Книга Как разграбили СССР. Пир мародеров - Лев Сирин

— Сразу после начала фактического развала СССР мэр Москвы Попов назначил Вас — сугубо штатского человека, ученого — руководителем столичной милиции. Вас не смущало, что Вы — непрофессионал — возглавили милицейские структуры?

— Представления по поводу милицейского профессионализма у большинства населения навеяны плохими детективами или телесериалами. На основании того образования, которое наши милиционеры получают, назвать их профессионалами крайне сложно. В большинстве своем они дремучие, невежественные во всех отношениях люди. Поэтому любой человек с высшим образованием на голову выше любого «профессионала» из МВД. Прошу мне поверить!

— Были попытки саботажа со стороны Ваших подчиненных и как Вы с ними боролись?

— Были, приведу пример. В июне 1992 года рядом с телецентром «Останкино» был разбит палаточный городок недовольных властью людей, которые пытались терроризировать сотрудников телевидения. Мне очень хотелось помочь моему другу, руководителю «Останкино» Егору Яковлеву, и ликвидировать этот городок, к тому же по этому поводу на меня уже давил новый мэр Москвы Лужков. Задача не ахти какая, но, с учетом взрывоопасности политической ситуации, действовать надо было осторожно. Я дал своему первому заместителю Никитину задание составить план действий по ликвидации палаточного городка. Тот такой план на коллегии и представил.

В нем Никитин просил задействовать в этой операции 5000 солдат внутренних войск, большое количество единиц техники... Короче, запланировал серьезную воинскую операцию. Я ему объяснил, что его подход в корне неверен: зачем воевать с простыми людьми? И велел сократить количество личного состава милиционеров. Через несколько часов, на ночном совещании, он представил новые цифры — практически те же самые, но лишь чуть урезанные. При этом Никитин занимался демагогией: мол, это же народ, зачем же его разгонять... Прямо там же, на совещании, я встал и сказал, что Никитин уволен из милиции. Потом подождал до 5 утра, взял 50 омоновцев, поехал к телецентру, где мы эти несчастные палатки закинули в грузовик и уехали.

— У Вас не было более важных дел, чем разгонять мирный народ? Именно после распада СССР, например, «воры в законе» стали набирали силу.

— Да, в 1992 году, скажем, освободился Иваньков, покойный Япончик, который тут же стал искать со мной контактов: его волновали заполнившие Москву кавказцы. Но разгул преступности, о котором вы говорите, начался позже. В мое время еще не было крупных фирм, поэтому «ворам в законе» не с кого было брать дань.

— Какие попытки реформировать фактически по-прежнему советское московское ГУВД Вы предпринимали?

— Я очень часто обращался к министру внутренних дел Ерину, предлагал различные новшества, но по большей части без толку. Многое упиралось даже не в Ерина. Скажем, трассовое ГАИ в Москве — абсолютно ненужная структура, которая еще со сталинских времен занималась только обеспечением комфортного проезда вождям. Даже Ерин пошел нам навстречу! Но как только идея сокращения трассового ГАИ дошла до Бориса Николаевича, он сразу все зарубил. Единственное, что мне разрешили сократить, так это трассовый отдел ГАИ на Воробьевых горах, поскольку на тех дачах Политбюро уже никто не жил.

...А вы знаете, что было несколько попыток реформировать МВД? Одна при мне. Ельцин после наезда Руцкого поручил Бурбулису подготовить план реформирования правоохранительных органов. Я, Севастьянов и еще ряд людей такой план подготовили, но реализован он не был. В 2002—2003 годах Грызлов, став министром МВД, озвучил план реформы своего ведомства, который был очень похож на наш. Но его тоже не реализовали. Была в промежутке между этими реформами попытка реформировать МВД министром Куликовым. Но он хотел реформировать милицию не в сторону децентрализации, а напротив, стремился все стянуть к федеральному уровню.

— Так что надо было делать?

— Криминальную милицию нужно специализировать, централизовать, федерализовать... СФБ, ФСКН, МВД надо объединить, изменить функциональные полномочия наподобие Федерального бюро расследований. А милицию общественной безопасности, наоборот, полностью замкнуть на местные бюджеты, вплоть до выборности шерифов. Отовсюду вывести следствие — сделать единый следственный комитет. Сегодня же полный бардак: четыре структуры имеют право открывать уголовные дела и вести следствие. Надо очень сильно поменять весь кадровый состав МВД.

— Каковы причины вашей отставки с поста руководителя ГУВД Москвы?

— К маю 1992 года гайдаровские реформы, начатые в январе, уже вовсю развернулись: появились «мальчики в розовых штанишках», в Верховном Совете сформировалась оппозиция... Гавриил в какой-то момент испугался, что все кончится крахом, что начнут искать виновных и вешать их на фонарях, что по всей стране пойдет самосуд. На нервной почве у него и со здоровьем разладилось. В общем, он захотел отползти в сторону, чтобы ни за что не отвечать. В мае 1992 года Попов ушел в отставку с поста мэра Москвы. Я его долго уговаривал: «Погодите немного, Москва будет цвести и сиять, а вы будете только пожинать лавры», то, что случилось при Лужкове. Ведь заслуги Лужкова в процветании Москвы нет никакой. Она процветает не благодаря ему, а вопреки. Так что все нынешние лавры Лужкова автоматически достались бы Попову, если бы он не струсил. Достались бы, впрочем, любому человеку в должности мэра Москвы. Но... Гавриил Харитонович повел себя неадекватно. Буквально на следующий день после его отставки у меня с Лужковым состоялся разговор, в котором он заявил, что изначально не одобрял моего назначения и что ему во главе ГУВД нужен кадровый генерал. Пожилой, седовласый, солидный... После моего ухода никакие реформы из тех, что пытался провести я, возобновлены не были. Зато, поскольку ничего не делалось, милиция разлагалась и к сегодняшнему дню разложилась полностью. Сегодня милиция реально не работает, ее нет. Милиционеры занимаются своими делами: кто-то кого-то «крышует», кто-то обирает гастарбайтеров... Почему сегодня в стране исчезла оргпреступность? Да потому, что ее функции ушли к милиции. На стрелки и разборки сегодня ездят майоры и полковники МВД.

Москва, октябрь 2010 г.

Глава пятая. «САТАНА» НА СТРАЖЕ РОДИНЫ, ГИБЕЛЬ «БУРАНА». КОСМОС

В 1990-е годы Россия обязана была разде-лить участь Советского Союза. Так по крайней мере, как уже знает читатель, мыслили в Вашингтоне, принуждая в начале 1990-х Бориса Николаевича Ельцина подписывать тайные соглашения. И впрямь? Уж коли Ельцин легко оборвал от России братские Украину (бывшая Малороссия) й Белоруссию, то с какой стати ему насильно удерживать мусульманские регионы: Башкирию, Татарию, Северный Кавказ. Логика, конечно, в этих размышлениях есть, но только для тех, кто не знает Бориса Николаевича. А у Бориса Николаевича было одно качество: он ценил власть пуще жизни. Что стало и косвенной причиной распада Советского Союза, и одновременно причиной целостности России.

Читатель, конечно, догадался, к чему я клоню. Маниакальная жажда быть только первым руководителем государства подвигла Ельцина в декабре 1991 года к подписанию Беловежских соглашений[15], то есть к формальному убийству СССР. Но эта же болезнь (извиняюсь, черта характера) не позволяла Ельцину пустить на окончательный самотек процессы распада России. Ельцин физически не смог бы пережить расползание территорий у него, хотя еще вчера вырвал с мясом Россию у Горбачева.