Книга «Пушечное мясо» Черчилля. Безоговорочная капитуляция - Александр Усовский

Одна беда – где взять эти пятьсот семьдесят килограммов хлеба, триста килограммов картошки, пятьдесят килограммов мяса и двадцать килограммов масла на каждый выпускающийся танк? Притом что предвоенные запасы продовольствия ввиду стремительного продвижения вермахта в глубь советской территории частично захвачены врагом, частично уничтожены и лишь в малой степени – розданы отступающим частям и растащены населением? На территории крупнейших сельскохозяйственных регионов, подвергшихся оккупации, находилось 47 % всех посевных площадей СССР, в том числе 38 % посевов зерновых, 87 % – сахарной свеклы, 50 % – подсолнечника, льна и других культур, животноводческие хозяйства насчитывали 57 % крупного рогатого скота и лошадей, около 60 % свиней. В августе – сентябре 1941 года с земельных массивов Украины было вывезено 12,5 млн т зерна и других культур, что составило восьмую часть зерновых, собранных и заготовленных в восточных районах страны. С огромными трудностями проходила эвакуация скота. До тыловых районов дошло примерно 13 % колхозного и совхозного стада из Украины, Белоруссии и западных областей Российской Федерации. К концу 1941 года машинный парк сельского хозяйства уменьшился по сравнению с довоенным уровнем на 242 тысячи тракторов, 61 тысячу комбайнов, 162 тысяч автомашин.

Проблема нехватки продовольствия в СССР уже к осени 1941 года начала становиться весьма острой. Потому как посевные площади, в отличие от заводов и фабрик, погрузить в эшелоны и отправить на восток БЫЛО НЕВОЗМОЖНО…

* * *

Надо признать, что до контрнаступления под Москвой продовольственное снабжение войск (и населения неоккупированных территорий) было в целом удовлетворительным – во многом потому, что к ноябрю 1941 года немцы захватили лишь Украину, вторая основная житница страны, Кубань, осталась за нами, и сбор зерновых в этом году составил тридцать пять с половиной миллионов тонн (прошу сравнить – в 1940 году мы получили почти семьдесят пять миллионов тонн зерна). Учитывая, что к этому времени кормить пришлось уже намного меньше граждан, чем до 22 июня 1941 года, этого урожая было достаточно, чтобы прокормить (хоть и впроголодь) армию и обеспечить население. Но все равно – наши потери в этой отрасли экономики были огромны!

«По отношению к довоенному уровню посевные площади зерновых к концу 1941 г. составляли 46,4 %, сахарной свеклы – 13 %, поголовье крупного рогатого скота упало до 57,3 %, свиней – до 32,6 %, лошадей – до 39 %. Валовой сбор зерна в 1941 г. по сравнению с 1940 г. во всех категориях хозяйств снизился более чем на 40 млн т» [14] .

В этих условиях страна быстро перешла на карточную систему снабжения продовольствием. Продажа продовольственных, а затем и промышленных товаров по карточкам была введена в июле 1941 года в Москве, Ленинграде и ряде других городов и пригородных районов. С сентября нормированное снабжение хлебом, сахаром, кондитерскими изделиями распространилось на 197 городов и рабочих поселков, а спустя два месяца – на все остальные города и поселки. С ноября в крупных городах и промышленных центрах были введены карточки на мясо, рыбу, жиры, крупу, макароны.

Нормы снабжения основными продовольственными товарами разделялись по четырем группам населения: для рабочих и приравненных к ним лиц, служащих, иждивенцев и детей. В свою очередь, нормы для рабочих предусматривали две категории: по первой категории обеспечивались работники оборонной, угольной, нефтяной, химической, резиновой, металлургической, машиностроительной, цементной промышленности, станкостроения, транспорта, оборонного строительства и ряда других предприятий, выполнявших военные заказы. Рабочие этой категории получали в день по 800 г хлеба, по карточкам иждивенцев и детей выдавалось по 400 г хлеба. В месячный паек рабочих входили: мясо и рыба – 1,8 кг, жиры – 0,4 кг, крупа и макаронные изделия – 1,2 кг [15] .

К сожалению, уже к январю 1942 года даже такие, весьма скудные, продовольственные пайки становилось все трудней и трудней выдавать населению. Из-за нехватки продуктов люди не везде могли полностью получить установленную норму продуктов зимой. Даже в Москве продовольственные карточки зимой 1941/42 года отоваривались всего на 30–40 %. Привычной картиной стали многотысячные очереди возле продовольственных магазинов. В провинциальных городах положение было гораздо хуже – в Архангельске за первую военную зиму от голода и болезней погибли 20 тыс. человек – каждый десятый житель!

При этом жители деревень НИКАКИХ карточек НИ НА ЧТО вообще не получали – официально считалось, что они прекрасным образом проживут и без оных. Лишь для сельских учителей, медицинских работников и других категорий служащих в сельской местности, а также инвалидов войны и труда было установлено снабжение хлебом и другими продуктами питания по спискам и талонам в пределах наличных ресурсов.

Всего на централизованном продовольственном снабжении в 1941 году состояло около 62 млн человек. Купить же продукты на рынках, которые, как это ни странно звучит, продолжали действовать, – можно было только за очень большие деньги. Советский рубль обесценился просто катастрофически… К февралю 1942 года рост рыночных цен на продовольствие превзошел все разумные пределы – килограмм зерна стоил в среднем 53 руб. 80 коп. (вместо 1 руб. 88 коп. до войны), литр молока – 38 руб. (вместо 2 руб. 28 коп.), 1 кг капусты или свеклы – 28 руб., килограмм сала – более 100 рублей. Над страной реально замаячил призрак голода…

Но это еще были цветочки. Первые ягодки созрели к сентябрю 1942 года…

* * *

Катастрофа лета 1942 года под Харьковом, в Крыму и на Среднем Дону была не только военной, в первую очередь она была продовольственной. Колоссальные площади, засеянные зерновыми, к концу июля были захвачены немцами, вместе с урожаем на них. В результате летнего поражения Красной Армии в 1942 году общая посевная площадь (с которой мы могли собрать урожай) сократилась по сравнению с 1940 годом на 52 %. Если в 1941 году мы смогли собрать тридцать пять с половиной миллионов тонн, то урожай сорок второго года составил всего ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ МИЛЛИОНОВ ТОНН зерна! Для сравнения – десятимиллионная Беларусь сегодня собирает восемь с половиной миллионов тонн зерна, а в 1942 году советским властям прокормить надо было сто тридцать миллионов человек! Валовой сбор сахарной свеклы сократился по сравнению с 1940 годом с 18 млн до 2,2 млн тонн, картофеля – с 76,1 млн до 23,6 млн тонн, подсолнечника – с 2,2 млн до 0,2 млн тонн, В РАЗЫ, а по некоторым продуктам – НА ПОРЯДОК! Не менее катастрофические потери были и в животноводстве – численность крупного рогатого скота за 1942 год уменьшилась на 3 млн. голов, свиней – на 2,2 млн, овец и коз – на 8,8 млн.

Это был уже не призрак голода – это был ГОЛОД…

* * *

Единственное, что в этой ситуации мог сделать Сталин, – это обратиться за помощью к союзникам, вернее, к союзнику – к президенту США Рузвельту. А что ему еще оставалось делать? Только для обеспечения хлебом рабочих промышленности (при действовавшей в годы войны дневной норме 800 граммов) требовалось 5,84 миллиона тонн хлеба в год, а ведь хлеба требовала еще и семимиллионная армия, и не только хлеба…

Поставки продовольствия осуществлялись из США в СССР и до официального подписания Советским Союзом соглашения о поставках по ленд-лизу, которое произошло 11 июля 1942 года. Тем более что в соответствии с законом о ленд-лизе, принятым конгрессом США в марте 1941 года, президент Рузвельт в октябре 1941 года принял решение о выделении СССР беспроцентного займа для приобретения вооружения, боеприпасов, сырья и продовольственных товаров. 1 октября 1941 года в Москве был подписан представителем президента США А. Гарриманом первый протокол о поставках сроком на 9 месяцев – до 30 июня 1942 года. Стоимость импортируемых товаров составляла 1 млрд долларов.