Книга О, малышка! - Робин Уэллс

Глава 8

Такса сидела под столом и, виляя хвостом, поджидала, когда Маделин уронит на пол крошки. Ей не пришлось долго ждать.

– Не торопись, Маделин, – уговаривал Джейк. – У тебя никто ничего не отберет.

Маделин широко улыбнулась ему во весь рот, набитый печеньем с кремом. Лицо ребенка было измазано, пижама в крошках, но Джейка это не беспокоило. Он был очень доволен тем, что дочь сидит у него на коленях и улыбается.

Прощальные напутствия Энни, когда он с Маделин уходил из больницы, оказались чрезвычайно полезными. Маделин засунула в рот еще один кусок печенья. Ребенок тогда так громко вопил, что он не был уверен, что расслышал ее последние слова, но, должно быть, все-таки расслышал, потому что произошло чудо.

«Она обычно перестает плакать, если ей дают «Твинки»». Кто бы мог подумать, что это печенье так благотворно действует на Маделин? Джейк тут же приобрел целую упаковку в торговом автомате в холле больницы. И действительно, Маделин мгновенно перестала плакать, стоило ему протянуть ей одно печенье.

Он заехал в магазин в Бартлсвилле, приобрел четыре коробки «Твинки» – и позволил ей съесть еще одно, пока покупал себе три смены одежды, бритву и зубную щетку. Конечно, «Твинки» не еда для ребенка и это печенье не входит в список продуктов, рекомендованных педиатром, который висит на стенке холодильника Энни, но он поговорит с ней об этом позже. Сейчас Джейк радовался всему, что могло расположить к нему Маделин.

Печенье отбило у нее аппетит, и она не стала обедать, отказавшись от куриной лапши из холодильника. Джейк сам попробовал ее и нашел очень вкусной, совершенно непохожей на ту, что обычно предлагала Рейчел.

Рейчел. Мысль о ней опечалила его. «Она бы полюбила Маделин», – с горечью подумал Джейк.

– Это мог быть ее ребенок, – пробормотал он. Слышит ли она его, видит ли сидящим здесь, с Маделин?

Ну вот, опять мысли о мрачном! Что с ним происходит? Конечно, Рейчел не может его видеть. Поверить в это – значило признать жизнь после смерти, поверить, что там, наверху, существует нечто большое и могучее, лишающее жизнь на земле цели и смысла. Джейк не верил в это. Сказки для дураков, которые не справляются со своими проблемами и утешают себя разными байками.

И тем не менее рядом с Маделин Джейк ощущал прилив оптимизма. Необходимость заботиться о Маделин умиротворяла его душу, наполняла жизнь смыслом. Подобных чувств он не испытывал несколько лет. Теперь Джейк полностью погрузился в настоящее, не думая ни о прошлом, ни о будущем. Он позвонил в свой офис сразу после того, как приехал из больницы, сказал, что не придет, но с тех пор ни разу не вспомнил про работу. Талса, его жизнь, работа там казались бесконечно далеко.

Вспомнив об офисе, Джейк решил послушать свой автоответчик. Он это сделает после того, как положит ребенка спать.

– Пора баиньки, милочка.

Милочка. Это слово он тоже не произносил бог знает сколько времени. Он вообще-то не любитель ласковых словечек, но время от времени называл так Рейчел. Она всегда при этом улыбалась.

Так, как сейчас улыбается Маделин. Джейк улыбнулся в ответ и, взяв ребенка на руки, поднялся.

– Отлично, малыш. Давай стряхнем эти крошки. – Он отнес девочку к кухонной раковине и потряс над ней. Затем, намочив полотенце, висевшее под деревянным шкафчиком, протер ей лицо и понес в спальню.

Остановившись в дверях, Джейк осмотрел розовую детскую. На окнах – белые кружевные занавески, по бордюру под потолком маршируют кролики, огромный белый медведь сидит на детском стульчике за маленьким столиком. Детская деревянная кроватка, комод, большое кресло-качалка и две громадные корзины с игрушками и книгами.

Все еще держа девочку на руках, Джейк подошел к одной из них и достал книгу. Энни сказала, что Маделин любит слушать на ночь сказки. Как это обычно происходит? Положить ее в кроватку и, встав рядом, читать ей? Ведь в кровать с ней он забраться не может. Да, многого он не знает.

– Давай начнем с плана «А», – сказал Джейк, укладывая девочку.

Она схватила желтую пластмассовую соску, засунула в рот, затем, встав на ножки, уцепилась за поручни кровати и захныкала.

Она хочет, чтобы он взял ее на руки. Целый день Маделин начинала визжать, стоило ему приблизиться к ней, а теперь просится на руки. От этой мысли Джейку стало тепло.

– Хорошо, Маделин, похоже, ты предпочитаешь план «В».

Он уселся с девочкой в кресло-качалку. Малышка удобно устроилась у него на груди, соска по-прежнему оставалась у нее во рту. Джейк открыл книжку.

– Кролик Банни любил прыгать, – начал он.

Меньше чем через десять минут Маделин заснула. Джейк, покачивая ее на руках, вдыхал сладкий запах ее волос, чувствовал, как ровно она дышит, и сердце у него сжималось. Нечто похожее он испытал, когда поехал посмотреть Большой Каньон.

Это было чувство необыкновенного удивления и восхищения перед величием неизведанного. И вот тут, рядом с ним, находится нечто, что имеет огромный смысл, во имя чего стоит жить. Даже умереть.

Ребенок. Его ребенок.

Тихо поскрипывало кресло, за окном цикады и древесные лягушки пели свои вечерние песни. Злой рок отнял у него жену, родителей. Всю его семью. Разрушил все его надежды и мечты.

Обретение Маделин означало, что потеряно не все. Это и ключ к будущему, и связь с прошлым. Ему нужен этот ребенок. И не на задворках его жизни, а в самом ее центре. Он хочет стать настоящим отцом. Таким, каким был Том для своей дочери, таким отцом, какого он мечтал иметь сам.

Для того чтобы осуществить все это, он должен получить доступ к ребенку – больший, чем ему может дать суд. И как можно скорее!

Он уже пропустил первый год жизни дочери. Больше он не пропустит ничего.

Джек посмотрел на спящую Маделин, и у него возникло ощущение, что в его жизни появились смысл и цель. Он должен найти общий язык с Энни, прийти с ней к какому-то соглашению. Он попытается это сделать в ближайшие несколько дней.

Энни в девятый раз за десять минут посмотрела на часы, испытывая все большее волнение. Они опаздывают уже на полчаса. Она позвонила домой в восемь утра, обстоятельно объяснила Джейку, чем кормить Маделин за завтраком, но больше для того, чтобы проверить, как они там. Ночью ее преследовали кошмары. Она смутно помнила, как Джейк и Маделин пришли к ней после операции, но теперь это уже казалось ей скорее галлюцинацией. У ребенка был черный рот, Джейк напоминал бездомного бродягу, с ними был парень с розовыми волосами…

Она облегченно вздохнула, когда Джейк наконец-то подошел к телефону.

– Дом Холлистер, – сказал он своим сексуальным баритоном.

Джейк успокоил ее, что с Маделин все в порядке. Он поднес трубку ко рту девочки, и Энни улыбнулась, услышав, как она мурлычет. Затем он сказал, что Маделин хорошо позавтракала, и уверил, что они к десяти к ней приедут.