Книга Не отрекайся от любви - Долли Барни

Трейси вывернулась и села на кровати. Она не могла спать с Рикардо, пока не получит честные ответы на мучившие ее вопросы.

– Трейси… – позвал он сонно.

– Я в ванную, – прошептала она. – Спи.

– Давай не будем ссориться, – пробормотал Рикардо, не открывая глаз. – Иди ко мне, Трейси. Не отталкивай меня.

Из-под одеяла взметнулась его рука, сильная и властная, чтобы вернуть Трейси на место. Но она не могла уступить его просьбе. Не могла лечь рядом и заняться с ним любовью, как ни в чем не бывало. Не могла.

– Мне нужно в ванную…

– Трейси… – Обвившись горячей змеей вокруг ее талии, рука Рикардо потянула ее под одеяло. – Не уходи.

Он не просил, он приказывал. И его властный тон, в котором сквозило обещание, заставил Трейси затрепетать. Его жаркие губы заскользили по ее спине, и она в нерешительности закрыла глаза.

Господи, как же она хотела пойти навстречу своему желанию и покориться воле Рикардо! Отдаться во власть его искусных рук и губ, его сильного тела. Чтобы он унес ее в волшебную страну грёз, где нет ни страдания, ни боли, ни вопросов, а только нега и любовь, которая была для нее причиной и целью, лекарством и болезнью.

Ну а что потом?

– Нет, Рикардо! Нет! – воскликнула Трейси и тотчас почувствовала, как он оторвался от нес и переместился на противоположный край кровати. – Я… Мне и правда нужно в туалет.

– Я понял тебя, Трейси. Не такой уж я болван.

Сидя на краю ванны, она вытащила из коробочки с противозачаточными таблетками аннотацию и начала читать. Трейси сбилась со счета, сколько раз за последние дни она проделывала это в поисках подтверждения, что ошибается в своих подозрениях.

Твердая, болезненная грудь, быстрая смена настроений, тошнота. Она усмехнулась. Три из трех. Ну да, если верить аннотации, это действие таблеток. Возможно, и задержка тоже этим объясняется.

Но…

Господи, как же ей были ненавистны другие слова, набранные крупным шрифтом! Они гласили, что даже один-единственный пропуск, приема уже не гарантирует контрацепции. Визит к врачу становился насущной необходимостью.

Смяв листок, Трейси бросила его в корзину для мусора и прижала холодные пальцы к вискам. Трудно себя обманывать, но еще труднее смириться с правдой.

Как сказать Рикардо о своих подозрениях, впрочем, уже граничащих с уверенностью, если ребенок их договором не предусмотрен?

Впрочем, Трейси и сама не планировала становиться матерью.

Пока.

Трейси всхлипнула. В ночной тиши ванной комнаты она чувствовала себя глубоко несчастной и растерянной.

Предположим, она справится с создавшейся ситуацией. Но как поставить в известность Рикардо, когда их связывают довольно призрачные отношения? Взглянув на свой плоский живот, Трейси вообразила, как он округлится, когда в нем начнет расти ребенок. И если трансформацию своего тела она еще могла представить, то образ Рикардо совершенно не вязался с ее представлением о будущем отце.

Все произошло слишком быстро. Как ей выдержать такое? Где взять силы?

Вернувшись в спальню, Трейси тенью скользнула под одеяло и легла навзничь. Никогда она не чувствовала себя более одинокой, более растерянной и более беззащитной. В эту минуту ей, как никогда, была нужна спокойная сила и уверенность Рикардо!

Трейси повернулась на бок и несмело погладила Рикардо по шершавой от отросшей щетины щеке.

– Прости, Рикардо, – прошептала она. – Конечно, я хочу тебя. Я всегда тебя хочу.

Но он не пошевелился. Тогда Трейси поступила так, как велело ей сердце. Склонившись над Рикардо, она поцеловала его в губы, но, холодные, они не ответили на ее поцелуй. Она понимала, что глубоко задела Рикардо своим отказом, и попробовала загладить обиду доступными ей средствами. Ее руки смело поползли вниз по его груди к животу.

Собственная отвага немного смущала Трейси, но, в конце концов, Рикардо ее муж и они неоднократно занимались любовью. Может же и она хоть раз проявить инициативу?

Однако в тот момент, когда Трейси почти достигла цели, Рикардо схватил ее за плечи и оторвал от себя.

– Боишься не получить свой бонус в день расчета?! – прорычал он, и Трейси показалось, что на нее выплеснули ведро ледяной воды. – Боишься, что, если не будешь спать с боссом, он откажется платить по счетам? Позволь тебя заверить, Трейси, что мне подачки не нужны. Я никогда не унижался до этого раньше и не намерен начинать сейчас. Советую и тебе последовать моему примеру.

Незаслуженные обвинения хлестали ее будто плетью, и это было так больно, что Трейси расплакалась.

Что она сделала не так? И самое страшное – что скажет Рикардо, когда узнает правду?

12

Больше Рикардо не приглашал Трейси с собой и Мадрид. Их совместная жизнь напоминала сонный, затягивавшийся ряской пруд.

Привыкший жить на глазах прислуги, в буквальном смысле смотрящей ему в рот, Рикардо неизменно сердился, когда Трейси робко умолкала или понижала голос до шепота при каждом появлении Марии, официантки или горничной.

– Она почти не говорит по-английски, – как-то за завтраком прошипел выведенный из себя Рикардо. – И почему у тебя такой вид, словно ты на похоронах?

– А я и так похоронила себя! – огрызнулась Трейси. – Ты не представляешь, какая здесь тоска! Конечно, откуда тебе знать? Ты каждый день на работе.

– А я-то, наивный, думал, что ты зубришь свои бесценные учебники.

Зубрю. Это для меня важно, – бросила Трейси, но Рикардо уже ее не слушал, углубившись в чтение газеты. – Но тебе этого не понять. Ты считаешь, что удел женщины – это кухня и дети…

– Упаси Господи. – Рикардо оторвал взгляд от газеты. – Могу представить, во что превратит ребенок этот так называемый семейный рай.

Продолжить обсуждение опасной темы Трейси не рискнула, К счастью, от необходимости подать реплику ее избавило появление Марии с кофейником в руках. Ни о чем никого не спрашивая, Мария принялась наполнять напитком чашки.

Трейси вдруг поняла, что с нее довольно. Если Рикардо хочет, чтобы она не замечала присутствия посторонних, она не будет замечать.

– А тебе известно, что я до сих пор не знаю, сколько ложек сахара ты кладешь в чай или в кофе?

– Какое отношение это имеет ко всему остальному?

Трейси вспыхнула.

– Самое прямое! Ты мой муж, а я ни разу за все время не подала тебе чашки чаю. Я ни разу не погладила тебе рубашку, ни разу не приготовила обед…

– Ты себе противоречишь. Ты только что утверждала, что должна заниматься. А теперь жалуешься, что скучаешь по домашней работе. Я мог бы переговорить с Марией. – Рикардо сделал выразительную паузу. – Уверен, что она с удовольствием уступит тебе место за гладильной доской. Если тебе это надо.