Книга Тавистокский институт - Даниэль Эстулин

Ясно, что изображение было изменено, искажено, адаптировано, чтобы показать что-то другое. Взгляните еще раз. Глаза, брови, маленький лоб, рыльце, рот, рога. В результате изменения изображения мы видим... «человека дождя», или дьявола.

Почему мы сразу этого не заметили? Потому, что продолжительность этого кадра чрезвычайно мала, а порог сознательного восприятия слишком высок. В связи с этим измененное изображение успевает оказать воздействие только на подсознание. Визуальные стимулы могут мелькать так часто, что мы не успеваем их обработать, либо, вспыхнув, тут же маскироваться, так что обработка прерывается. К примеру, когда в фильме «Гладиатор» захватывают в плен Максимуса, на экране вспыхивает слово «Кеннеди». Когда в конце Коммод убивает его, слово вспыхивает вновь. Но вы ведь этого не заметили, верно? Почему? Да потому, что кадры в фильме мелькают так быстро, что невооруженным глазом зафиксировать каждый отдельный кадр невозможно. Зато ваше подсознание на это способно.

В конечном счете нам остается лишь гадать, возможно ли такое, чтобы Голливуд и музыкальная индустрия использовались в качестве инструмента, при помощи которого преследуются чьи-то тайные, особые интересы, и является ли выбор тем, сценариев, актеров, студий, продюсеров и режиссеров политически мотивированным, особенно в периоды особо напряженных внутри- и внешнеполитических ситуаций, либо преследующим интересы спецслужб — в качестве дальнобойного орудия психологической войны.

Глава 4

ДВЕРИ ВОСПРИЯТИЯ:
ПСИХОДЕЛИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ ЦРУ

Напряженность, с 1960 года постепенно набиравшая обороты в университетах, вполне могла бы привести к положительному исходу, если бы не страшный психологический удар, который нация получила в день убийства Кеннеди, и последовавшее за этим стремительное распространение наркотиков. Наркотики всегда являлись “аналитическим инструментом” романтиков XIX века, особенно французских символистов, и были популярны среди европейской и американской богемы. Так было до Второй мировой войны и еще десяток лет после нее. Но во второй половине 1950-х годов ЦРУ и связанные с ним спецслужбы начали масштабные эксперименты с галлюциногеном ЛСД, исследуя потенциальные возможности его применения в целях контроля над обществом. Есть документы, подтверждающие, что были созданы миллионы доз этого химического вещества, которые распространялись по стране в рамках проводившейся ЦРУ операции “МК-УЛЬТРА”. ЛСД стал излюбленным наркотиком сотрудников управления и через них широко распространился по стране.

Например, поэта-битника Аллена Гинзберга к участию в экспериментах с ЛСД, проводившихся в Пало-Альто, привлек ветеран исследовательско-аналитического отдела УСС Грегори Бейтсон. Именно благодаря этим экспериментам свои двери восприятия раскрыли также Кен Кизи и члены первоначального состава рок-группы “Grateful Dead”».[82]А ведь Джерри Гарсия из «Grateful Dead» был кумиром молодежи, с него брали пример. Известный журналист-расследователь Джим Кит пишет: «В докладе ФБР для служебного пользования от 1968 года упоминается использование группы “Grateful Dead” в качества доброкачественного и никому не угрожающего русла, куда направляется недовольство и бунтарство молодежи. Эти музыканты оказывали государству огромную услугу, вовлекая молодежь в наркотики и мистицизм, — лишь бы подальше от политики».[83]Гуру «психоделической революции» Тимоти Лири впервые узнал о галлюциногенах в 1957 году из статьи в журнале «Life» (издатель которого, Генри Люс, сам часто получал «правительственные» наркотики, как и многие из тех, кто формировал общественное мнение) и вскоре подписал контракт с ЦРУ. В 1977 году на сборище «пионеров ЛСД» Лири открыто признался: «Успехом всей своей жизни я обязан дальновидности ЦРУ».[84]

В своей книге, озаглавленной «Понимание понимания» («Understanding Understanding»), доктор Хамфри Осмонд писал, что «распространение основных психоделических наркотиков в 1960-е годы было результатом экспериментов ЦРУ в отношении их возможного военного использования».[85]Эксперименты, имевшие разные кодовые наименования, проводились более чем в восьмидесяти университетах и невольно способствовали популяризации ЛСД. Тысячи студентов использовались в роли подопытных морских свинок. Вскоре эти студенты научились синтезировать наркотики своими силами.

Начиная с 1962 года Национальный институт оборонных исследований[86]при корпорации RAND, расположенный в Санта-Монике, также приступил к четырехлетней программе исследований и экспериментов с использованием вызываемого ЛСД, мескалином и марихуаной психоза в качестве инструмента психиатрической диагностики. Корпорация RAND, выросшая из рабочей группы по изучению психологических эффектов стратегических бомбардировок густонаселенных центров Германии, представляет собой финансируемый из федерального бюджета аналитический центр, курируемый канцелярией министра обороны и Советом по международным отношениям.[87]Эксперименты базировались на трудах психиатра У. Макглотлина, который проводил предварительные исследования на тему «Долгосрочное воздействие ЛСД на психологические установки психически нормальных людей».[88]

Майкл Минничино объясняет этот феномен в зимнем выпуске «Fidelio Magazine» за 1992 год: «Галлюциногены оказывают весьма специфический эффект, превращая жертву в асоциальное, полностью эгоцентричное существо, одержимое вещизмом. Даже самые банальные предметы приобретают “ауру” и становятся вневременными и обманчиво глубокими. Другими словами, галлюциногены позволяют мгновенно достичь того состояния сознания, которое описывается теориями Франкфуртской школы. И популяризация этих препаратов открыла массу возможностей для проверки данных теорий на практике. Таким образом, ситуация, сложившаяся в начале 1960-х годов, предоставляла Франкфуртской школе блестящую возможность громко заявить о себе, и она этим сполна воспользовалась. Высшая ирония поколения шестидесятников со всеми их новомодными идеями и протестами заключалась в том, что ни одна из их “новых” идей не была моложе тридцати лет.