Книга Махинаторы. Кого ждет Колыма? - Владимир Бушин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но вот что еще очень загадочно. Если оратор уверен, что весь мир нам завидует, как, допустим, завидовала Америка запуску нашего первого в мире спутника или полету Гагарина, то нет оснований менять шкалу налога, надо и дальше шпарить в том же самом духе. Но вдруг мы слышим: «Я не говорю, что мы никогда не примем прогрессивную шкалу. Примем когда-то, но без спешки». Вот те на! Да зачем же менять такую распрекрасную, единственную в мире, как балет Большого театра, шкалу? А если все-таки по каким-то неведомым нам соображениям метать, то какая тут спешка? Уже лет десять живем по этой шкале. Или надо дождаться полного, окончательного, дотла разграбления страны? Может быть, когда-то вы и смертную казнь для изуверов введете — когда они начнут орудовать в коридорах Кремля, в Зубалове и Новом Огареве? Не поздно ли будет, отец мой?
2008 г.
Все, конечно, понимают, что во многих отношениях мы живем ныне в совершенно ином мире, чем, скажем, в пору моей молодости. Разве можно вообразить хотя бы, допустим, что Сталин говорил бы с Рузвельтом и Черчиллем на «ты», или — Сталин, Черчилль и Рузвельт похлопывали бы друг друга по спине. А сейчас так называемая «властная элита» иначе и не может. «Здравствуй, Дмитрий!», «Будь здоров, Барак!», «Как у тебя дела, Николя?»… Элита оплебеилась в доску. И это — во всем!
Вот, допустим, Медведеву журналист говорит: — Дмитрий Анатольевич, страну захлестнула коррупция. Что сейчас главное в борьбе с ней?
— Главное, надо срочно создать законодательную базу и пресечь коррупцию! А кроме того, надо учиться на уроках истории.
— Дмитрий Анатольевич, в Киргизии беспорядки, гибнут люди, в том числе русские. Что делать?
— Главное, необходимо немедленно прекратить беспорядки и создать законодательную базу, исключающую их. А кроме того, надо учиться на уроках истории.
— Дмитрий Анатольевич, в Сибири и в Архангельской области ужасное наводнение. Как быть?
— Г лавное, мы должны спешно ликвидировать наводнение и создать законодательную базу, исключающую подобный экологический дискомфорт. А кроме того, надо учиться на уроках истории.
И это мы слышим от него вот уже три года. Но все-таки во всем мире, кроме России, некоторые давние традиции, старые правила, манеры остались незыблемы. Невозможно представить, чтобы тот же Обама или Меркель, Саркози или Берлускони стали бы поносить, тем более, приехав в Россию да еще с официальных трибун на государственных церемониях свои родные страны, их прошлое, их давно умерших руководителей. Даже от Меркель я не слышал дурного слова даже о Геббельсе.
А наши? Помните, каким позорищем была поездка Ельцина в Америку. «Я облетел на самолете статую Свободы, и у меня перевернулось все представление о мире!» И этот переворот тотчас явил себя в виде либерально-демократического мочеиспускания у колеса самолета на аэродроме в Белфасте, где тут же российского президента ожидали дамы и господа с букетами цветов.
А как недавний коммунист, советский генерал Степашин, автор докторской диссертации «Всепобеждающая роль марксизма в пожарном деле», будучи очередным и кратковременным главой ельцинского правительства, поносил вчерашний коммунистический день своей родины в конгрессе США!.. И ведь это поношение с тех пор так поныне и продолжается.
Вот нагрянул наш драгоценный президент в великую Данию (площадь 43 тыс. кв. км, что на 3 тыс. больше, чем Рязанская область, население около 5,5 млн, что меньше половины Москвы). Прекрасно! Беседует с королевой Маргарет II, милой бабушкой, сидящей на троне вот уже сорок лет. И о чем же он лопочет? О величии Дании и о ничтожестве России! Примерно так, послушайте:
— У вас, ваше величество, процветающая демократия! Дания — прекрасная страна! Вашей демократии несколько сот лет. А что мы? При царях не было никакой демократии, только головы рубили, при коммунистах — как при царях. Нашей демократии всего двадцать лет. Всего двадцать! Что с нас взять? Хотя у истоков нашей демократии стояли, или все еще стоят, такие титаны и столбы мысли, как Горбачев и Ельцин, Собчак и Чубайс, Солженицын и Грызлов с Сержем Мироновым… Но все же, что с нас, недотык, взять! Одна надежда у нас — на Данию…
Августейшая старушка могла подумать при этом: «Но и за такой короткий срок ваша демократия сумела весьма преуспеть. Во-первых, тупые коммунисты освободили от врага многие миллионы советской земли, а вы сочли, что 4 миллиона из этих освобожденных (это сто Даний) обременительны для вас, излишни, и освободились от них, как от обузы, которую Россия веками зачем-то собирала и влачила сквозь столетия. Ну, в самом деле, кому нужны, например, этот потогонный Крым или хмурое прибалтийское побережье с его портами! Во-вторых, ваша демократия уменьшила количество ртов в России на 15 миллионов и успешно продолжает это богоугодное дело в интересах остального народа. В-третьих, по вашим гордо сказанным справедливым словам, президент, демократия завела страну в тупик. Весь западный мир ликует при виде таких итогов двадцатилетия вашей демократии».
Но бабушка Марго почему-то не сказала всего этого, а спросила о другом:
— Скажите, голубчик (или что-то в этом роде), а каково ныне лицо России, ее лик?
— Лицо России? — переспросил, наверное, Медведев. — Вы видите мое лицо? — он выпятил свой фейс на полметра вперед. — Я улыбаюсь. Это и есть лицо России. Она сегодня без конца улыбается. Пугачева, Долина, Хазанов, Рязанов — все улыбаются! Весь народ безудержно улыбается. В советское время день начинался физзарядкой по радио, а теперь день начинается передачей по телевидению, в конце которой звучит страстный призыв: «Улыбайтесь, господа, улыбайтесь!»
Да, эта передача Первого канала называется «Доброе утро». 150 человек сгорели в ночном клубе? А вы улыбайтесь. Катастрофа на Саяно-Шушенской ГЭС, и погибло 75 ее работников? А вы улыбайтесь. Разбился самолет с сотней пассажиров? А вы улыбайтесь, господа… По слухам, идея передачи принадлежит президенту. Но уж точно, а не по слухам известно, что это не кто иной, а он сказал: «Мой фейс — это лик России!» Я слышал это сам.
Надо заметить, что товарищ из Кремля здесь несколько поотстал. Ведь еще в XVIII века его французский собрат заявил: «Государство — это я!» Значит, его лицо — лицо Франции. Да что ХУНТ век! На нашей памяти известный поэт воскликнул:
Моя фамилия — Россия,
А Евтушенко — псевдоним!
Все недоумевали: понятно, почему, допустим, при фамилии Пешков писатель взял псевдоним Горький, или вместо Булыга — Фадеев, или вместо Маршак — Шатров, но тут-то зачем при такой прекрасной фамилии?.. Правда, есть сведения, что настоящая-то фамилия поэта Гангнус. А еще президент Ющенко однажды сказал по поводу своего лица, вдруг таинственно покрывшегося струпьями: «Мое лицо — это лицо несчастной Украины!»
Юлия Тимошенко оспаривала: она считала, что тут уместнее сказать о ее мордашке.
Но есть примерчик совсем свежий. Во время Олимпиады в Ванкувере в известном там увеселительном «Русском доме» висел огромный плакат, который должен был вдохновлять наших спортсменов на подвиги. В знаменитом плакате Ираклия Тоидзе «Родина-мать зовет!» медведевские спортивные патриоты вырезали скорбномужественный святой лик матери-Родины, вставили на его место веселенький пленительный фейс певички Ларисы Долиной, а сверху написали: «ДОЛИНА-МАТЬ ЗОВЕТ!» Ну, как мы знаем, выше 11-го места никто за этой матушкой не последовал.
