает паузу и стучит три раза. Дверь открывается.

И когда она открывается, света за ней не больше, чем снаружи. Внутри царит полумрак, и глазам нужно время, чтобы к нему привыкнуть. Огромный темный силуэт человека-горы, который всегда оказывается у дверей любого клуба, безмолвно проводит нас внутрь. Я следую за Анной по узкому длинному коридору. Он такой тесный, что идти можно лишь по одному, как в катакомбах. Спускаемся вниз на два лестничных пролета и оказываемся под землей. Кажется, будто мы спустились прямо в преисподнюю.

Перед нами – огромная стальная дверь, выкрашенная темно-зеленой краской. Анна снова стучит, и дверь открывается. За ней – очередной человек-гора.

Первое, что я чувствую, – это запах. Нет, это не слабый запашок алкоголя и плесени. Здесь пахнет сексом. Это запах разгоряченных потных совокупляющихся тел.

Второе – духота. Здесь жарко и влажно. От этого моментально покрываешься потом.

Третье – звук. Музыка техно. Потому что не бывает клубов без техно, точнее, немецкого техно.

Немецкое техно, которое рвет барабанные перепонки. Бьет по мозгам. Сумасшедший ритм. В общем, идеальная музыка для секса.

Мы входим в большое прямоугольное помещение с кирпичными стенами. Вдоль одной стены протянулась барная стойка. Потолок такой низкий, что я могу дотянуться до него и потрогать рукой. Комната набита фриками всех мастей. И таких, на кого страшно смотреть, и таких, что странно себя ведут. Все они толпятся тесными кучками и общаются самыми разными способами. Такое впечатление, будто сюда занесло всех изгоев общества всех стран мира. Они сами не знают почему. Им ведомо лишь, что это их место. Здесь их никто не осудит, не проклянет, не станет косо смотреть. Здесь они могут предаваться своим любимым греховным занятиям.

По обе стороны барной стойки расположено по большой клетке. Как для хомячка, только гораздо больше.

В одной сидит обнаженная девушка, в другой – обнаженный юноша. К прутьям приделан лоток для еды и бутылочка для питья. И лоток и бутылочка – пусты. На барной стойке стоит голый карлик в шляпе и бросает в клетку с девушкой пригоршни арахиса.

В противоположной бару стене виднеются коридоры со сводчатыми потолками, которые ведут в другие помещения клуба.