Книга Нянь, или Мужчину вызывали? - Холли Петерсон

— Я первая Питера позвала! Иветта! Я первая Питера позвала! — закричала она.

Дилан закрыл уши руками.

— Гр-р! Эй, все заткнитесь!

Иветта стукнула его по коленке.

— Не говори, таких слов!

— А что они кричат?! У меня домашняя работа! И Питер за компьютером сидел, так что мы тут работаем, — выпалил Дилан дерущимся брату и сестре. — Он сейчас не может с вами играть!

— Нет, может! — крикнула Грейси.

Майкл укусил ее за руку, и она завопила.

— Иветта, забери их, пожалуйста! — умоляюще воскликнул Дилан. — Они нам на самом деле мешают!

Сильная, как бык, Иветта вынесла под мышками сразу обоих малышей, улыбнувшись на прощание Питеру. Питер закрыл дверь.

— Спасибо, что спас меня. Слушай, хочешь, покажу тебе шикарный шахматный ход? Ни один противник не устоит.

— Ну да, наверное.

Я поняла, что правильно сделала, пригласив к нам Питера. Сердце радовалось, когда я чувствовала, что Дилану нравится иметь собственного взрослого приятеля. Вечерами он спрашивал, заберет ли его завтра Питер; он перестал носить свою любимую футболку «Поло», когда Питер сказал ему, что это не круто. А как-то раз после школы он заставил Питера рассказать мне, как он подтянулся десять раз подряд. Я видела, как увлечен Питер, и я была довольна, что он так быстро приручил моего сына. Впервые за последнее время я почувствовала себя спокойно и смогла немного расслабиться, понимая, что все будет в порядке.

И как только мы оказались на этой безопасной территории, Питер начал меня поддразнивать, что мне, честно говоря, нравилось, Я, например, предлагала что-нибудь вроде: «Дилану во вторник нечего делать. Может, вы сходите в керамическую мастерскую? Там можно разрисовать глиняную копилку. Они ее обжигают, и через неделю ее можно забрать уже глазированную»

— Разрисовывать копилку? Думаете, это круто? — Питер презрительно посмотрел на меня.

— Ну… на детских праздниках Дилан это делал.

— Потому что у богатых мам нет воображения.

— И меня вы, конечно, тоже к ним причисляете.

— Да что вы, как можно, — бросал он саркастически.

— Слушайте, я бы вас попросила…

«Пожалуй, этот парень мне нравится. Но это только потому, что я уверена: он сможет помочь Дилану, — говорила я себе. — И больше ничего. Мне имеет никакого значения, как он улыбается, когда я захожу в комнату. И как весело нам разговаривать даже без Дилана. А уж то, как ему идут армейские брюки, тут и вовсе не причем».

— Детям нравится лепка, Питер. Не забывайте, ему всего девять лет.

— Может, и нравится, но это не круто, так что мы этого делать не будем.

— А что же вы будете делать?

— Дилану нравится паром «Стэйтен айленд».

— Правда?

— Да, мы туда ездили на поезде. Он бесплатный. Это Дилану больше всего нравится. Мы плывем туда и обратно, это занимает минимум двадцать пять. Хотите с нами?

— Мне некогда.

— Это намного интереснее, чем вы думаете.

— Что вы имеете в виду? — Я не могла сдержать улыбки.

— Почему бы вам не поехать с нами и не посмотреть?

— Вряд ли у меня получится. — Но мне уже захотелось туда поехать.

Я почувствовала, что он заметил мои колебания, а может, даже и то, что мне хотелось поехать с ними, но не стал настаивать.

— Наверное, но этой неделе я отвезу его в аэропорт Да Гуардия.

— Будете гулять по аэропорту и смотреть, как взлетают самолеты?

— Нет, по аэропорту гулять не будем. В Куинсе есть поле прямо рядом с одной из взлетных дорожек. Если лечь там на спину, самолеты пролетают прямо над головой.

— Возьмите с собой затычки для ушей и одеяло.

— Одеяло не возьмем, это для слабаков.

— У него же волосы будут все в крысиных какашках!

— Ну, так мы вымоем голову, когда вернемся.

Как-то вечером, на третьей неделе пребывания няня в нашем доме, Дилан с Питером играли в шахматы за кухонным столом, а Каролина подавала обед. Вдруг неожиданно появился Филип, причем опять без предупреждения. Рукава рубашки были закатаны, галстук развязан — он был явно не в своей тарелке. Филип прошел мимо нас прямо к холодильнику. Питер сглотнул.

— Милый, твой самолет прилетел раньше срока?

Питер предусмотрительно вышел из кухни.

— Нет, встречу отменили, — сказал Филип отрывисто, потом сел рядом с детьми на кушетку и стащил у Майкла кусочек куриного филе. — Каролина, сделай мне, пожалуйста, сандвич с ветчиной с майонезом с одной стороны и горчицей с другой. Я возьму его с собой в кабинет на подносе, и еще чай со льдом, а потом вернусь на работу.

Обычно в это время дети кричат друг на друга или спорят, кому достанется соломинка с изгибом. Но сегодня они почувствовали, что отец не в настроении, и благоразумно решили попить молоко без выяснения отношений.

Грейси посмотрела на съехавший галстук отца и мятую рубашку.

— А почему ты такой растрепанный?

Филип рассмеялся и стащил у нее кусочек филе в виде звездочки, а потом обмакнул его в кетчуп на ее пластмассовой тарелке с картинкой из мультфильма «Красавица и чудовище».

— Я усталый и растрепанный, потому что много работаю, чтобы покупать столько курицы и кетчупа, сколько тебе захочется.

Он устроился поудобнее, посадил Майкла к себе на колени, а Грейси с Дилаком по бокам и обнял их, прижав к себе.

— Я вас, ребятки, больше всех на свете люблю. Я по вас так соскучился. На самом деле я пришел домой, чтобы посидеть с вами за обедом. — Филип достал из заднего кармана брюк пейджер и просмотрел сообщения над головой у Грейси, умело прокручивая экран одной рукой.

Я услышала, как тихо закрылась дверь в игровую комнату, и порадовалась, что Питер все понял. Дилан вскочил, чтобы показать отцу свои новые магнитные шахматы. Когда Филип брался учить детей чему-то вроде шахмат, у него это прекрасно получалось. Жаль только, что он не мог или не хотел уделять им больше внимания.

— Ты со мной поиграешь после обеда? — спросил Дилан. — Я новые ходы теперь знаю.

— Может быть, не могу обещать. Мне надо кое-что проверить. — И Филип снова принялся прокручивать сообщения на пейджере.

Филип не всегда отвлекался на работу или сходил с ума из-за запонок, но, если признаться, у меня и раньше были опасения насчет него, просто я решила не обращать на это внимания, когда влюбилась.

Мы встретились в Мемфисе во время совместной деловой поездки. Был 1992 год: революции в Восточной Европе, бунт в Лос-Анджелесе после того, как полицейские избили чернокожего Родни Кинга, а вице-президент Дэн. Куэйл только что прославился, неправильно написав слово «картошка» на школьной доске. Мне было двадцать два, и я только начала учиться на аналитика в «Смит Барни», устроившись после колледжа работать на Уолл-стрит в нелепой попытке порадовать отца-бухгалтера. Я увлекалась политикой со школы и успела поработать летом в Миннесоте как на республиканских, так и на демократических мероприятиях. И тогда, и сейчас я считала себя политической центристкой, так что намеренно работала на обе стороны. На самом деле мне больше всего хотелось работать в Нью-Йорке в какой-нибудь политической организации, может быть, на мэра. Но пока я старалась справиться с работой в нью-йоркском банке, набиравшем сотрудников из выпускников Джорджтауна.