Книга Душитель из Пентекост-элли - Энн Перри

– Понятия не имею, – честно призналась Эмили, ожидая разъяснений.

– Я хотела сказать… – Мисс Фитцджеймс старательно искала нужные слова. – Уайльд не обманывается в себе, в нем нет напыщенности. Он настолько противоречив, что готов высмеивать даже то, что ему дорого. Он… он интересен, с ним не скучно. Он не пытается сделать людей лучше и не читает им мораль, а его парадоксы настолько остроумны, что их нельзя не повторять, и они никого не задевают. – Она окинула взглядом гостиную. – А здесь… такая скукотища. Здесь не услышишь ни одного слова, которое захотелось бы запомнить, а тем более повторить при случае.

Миссис Рэдли не могла не согласиться с юной леди.

– Что же вас смущает в Яго? – спросила она. – Из всего, что вы мне рассказали о нем, он совершенно не похож на мистера Уайльда.

– Я знаю, – согласилась Таллула. – Но несмотря на то что я с удовольствием слушаю Оскара Уайльда, я никогда бы не вышла за него замуж. Это совсем другое!

Она, очевидно, даже не поняла, что сказала.

Эмили, глядя на девушку, догадывалась, что за ее искренностью, где-то глубоко, таилась неумолимая жестокая самоирония. Хотела того мисс Фитцджеймс или нет, но она открыла ей свои чувства.

– Не знаю, почему другое, – продолжала девушка. – Да и знать не хочу.

Появление мужчин в гостиной помешало им продолжить разговор. Джек показался Эмили очень серьезным. Он вошел вместе с солидным господином с густыми бакенбардами и алой орденской лентой на груди. Они о чем-то беседовали. Рэдли, поймав взгляд жены, на мгновение задержал его, а потом продолжил беседу. Этим взглядом он предупредил супругу, что не хочет, чтобы она помешала важному для него разговору, и Эмили все поняла.

Поняла она мужа и потом, когда примерно через час он сам подошел к ней и, виновато извинившись, объяснил, что вынужден уйти с вечера раньше и вернуться вместе с этим важным господином в Министерство внутренних дел. Он пообещал, что оставит ей экипаж, и сказал, что она может вернуться домой, когда пожелает. Джек попросил не ждать его, поскольку он не знал, как долго задержится в Министерстве – возможно, на весь остаток вечера. Он искренне сожалел об этом.

Лишь спустя двадцать минут скучнейшего и бессмысленного времяпрепровождения и светской болтовни Эмили с удовольствием опять оказалась в обществе Таллулы Фитцджеймс.

– Я больше не выдержу, – тут же шепнула та. – У моего кузена, должно быть, все уладилось с мисс Как-ее-там-зовут, и я могу спокойно оставить его наслаждаться своим триумфом. – Тон молодой барышни свидетельствовал о том, насколько ей все это было безразлично. – Реджи Говард пригласил меня на вечеринку где-то в Челси. Там будут все, о ком мы с вами говорили: художники, поэты, образованные люди. Будет интересно их послушать. – Таллула была воодушевлена. – Кое-кто из них вернулся из Парижа, где встречался с французскими писателями. Мне говорили, что пару месяцев назад приехал из Парижа Артур Саймонс. Он может немало рассказать о своих встречах с великим Верленом[2]. Представляете, насколько интереснее будет там, чем здесь!

Это было похоже на приглашение, но Эмили медлила с ответом. Ей, пожалуй, лучше извиниться и поехать домой. Свой светский долг она уже выполнила.

Но молодой женщине порядком надоело выполнять свой долг перед теми, кто постоянно ждет от нее этого и вместе с тем не обращает на нее внимания. Она не нужна ни Джеку, ни своим детям. В доме все шло по заведенному порядку, и даже ее участие в этом ужине было лишь формой. Прислуга обращалась к ней за распоряжениями просто из вежливости. Кухарка, дворецкий и экономка все равно поступали так, как считали нужным, независимо от того, что говорила им хозяйка. Ее мать вновь вышла замуж и была слишком занята собой и своим новым счастьем, чтобы нуждаться в советах или обществе дочери.

Даже Шарлотта в последнее время вполне обходилась без помощи сестры. Питт в своих последних делах тоже в ней не нуждался – она, собственно, даже не знала, чем он сейчас занимается.

А Таллуле Фитцджеймс Эмили была нужна, ей не помешает ее совет. Слова уже готовы были сорваться у нее с языка, когда она подумала обо всем этом. Ответить на приглашение можно по-разному, все зависит от важности вопроса и собственной внутренней честности. Нельзя иметь все, чем-то надо поступиться. Решения надо принимать честно и без задней мысли, а затем не бояться отвечать за последствия.

Наверное, будет очень интересно послушать рассказ о Париже.

– Заманчиво! – воскликнула Эмили, уже зная, какое принять решение. – Я с удовольствием поеду с вами в Челси.

– Реджи отвезет нас, – не задумываясь, подхватила Таллула. – Реджи, идите сюда! Знакомьтесь, миссис Рэдли, сэр Реджинальд Говард.

И, не дожидаясь, когда они хотя бы кивнут друг другу, она подвела их к хозяйке дома, чтобы попрощаться. Эмили отправила домой оставленный мужем экипаж.

Разумеется, вечеринка в Челси была не похожа на званый ужин, который они только что покинули. Гости собрались в нескольких одинаково просторных комнатах, наполненных книгами, удобными креслами и шезлонгами. Воздух был сер от табачного дыма, и в комнате пахло неизвестными Эмили благовониями. Гости, в большинстве своем мужчины, собирались группками и оживленно беседовали.

Первым внимание миссис Рэдли привлек джентльмен с мечтательным выражением лица, крупным носом, насмешливым взглядом и небольшим нежным ртом. При свете газовых рожков его волосы показались ей светлыми. Их длинные пряди падали на белоснежный, отороченный кружевом воротник его вельветового пиджака.

– Кажется, это Ричард Ле Гальен, – шепнула ей Таллула. – Писатель. – Взор ее отыскал в глубине гостиной еще одну, не менее примечательную фигуру: волосы причесаны на пробор, роскошные усы. Окружавшая его толпа с трепетом ловила каждое слово. – Артур Саймонс! Он, очевидно, рассказывает им о Париже. Мне говорили, что он побывал у всех знаменитостей.

Эмили и Таллула были весьма безразлично приняты хозяйкой дома, дамой средних лет с волевым лицом. Она была одета так, как обычно художники изображают европейских туристов на Востоке. Но несмотря на свою эксцентричность, эта одежда ей шла. В длинных пальцах дама держала сигару. Видимо, она хорошо знала мисс Фитцджеймс, поскольку была рада принимать всех, кого та приводила.

Поблагодарив хозяйку за любезность, миссис Рэдли с интересом и не без опасения огляделась вокруг. Большая пальма в кадке в углу скрывала двух молодых мужчин, сидевших на диване в излишней близости друг к другу. Один из них, держа в руке тоненькую книжечку в кожаном переплете, читал стихи. Они не замечали ничего вокруг.

Артур Саймонс с энтузиазмом рассказывал о своей недавней поездке в Париж, где ему действительно удалось побывать у Поля Верлена.

– Мы поехали к нему, – взволнованно вспоминал он, глядя в лица слушавших его гостей. – Нам был оказан самый радушный прием… Нас было двое, Хэвлок Эллис и ваш покорный слуга. Мне трудно передать вам атмосферу этой встречи, все, что я услышал и что увидел. Он угощал нас молодым вином и дымил, как фабричная труба. Клянусь, что отныне, вдыхая табачный дым, я всегда буду вспоминать тот вечер у Верлена. Только представьте себе эту картину! – Саймонс широко раскинул руки, словно собирался обнять весь мир.